Холодные сердца - Лайза Джуэлл

– Потрясающей, – сказал он. – Всегда веселой. Гламурной. Она выглядела словно модель. Сотни друзей. Постоянно в движении: танцы, прогулки. Она была похожа на… на лето.

Рори замер. Лицо отца сияло. Он никогда не видел Колина таким.

– А потом, – Колин продолжал, – дети, дети, знаешь, от всего этого быта устаешь.

– Она до сих пор думает, что вы счастливы.

– Я знаю.

– Несмотря на то, Риз умер.

Его отец вздохнул.

– Я знаю.

– И как нам с этим быть?

Колин с любопытством посмотрел на сына.

– Понятия не имею. Как, черт возьми, можно помочь тому, кто считает себя счастливым? – Он надул щеки и снова вздохнул. – Честно говоря, – он сделал паузу, а затем посмотрел Рори прямо в глаза, – должен признать, что я сдался.

Он отвел взгляд, но Рори успел заметить в его глазах неприкрытое сожаление.

Через два месяца Колин провожал Рори с Кайли в аэропорту. Лорелея сказала, что она слишком занята, чтобы прийти. Рори не хотелось знать, чем именно она так занята. Во время их последней встречи она крепко обняла его и сказала, что любит его, пожелала, чтобы он отлично провел время, что она будет очень по нему скучать и что ей не терпится послушать его рассказы о поездке, когда он вернется домой. Прощание матери с сыном. Любой обыватель нашел бы эту сцену очень милой. Но Рори чувствовал, что она как будто хочет, чтобы он поскорее ушел. Скорее, говорил язык ее тела, скорее уходи.

Кайли и Колин сидели на переднем сиденье и болтали об Андалусии, Кайли листала свой путеводитель, периодически зачитывая вслух какие-то строчки. Ее светлые волосы были пострижены слишком коротко, так, что она походила на красивого маленького мальчика. Глядя на нее сзади, он понял, что нынешний ее облик напоминает ему Риза. Он перевел взгляд к окну, любуясь пейзажами сельской местности. Стоял разгар лета. Все было ярким и зеленым, там и сям желтели широкие полосы посевных полей. Все было так ему знакомо: кирпичные дома, таблички с названиями сел Глостершира, легкий запах болота, ощущение добротного асфальта под колесами. Все это он знал с детства.

– О, кстати, – повернулся к нему, – не забудь поздравить маму с днем рождения, хорошо? И Бет тоже, если ты еще помнишь.

– Черт, когда он у нее?

– Девятнадцатого июля. Ей исполнится двадцать три.

– Бедная Бетти, – вздохнул Рори.

– Почему это бедная? – спросила Кайли.

– Да так, ничего, – сказал он. – Просто жалко ее. Она как будто застряла в этом доме. И теперь ей будет уже двадцать три, а она все так же привязана к нему.

– Мне тоже будет двадцать три в следующем году, – сказала Кайли. – Но я не живу дома с шестнадцати лет.

– Помните, что у Мэг скоро роды. Не забудьте ей позвонить.

– Не уверена, что у нас под рукой будет телефон, – отрезала Кайли.

– Думаю, вы что-нибудь придумаете.

Они собирались остановиться у парня по имени Кен, с которым Кайли лишилась девственности, когда ей было семнадцать лет, а ему сорок девять. Она познакомилась с ним на фестивале в Лимерике и все еще общалась с ним. Теперь они стали друзьями и переписывались. В настоящий момент он жил в Андалусии в какой-то общине с тремя женщинами, козами, ослами и полудюжиной детей. Это и пугало, и ужасало одновременно. Но он был готов предоставить им бесплатный кров со всеми условиями в обмен на некоторую помощь в хозяйстве и по уходу за детьми. Учитывая тот факт, что в кармане у Рори было всего двести фунтов, он не мог отказаться от подобного предложения.

– Ты все еще влюблена в него? – спросил он Кайли.

Кайли бросила на него испепеляющий взгляд:

– Рори Берд, ты что, с ума сошел? Думаешь, я поехала бы с тобой к своему любовнику? За кого ты меня принимаешь? Я одобряю многие вещи, но многоженство явно не из их числа.

Эти слова успокоили Рори.

– В любом случае, – снова подал голос Колин, – обязательно найдите время, чтобы позвонить Мэг. Она расстроится, если ты не поздравишь ее, Рори.

– Положитесь на меня, Колин, – отозвалась Кайли, слегка проведя по его руке. – Я обещаю, что прослежу, чтобы ваш сын сделал все, как нужно.

Колин улыбнулся ей и произнес:

– Хорошая девочка.

Рори все еще повсюду мерещился Риз. Он едва мог вспомнить его в подростковом возрасте, но он отчетливо помнил его в девять лет, мчащегося с холма на своем велосипеде. Он помнил его шестилетним, когда они вдвоем бежали сквозь лес в поисках дикого кабана, которого якобы видел кто-то из школы. Он помнил, как они стояли около магазина, ожидая маму и девочек, которые вскоре вышли оттуда с мешками, забитыми всякой ерундой. И еще он вспомнил, как Риз сидел на своем любимом месте в машине в багажнике хетчбэка с собакой на коленях. А теперь он, Рори, ехал за границу, где Риз никогда не был. Он спрашивал себя, будут ли призраки прошлого преследовать его? Если нет, то ему будет их не хватать.

4

Апрель 2011 года

Комната Риза была такой же, как и много лет назад. От этой пустоты у Мэг перехватило дыхание.

– Боже мой, – пробормотала она, – она сохранила ее такой, как раньше, когда Риз жил здесь.

– Так странно, – прошептала Молли.

– Действительно. Как ей это удалось? Все другие комнаты она заполнила вещами, но эту не трогала вовсе.

Старые половые доски скрипели под ногами. Кровать Риза стояла в дальнем углу комнаты, шкаф был абсолютно пуст, на столе лежало всего несколько вещей: энциклопедия, цветочный горшок, парочка папок и несколько дезодорантов еще девяностых годов выпуска. Еще там стоял огромного размера магнитофон для дисков и кассет, явно ничего не слыхавший о MP3-плеерах или Aйтюнс. Все стены были завешаны плакатами музыкальных групп. Pearl Jam. Nirvana. N.W. Alice in Chains. Кортни Лав.

– Словно музей девяностых, – сказала Молли.

Мэг кивнула и улыбнулась. Все было нетронутым. Лишь белье на кровати было другим. Все остальное было именно так, как в тот день, когда она принесла ему поднос с едой. Мэг провела рукой по внутренней стороне двери и нащупала замок, висевший на двери с тех пор, как они выломали его в тот день.

– Он висел там?

Молли кивнула в сторону потолка.

– Да, – сказала Мэг.

– На веревке?

– Да. Она была чертовски длинной.

– Откуда он ее взял?

– Что?

– Веревку. Откуда у него была такая длинная веревка?

– Боже, я понятия не имею.

– Купил в сельском магазине или где-то еще?

Мэг бросила на дочь негодующий взгляд.

– Как же он дотянулся? – Молли снова кивнула на потолок, намекая на его высоту.

– Он стоял на этом самом стуле. – Мэг показала на стул в углу комнаты. У нее перед глазами ожила страшная картина. Молли прошлась по комнате, положила руку на стул и сказала:

– Он был практически мой ровесник.

Ее рука скользнула по спинке стула, и она повернулась к матери.

– Разве это не безумие? Он был того же возраста, что и я. Каким он был? Он бы мне понравился?

Мэг печально улыбнулась.

– Нет, – сказала она. – Я в этом сомневаюсь. Тебе бы он показался неудачником, и ты смотрела бы на него с жалостью. Хотя, возможно, в школе ты бы даже не замечала его.

На секунду лицо Молли стало скорбным, потом смягчилось.

– Это так грустно.

– Я знаю. Помню, когда Элфи перешел в среднюю школу, я так боялась за него.

– А за меня?

– Нет, что ты, ты всегда была веселой девочкой. Но Элфи… Иногда он напоминает мне Риза. Тихоня, практически нет друзей.

– Зря ты переживала, он был молодцом.

– Да, он отлично справился со всем этим.

Мэг улыбнулась.

– Самый хороший мальчик в школе.

Молли покраснела. Мэг удивленно посмотрела на нее.

– В самом деле? Ты так думаешь?

– Ну да. Он симпатичный и умный.

Мэг улыбнулась.

– Замечательно, – сказала она. – Я рада, что ты так думаешь.

Слова Молли были ей приятны, они как будто подтверждали, что она была хорошей матерью. Но потом ее гордость улетучилась: она подумала, что если бы у Риза была такая старшая сестра, как Молли, он бы не сделал того, что сделал.

Ее телефон снова зазвонил, и она вздрогнула. Это мог быть кто угодно. Ее мать умерла, и многие хотели выразить ей соболезнование.

Она выдохнула:

– Привет.

– Мэг, пожалуйста, это я. Пожалуйста, не бросай трубку.

Как только Мэг услышала голос своей сестры, ее пульс участился, и она тут же нажала на кнопку отбоя.

Март 1997 года

Бет рухнула на диван и лежала там без движения.

– Ты справляешься, – сказала Мэг, засовывая какие-то деревяшки в мешок.

– Я в этом не уверена, – ответила Бет. – Я понятия не имею, как ты это делаешь. В твоем-то положении.

Она указала на живот, сильно выступавший из-под футболки Мэг.

– Ну, – сказала Мэг, с некоторым усилием выпрямившись, – выбора у меня особо нет.

– Сядь, ради бога, – попросила Бет, погладив лежавшую рядом с ней подушку.

– Пока не могу. Нужно еще закончить уборку и погладить рубашки. Вот, – она кинула на кровать рядом с Бет пульт от телевизора. – Наслаждайся.