Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер

Так закончилась его первая экспедиция.

Он рассказал об этом на следующий день во время групповой терапии.

Никто не стал над ним насмехаться или обвинять его в трусости. Того, кто попробовал бы это сделать, тут же осадил бы психотерапевт, ведущий группу. Здешняя политика не допускала, чтобы кто-то выражал недоверие к чужим рассказам. Это могло бы подорвать веру путешественника в истинность его или ее путешествия и тем самым замедлить или даже остановить прогресс в лечении.

Кроме того, все пациенты сами поначалу проходили через препятствия, разные по форме, но сходные по эмоциональному содержанию.

На второй раз Джим преодолел свой панический страх достаточно, чтобы продолжить — продолжить свой путь к цели. Темнота, холод и жара внезапно исчезли. Ветер сделался намного слабее. Джима окружали стены — силовые линии? — которые поднимались под разными углами из бездны внизу и опускались из неоглядного пространства вверху. Они сияли белым огнем и пересекали одна другую, продолжаясь за гранью других стен. Они составляли головоломку из четырех, а то и больше, измерений. Но Джим не мог постичь их многомерность, их сущность. Ширина, длина и высота были единственные измерения, знакомые его мозгу. Все другие находились за пределами его восприятия. Но Джим знал, что они присутствуют.

Это было так странно, что он чуть было не поддался своим страхам и не вернулся «домой», опасаясь заблудиться окончательно.

И вдруг стены упали. Нет, не рухнули, как обычные земные стены, а просто исчезли непостижимым для Джима образом. Их призрачные отражения померцали еще немного и тоже пропали.

Джим был в одном из миров властителей. Он не знал, откуда он это знает — просто знал. Хотя он еще боялся, его любопытство было слишком сильным, чтобы он позволил возвратному ветру унести себя назад.

Хотя он все видел, он не был материальным существом. Может быть, он был астральным телом. Но это неважно. Главное, что он проник из земной Вселенной к властителям.

Он висел высоко над планетой такой же формы и размера, как Земля. Только солнце здесь было зеленое. Позже Джим выяснил, что цвет неба здесь меняется в зависимости от дня недели, а в неделе девять дней. Властитель, который создал этот мир, устроил так, чтобы небо меняло цвет каждые сутки.

Джим быстро опускался, надеясь, что держит путь к верной цели. Для своего воплощения он выбрал Рыжего Орка. Но раз можно выбрать образ и место для своих запредельных путешествий, то можно ведь выбрать и время. Это только логично.

Произнося свои заклинания, Джим мысленно переместился на много тысяч лет в прошлое, надеясь попасть в тот отрезок времени, когда Рыжий Орк еще был семилетним ребенком. События фармеровской серии начнутся намного позже. Джим единственный из проходивших терапию пожелал путешествовать не в настоящем, а в прошлом.

Порсена спросил его, почему он так решил. Джим сказал, что сам не знает. Просто это кажется ему правильным. Доктор не стал больше задавать вопросы, но, уж конечно, взял это себе на заметку для будущей работы.

Как и на Земле, если смотреть на нее из верхних слоев атмосферы, моря и континенты этой планеты были видны далеко не так четко, как на карте. Их покрывали большие массы облаков, но Джим все же различал континент в форме грубо очерченного креста — его тянуло туда, точно опутанного невидимой паутиной. Он летел вниз, и земля неслась ему навстречу, будто двигалась она, а не он.

И вот он оказался над гигантским горным кольцом, в центре которого была равнина, в центре которой высилась единственная громадная гора. На вершине горы было довольно ровное плато с большими и малыми реками, густо поросшее лесом. Там и сям стояли кучки круглых домов с коническими крышами. Джим был еще слишком высоко, чтобы различать людей или животных.

В середине плато виднелось сооружение, столь огромное и странное, что переполнявший Джима почтительный трепет стал еще сильнее. Девять громадных пилонов двухмильной вышины загибались внутрь, словно слоновьи бивни. Пилоны поддерживали пирамиду из трех этажей, причем первая ее ступень находилась в полумиле над землей. Прозрачный пол позволял обитателям здания видеть внизу деревни и фермы поселян, не принадлежавших властителям. Их хижины стояли вдоль реки шириной по меньшей мере две мили, которая текла из озера, озеро же наполняли струи, бьющие изо ртов огромных кристаллических статуй, расположенных вдоль стен нижней ступени. Водопады окутывал туман, не достигавший, однако, низа пирамиды.

Второй этаж, тоже прозрачный, был меньше первого, хотя и занимал самое малое семь квадратных миль. Там, как и на нижнем этаже, помещались малые и большие дома и огороженные участки земли, где росли деревья и другие растения. Были там и поля, и пастбища, на которых пасся скот.

Третий этаж занимал площадь всего в две мили. Там были дома и какие-то гигантские строения, назначения которых Джим не знал. Многие чем-то напоминали древние египетские храмы в Карнаке — так они могли выглядеть, когда были еще новые. Но эти строения многим и отличались от египетских. Сотни статуй, опоясывавшие их, не походили ни на египетские, ни на какие-либо земные скульптуры, известные Джиму.

Вершину пирамиды, как раз там, где загибались пилоны, венчал зеленый изумруд. На вид он был больше, чем любой земной собор. Внутри он был полым, с дверными и оконными проемами. Возможно, его сразу и отлили так, со всеми полостями и отверстиями. Позднее Джим узнает, что этот камень — лишь песчинка по сравнению с бриллиантом на одной из планет в мирах Уризена. Тот исполинский камень запруживал реку, рядом с которой Миссисипи показалась бы струйкой в ребячьем пироге из грязи.

Все ниже и ниже спускался Джим. Хотя изумруд, отражавший своими огромными гранями лучи солнца, пылал ослепительным огнем, Джиму не было надобности жмуриться. Он все видел, но не имел глаз, которые могло бы ослепить. Камень вспыхнул, точно в пламени взрыва, и Джим оказался прямо перед одной из великанских граней, через которую проник внутрь храма. Вот чем был изумруд — храмом.

В огромном помещении было темно, лишь в самой середине яркий луч из невидимого источника освещал пол. За пределами светового пятна таились повсюду огромные и отчегото зловещие статуи. Они во множестве стояли на полу и ряд за рядом заполняли ниши в выгнутых стенах. Те, что помещались на самом верху, трудно было рассмотреть, некоторых вовсе не было видно снизу, но их присутствие чувствовалось.

Это место внушало Джиму сильный страх. Как оно действует на семилетнего мальчика, стоявшего посередине, Джим не знал. Хотя ребенок, Орк, был здесь скорее всего не в первый раз, храм, наверное, до сих пор пугал его. По крайней мере, наводил трепет.

Джим мысленно называл ребенка Орком, потому что знал, сам не ведая откуда, что Рыжим Орка пока еще не прозвали.

Мальчик и двое взрослых были единственными людьми в храме. Присутствовал там и некто еще, но скрытно, наполняя все вокруг неясной угрозой.

Мужчина был высоким и красивым, со светлыми волосами и голубыми глазами. Его звали Лос, и он был отцом Орка. Женщина, ростом не уступавшая ему, была статной, золотоволосой и зеленоглазой. Это была мать Орка, Энитармон. Длинные прозрачные одежды, окутывавшие их обоих, почти ничего не скрывали. На нем был пурпурный узорчатый пояс, на ней — голубой. Он держал в правой руке курильницу, которой медленно помахивал, и торжественно пел что-то на языке, непонятном Джиму. (Хотя у Джима не было ушей, он все слышал.) Из курильницы струился оранжевый дым со смешанным ароматом горького миндаля и сладких яблок.

Энитармон держала жезл с кольцом, в котором заключался большой необработанный камень алого цвета. Она махала им, совершая какой-то обряд.

Мальчик стоял неподвижно, устремив зеленые глаза к потолку, прижав руки к бокам — одна ладонь была сжата в кулак, другая открыта. Лос время от времени прекращал пение и задавал мальчику вопрос. Однажды, когда Орк не сумел ответить, отец ударил его по лицу тыльной стороной ладони. На щеке у Орка появилось красное пятно, и на глаза навернулись слезы.

Джим почему-то ожидал, что Орк будет похож на него. Но нет. Этот мальчик был крепче его, и руки у него были длиннее. Нос у него был вздернутый, губы полнее, чем у Джима, подбородок не так выступал вперед, а волосы были рыжие. Глаза у него тоже были больше, что придавало ему невинный вид.

На нем не было никакой одежды, кроме синей головной повязки, покрытой незнакомыми Джиму письменами. Среди них выделялся знак в виде трубы. Может быть, это рог Шамбаримена, о котором Джим читал у Фармера, рог, который будто бы открывает все врата между мирами, если в него подуть?

Теперь отец и мать начали медленно кружить вокруг ребенка, идя против часовой стрелки. Лос все так же размахивал курильницей, но задавал сыну вопрос, только когда оказывался перед ним. Джим видел, как напрягается при этом мальчик. Дважды он ответил правильно. На третий раз замешкался. И отец снова ударил сына по лицу.