ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 1 - Владимир Ленин

Чтобы пояснить это положение Постникова, – выраженное до крайности неточно, ибо автор сам установил, что средний размер крестьянского хозяйства (17–18 дес. посева) достаточен для безбедного существования семьи и что общая, огульная характеристика всего крестьянства в отношении размеров хозяйства невозможна, – надо напомнить, что выше он установил общий закон о повышении производительности крестьянского труда по мере увеличения размеров хозяйства. Полная утилизация рабочих сил семьи (и рабочего скота) достигается, по его расчёту, только в высших группах: напр., в Таврических уездах только у зажиточных крестьян; громадное большинство населения «ковыряет землю непроизводительно» (с. 340), растрачивая даром массу сил.

Несмотря на то, что автором вполне доказана зависимость продуктивности труда от размеров хозяйства и крайне низкая производительность в низших группах крестьян, – видеть в этом законе (Постников называет его перенаселённостью земледелия в России, пресыщенностью земледелия трудом) причину разложения крестьянства не доводится: вопрос ведь в том именно, почему распалось крестьянство на столь различные группы, а перенаселённость земледелия уже предполагает такое распадение; самое понятие о ней автор составил, сличая хозяйства мелкие и крупные и их доходность. Поэтому отвечать на вопрос: «от чего зависит широкое разнообразие в группах?» указанием на перенаселённость земледелия нельзя. Это сознаёт, по-видимому, и Постников, но только он не поставил себе определённо задачи – исследовать причины явления, так что его замечания грешат некоторой отрывочностью: рядом с недоговорёнными, неточными положениями стоят и верные мысли. Так, например, он говорит:

«Нельзя ожидать, чтобы ожесточённая борьба, происходящая теперь в сельской жизни на почве землевладения, способствовала в будущем развитию в населении начал общинности и согласия. И борьба эта не есть временная, вызываемая случайными условиями… Она представляется нам не борьбою общинных традиций и развивающегося в сельской жизни индивидуализма, а простою борьбой экономических интересов, которая должна окончиться роковым исходом для одной части населения, в силу существующего малоземелья» (с. XXXII).

«Истина довольно ясная, – говорит Постников в другом месте, – что при малоземелье и малом размере хозяйства, при отсутствии достаточных промыслов не может быть достатка в крестьянстве, и всё слабое в хозяйственном смысле так или иначе, рано или поздно, должно быть выброшено из крестьянского земледелия» (с. 368).

Эти замечания содержат в себе гораздо более верный ответ на вопрос, притом такой ответ, который гармонирует вполне с вышеустановленным явлением дифференциации населения. Ответ таков: появление массы бесхозяйных дворов и увеличение числа их определяется борьбою экономических интересов в крестьянстве. На какой почве ведётся эта борьба и какими средствами? Что касается до средств, то таковыми является не только и даже не столько перебой земли (как можно бы подумать из приведённых сейчас замечаний Постникова), сколько уменьшение издержек производства, идущее вслед за увеличением размера хозяйства, – о чём было достаточно говорено выше. Что же касается почвы, на которой возникает борьба, то на неё указывает достаточно ясно следующее замечание Постникова:

«Есть известный minimum хозяйственной площади, ниже которого крестьянское хозяйство не может опускаться, потому что оно становится тогда невыгодным или даже невозможным. Для прокормления семьи и скота (?) в хозяйстве нужна известная пищевая площадь; в хозяйстве, у которого нет сторонних промыслов или они малые, нужна ещё и некоторая рыночная площадь для сбыта её продуктов, чтобы дать крестьянской семье денежные средства на уплату податей, обзаведение одеждой и обувью, на необходимые для хозяйства расходы в орудиях, постройке и проч. Если размер крестьянского хозяйства опускается ниже этого минимума, оно становится невозможным. В таком случае крестьянин найдёт более выгод бросить хозяйство и стать в положение батрака, расходы которого ограниченнее, а потребности могут быть удовлетворены полнее и при меньшем валовом доходе» (с. 141).

Если, с одной стороны, крестьянин находит выгодным расширять свои посевы далеко за пределы собственной потребности в хлебе, то это происходит потому, что он может продать свой продукт. Если, с другой стороны, крестьянин находит выгодным бросить хозяйство и идти в батраки, то это происходит потому, что удовлетворение большей части его потребностей требует денежных расходов, т. е. продаж[31]; а так как, продавая продукты своего хозяйства, он встречает на рынке соперника, борьба с которым ему непосильна, то ему только уже и остаётся – продавать свою рабочую силу. Одним словом, почвой, на которой вырастают вышеописанные явления, является производство продукта на продажу. Основная причина возникновения в крестьянстве борьбы экономических интересов – существование таких порядков, при которых регулятором общественного производства является рынок.

Покончив с описанием «новых хозяйственных движений в крестьянской жизни» и с попыткой их объяснения, Постников переходит к изложению практических мероприятий, долженствующих разрешить «аграрный вопрос». Мы не последуем за автором в эту область, во-первых, потому, что это не входит в план предлагаемой статьи; во-вторых, потому, что эта часть сочинения Постникова – самая слабая. Последнее будет вполне понятно, если припомнить, что более всего противоречий и недомолвок встречалось у автора именно тогда, когда он пытался объяснить хозяйственные процессы, а без полного и точного объяснения их не может быть и речи об указании каких-нибудь практических мероприятий.

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ[32]

I

Может ли у нас в России развиваться и вполне развиться капитализм, когда масса народа бедна и беднеет всё больше? Ведь для развития капитализма необходим широкий внутренний рынок, а разорение крестьянства подрывает этот рынок, грозит совершенно закрыть его и сделать невозможной организацию капиталистических порядков. Говорят, правда, что, превращая натуральное хозяйство наших непосредственных производителей в товарное, капитализм тем самым создаёт себе рынок, но мыслимо ли допустить, чтобы на счёт жалких остатков натурального хозяйства у полунищих крестьян могло развиться у нас то могучее капиталистическое производство, какое мы видим на Западе? Не ясно ли, что, вследствие одного уже обеднения массы, наш капитализм представляет из себя нечто бессильное и беспочвенное, неспособное охватить всё производство страны и сделаться основой нашего общественного хозяйства?

Таковы вопросы, выдвигаемые сплошь да рядом нашей литературой против русских марксистов; соображение об отсутствии рынка является одним из главнейших доводов против применимости теории Маркса к России. Опровержению этого довода посвящён, между прочим, реферат «Вопрос о рынках», разбором которого нам предстоит заняться.

II

Основной посылкой для референта служит предположение об «общем и исключительном господстве капиталистического производства». Исходя из этой посылки, референт излагает содержание XXI главы II тома «Капитала» (Отдел 3-й – «Воспроизводство и обращение всего общественного капитала»).

Маркс ставит здесь себе задачей исследовать, каким образом общественное производство возмещает ту часть продукта, которая служит на удовлетворение личных нужд рабочих и капиталистов, и ту, которая служит для образования элементов производительного капитала. Поэтому, если в I томе, при исследовании производства и воспроизводства индивидуального капитала, можно было ограничиться анализом составных частей капитала и продукта по их стоимости – [стоимость продукта, как показано в I томе «Капитала», состоит из с (постоянного капитала) + v (переменного капитала) + т (прибавочной стоимости)], – то здесь уже необходимо принять во внимание разделение продукта по его материальному составу, потому что та часть продукта, которая состоит из элементов капитала, не может служить для личного потребления, и наоборот. Ввиду этого Маркс делит всё общественное производство – а, следовательно, и весь общественный продукт, – на два подразделения: I) производство средств производства, т. е. элементов производительного капитала, – товаров, которые могут идти только на производительное потребление, и II) производство средств потребления, т. е. товаров, идущих на личное потребление класса рабочих и класса капиталистов.