И откроется дверь (СИ) - Валентин Анатольевич Берсенёв

точек. Где-то после обеда снова сошлись и поделились подмеченным. На обоих концах деревянного, но крепкого моста, тот выдерживал вес танков, стояло по часовому. Там же стояли дежурные, что управляли потоком и отмечали в бумагах проезд транспорта и пеших частей. Серьёзно у них учет ведут. Чужак, на халяву просто так не проскочит. В окопах, вырытых по обе стороны моста сидело по два солдата. С пулемётом. На том берегу стояла аккуратненькая такая палатка и горел костёрок. Вокруг него бегал вестовой офицера и что-то варил в котле. Изредка из палатки выходил унтер или наверно будет правильнее говорить фельдфебель и пропускал тех, кто ехал со стороны фронта. Стоп, а вот это интересно. По мосту в тыл прогнали небольшую, человек в тридцать-сорок колонну пленных. И куда это их ведут? И охраны всего пятеро. Четыре рядовых пёхом и один позади на лошади, фельдфебель. По идее можно предположить, что ведут их в ближайший накопитель, который должен быть возле узловой, где вскоре рассуют по вагонам, и отправят дальше. А немчики-то явно не из боевых частей. Простые конвойники, вон как формы расхристаны, а это значит их некоторое время никто не хватится. Мало ли сколько времени пленных ожидать пришлось. А потому ….

— Побежали девочки за ними. До станции в принципе далеко, может немцы где пожрать или даже ночевать остановятся? Глядишь и появится шанс что-то сделать.

Быстро отойдя в лес, мы стали двигаться параллельно дороге изредка подходя и проверяя, где там колонна. Судя по виду пленных, а на многих из них виднелись бинты и самодельные повязки, легко раненых было достаточно. Ослабел народ, вряд ли их чем-то кормят. Около семи вечера конвоиры, видимо и сами устав, остановились и загнав пленных на лужайку, что смотрела на дорогу, приказали тем сесть в плотный круг ногами в центр. Сами же разожгли костёр и принялись готовить себе ужин. М-да, пленных явно никто кормить не собирался. Действовать мы решили под утро, в самый сон. Немцы передавали друг другу пост каждые четыре часа, что нас устраивало. Постовой не садился, просто ходил у самых кустов сохраняя расстояние между поенными и собой. И вот в какой-то момент он встал лицом к пленным и стал отливать, презрительно смотря на русских унтерменшей. Ему представителю великой расы стесняться этих скотов, да с чего бы? Я тихо вышла из-за кустов и двинула ему прикладом винтовки по шее. Катя подхватила падающее тело и бесшумно опустила на землю. Ира быстренько сдёрнула с него автомат ремни и сбрую с запасными магазинами и встала наготове, готовясь если кто-то из немцев проснётся открыть огонь. Я же подошла к кругу пленных. Многие не спали, и сейчас до них дошло что что-то происходит. Я жестом показала, что нужно сохранять тишину и сунув снятый у немца штык в руку крайнему, кивнула на спящих немцев. Парень оказался понятливым. Стараясь не шуметь, он встал и отправился к спящим конвоирам. Через минуту всё было кончено. Народ стал подниматься и разминать затёкшие ноги. Несколько самых шустрых кинулись за оружием.

— Эй, отбредшие свободу, оружие оружием, но нам нужна их форма и документы. Сапоги и всё что есть в их ранцах можете себе забрать, кто без обуви. Тела оттащить туда, там есть хорошая такая балка, так что зверью будет чем питаться. И это, цигель-цигель ай люлю, время торопит. Работаем.

После того как мы разобрались с трофеями я попросила бывших узников собраться и выслушать моё предложение. — Короче говоря, я делаю вам предложение. Кто хочет остаться с нами и начать партизанскую борьбу пусть отойдут направо, кто желает уйти к фронту, налево. Тем, у кого есть мысли уйти домой, мой совет. Не отсидитесь вы за печкой. Наши придут и спросят, ты солдат, почему домой сбежал, почему врага не бил? Но сначала придут немцы и потребуют встать в ряды самообороны от тех, кто с немцами воевать будет. То есть от нас. Выбор невелик. Либо полицаем им служить, или в Германию в рабы. И рады потом будете задний ход дать, но ведь не дадут. Заставят в расстрелах людей участвовать. Кровью повяжут. Наши вернутся и таких повесят. Ясно? Даю подумать пять минут, и мы уходим.

Тут ко мне подошел явный политрук и в наглую потребовал отвести его в наш отряд. Он там будет типа политработу проводить. Ага. Нужен он там такой красивый. Ну я и отказала, пусть к фронту топает. Тут людей мало, а там де его слов о патриотизме куча народу в окопах ждёт.

Мы с девочками отошли и посмотрев на часы стали готовиться уходить. Когда время вышло с нами пошли двенадцать человек. Остальные остались на поляне и что с ними будет и куда те пойдут меня больше не волновало. В лидеры судя по звучащему в тишине ночи приказному тону полез политрук. Ну и флаг ему в руки! Пока было темно я намеренно провела народ прямо по трассе, чтобы утром наши следы нашего ухода затёрлись протекторами машин. Найдя удобное место, мы свернули в лес и зайдя поглубже, устроились на днёвку. Нужно было хоть слегка, но накормить голодных мужиков и нормально заняться их ранами. Ну и пообщаться, послушать кто из каких войск и что умеют. Я считаю подсадных среди них нет. Служили вместе, никого новеньких после боя, в котором они в плен попали среди них не было. Оставшиеся в живых после отражения после атаки не успели отступить, а тут с тыла немцы, и патроны уже ёк. До кучи, среди них оказались ихний командир роты, старшина и два сержанта. Остальные простая махра. Короче учить и учить их всех воевать не по уставу и шаблонам. А так нормальные мужики. Возраст от восемнадцати до тридцати пяти лет. Подкормить, некоторых подлечить, приодеть и с таким количеством вояк можно на дело идти. Оружие есть. Отдохнув и поспав, к вечеру двинулись дальше. И тут на лесной дороге вышла нечаянная встреча. Три полицая уже с повязками, на телеге везут к немцам двух связанных бойцов. Те пошли в село разжиться продуктами и попались. На двоих одна винтовка и та без патронов. Мои как увидели это дело, просто кучей кинулись и набив им морды, сходу задавили предателей. Да жестко, но правильно. Бойцов развязали, на телегу положили самых ослабевших и снова двинулись к нашей базе. А там нас уже ждал изволновавшийся гарнизон.

Откровенно говоря, встреча была радостной. Пётр, просто приобнял нас по очереди, только