Жан-Поль Бельмондо. Профессионал - Александр Брагинский

Словом, эта лента, как и многие другие картины Годара, – увлекательный ребус для интеллектуала. Бельмондо играл центральную фигуру фильма – Грифона-Пьеро. Тот тщетно пытается найти себе место в окружающей его жизни – с ее обманами, подлостью, террором. Как и Пуакар, Пьеро становится жертвой коварства и неверности женщины. Любовь к Марианне делает его безумцем, толкает на самые экстравагантные поступки, вовлекает в невероятные приключения. Короткое счастье на острове лишь оттеняет его неспособность приобщиться к безжалостному и безумному окружающему миру.

Все эти сложные чувства своего героя актер преподносил в своей неподражаемой манере. Долгое время Пьеро покорно следует за Марианной, но, убедившись в ее неверности, идет на крайнюю, абсурдную меру – жестокое нелепое самоубийство. В этих финальных эпизодах Бельмондо решительно менял стиль игры. Он играл драму обманутого человека, играл с большой силой.

Годар работал как всегда быстро. Оператор Рауль Кутар понимал его с полуслова. «Я никогда не видел, – скажет позднее Жан-Поль Бельмондо, – чтобы Годар шел ощупью. Он был всегда очень точен в своих требованиях. А если и допускал импровизацию, то в пределах ему одному известной сюжетной схемы. Нас он заставлял играть немного в духе „комедиа дель арте“. Только комедией в его фильме „Безумец Пьеро“ и не пахло».

Чтобы сделать Бельмондо более понятным образ Пьеро, Годар говорил актеру, что он – это тот же Пуакар, но в иных обстоятельствах, что это, мол, Мишель Пуакар пять лет спустя, если бы его не убили. Но наиболее отчетливо оба фильма сближает лишь их очевидный антифеминизм. У Годара всегда были сложные отношения с женщинами и, в частности, с тогдашней женой Анной Кариной, которая и играла в «Безумце Пьеро» Марианну.

Годар был уверен, что сделал фильм для массового зрителя. Но его замысел, в этом смысле, не достиг цели. С восхищением картину смотрели лишь поклонники режиссера, убежденные годарофилы, эстетствующая интеллигенция. Массового, или, как говорил Годар, народного зрителя многое в фильме раздражало, ставило в тупик. Даже поклонники Бельмондо не все понимали. Не поняли эту картину и в США, где она имела смехотворные сборы и быстро была снята с проката. Но для Годара все это не имело значения: его карьера уже была сделана.

«Пока я смотрел картину „Безумец Пьеро“, – писал в уже названной статье Луи Арагон – давний поклонник Годара, – я и вовсе позабыл о Годаре, о том, что у него есть штампы, что он часто цитирует то одного, то другого, что преподносит нам уроки, что принимает себя то за одного, то за другого, что он, наконец, невыносимо болтлив, любит читать мораль… Я видел одно: как же это прекрасно! Какая это невероятная красота! Это фильм, обладающий божественной красотой!» И далее: «Все мы безумцы Пьеро, так или иначе. Мы тоже готовы лечь на шпалы в ожидании поезда, который может нас раздавить, и которые могут в последнюю минуту передумать и остаться жить. Ведь Пьеро подорвался в тот момент, когда хотел спастись».

В той же газете Луи Маркорель спорил с Арагоном. В своем «открытом письме» он писал, что искусство – это нечто большее, чем «бредовое толкование жизни… Красота изображения не должна ослеплять, она должна освещать. Это не фатальность, а данность». Взгляды Годара Луи Маркорель называл рудиментарными, на уровне детского сада.

Полемика, стало быть, велась на уровне эстетики и политики. При этом забывался такой важный компонент фильма, как актерское исполнение. Лишь некоторые подчеркивали, что Жан-Поль великолепно сыграл «лирического героя в поисках абсолютной истины», что Пьеро – положительный герой.

«Безумец Пьеро» стал безусловным событием года. Чтобы стать «хитом» этого года, ему, повторяю, не хватало малого – поддержки массового зрителя. И сегодня эта картина по-прежнему восхищает и раздражает, как и почти полвека назад. Не лучшее ли это доказательство ее художественной неординарности? Вклад же Жан-Поля Бельмондо в этот фильм не вызывает сомнений. Это одна из его безусловных актерских удач.

Триллеры, детективы, приключения

Другим «блоком» фильмов, снятых с участием Жан-Поля Бельмондо в эти счастливые и удачливые для него годы, стали картины совсем иного жанра. Это были триллеры, детективы, приключенческие картины. Комедии, как мы увидим ниже, составляли до обидного малое число – что и дало Бельмондо повод утверждать позднее, что комедии ему посчастливилось играть только в театре.

Фильм «По имени Ла Рокка» был экранизацией романа Хосе Джованни «Отлученный». Ставил его сын прекрасного режиссера Жака Беккера – Жан Беккер, который познакомился с Джованни на съемках картины отца «Дыра». Жак Беккер скоропостижно умер во время съемок и заканчивать фильм пришлось его сыну и ассистенту. С чем он довольно успешно справился. Хосе Джованни охотно отдал ему для экранизации свой второй роман. Как мы увидим, писатель остался недоволен результатом и, когда сам начнет ставить фильмы, вернется к этому роману.

«По имени Ла Рокка» задумывался как гимн мужской дружбе – сквозной теме всего творчества Хосе Джованни.

…До войны Роберто Ла Рокка приезжает в Марсель, чтобы вызволить из заключения друга Ксавье Аде, которого «подставили» его враги. Ла Рокка быстро занимает место Ксавье, и те, кто посадил того, естественно, приложат все силы, чтобы устранить и этого конкурента. Теперь Ксавье и Роберто снова вместе, но в стенах тюрьмы. После освобождения Франции от оккупации власти предлагают добровольцам принять участие в разминировании побережья. Плата за риск и страх – досрочное освобождение. Друзья решают рискнуть. Спасая друга при разминировании, Ксавье лишается руки. Освобожденные из тюрьмы, они теперь мечтают уехать в провинцию, чтобы купить коневодческую ферму и заняться разведением лошадей. С ними сестра Ксавье – Женевьева, которую любит Ла Рокка. Но у них нет денег. Ксавье решает «потрясти» одного из марсельских мафиози Анжа Невада. Но шантаж не приносит желаемого результата. Нанятые Невадой люди убивают Женевьеву, а затем и ее брата. Ла Рокка остается в одиночестве. А один в поле не воин…

Жан Беккер грамотно перенес на экран драматические коллизии романа. Но фильм стал жертвой царившей тогда, в 1961 году, «предцензуры». Сначала она потребовала изъятия некоторых важных для раскрытия темы фильма «вульгарных» сцен, а затем и вырезать очень нужные для понимания сути фильма куски в отснятом материале. К тому же режиссеру приходилось бороться с трусливыми и непрофессиональными продюсерами, которые легко поддавались оказываемому на них нажиму. От всего этого картина нисколько не выиграла, и Жан-Поля это очень удручало. «Столько прекрасного материала отправлено на помойку, сколько запечатленного труда и таланта пропало!» – сокрушался он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});