Сама себе хозяйка - Марианна Красовская

ли платить будешь?

— Ну сама смотри. С заказов кормлю-пою Прохора, остальное — пополам. Но золотых гор не обещаю. Немногие ко мне идут, но зато все возвращаются. Заклинания я плету не хуже артефатора, а беру меньше. Потому что патента нет.

— Ты мне зубы не заговаривай. Хоть примерно скажи.

— Мало, — скривилась Аглая. — Но это я тонкую работу часовщику ношу, с ним делюсь. А если с тобой работать, то и быстрее, и веселее будет. Пять-шесть серебрушек в неделю получится. Три тебе, три мне.

Я оглянулась на дядьку. Он хмурился.

— Сдаётся мне, я с голоду помру, да, дядько Тамир?

— Не помрешь. Не успеешь. Замёрзнешь сначала насмерть, потому что на еду хватит, а на жилье уже нет.

— Так со мной жить можно! — радостно предложила Аглая. — Дом большой. Правда, я зимой в кухне сплю, потому что топить дороги выходит. Но места хватит.

— А дом чей? — спросил Тамир.

— Мой. Ну…

— Баранки гну. Врешь ведь.

— Вру, — вздохнула Аглая. — Ничей дом. Прав на него я не имею, но здесь раньше сестра моей матери жила с мужем. Они умерли оба. У них дочка осталась, но где она, никто не знает. Вроде бы я — наследница. Но по закону должно двадцать лет пройти. Если не найдётся дочка, то документы оформлю. Продам его к чертям собачьим и на Север уеду, вот.

— А хозяйку прежнюю как звали? — прищурился Тамир.

— Тебе-то какое дело, дядя?

— Да вот такое. Место знакомое очень. Лавка тут раньше ювелирная была, верно?

— Была да сплыла.

— И сад вокруг. И забор.

— И что теперь? — Аглая начала злиться.

— А потом хозяин жену свою зарубил насмерть, а дочку не до конца. Было такое?

Девушка скрестила руки на груди и промолчала.

А я уже все поняла. Это что же, совпадение такое? Или судьба?

— Правильно ли я думаю, дядько Тамир, что это мой дом? — повернулась я к трактирщику. — Точнее, моих родителей?

Глава 10. Наследие

— Приехали, — сказала Аглая, поднимаясь и вытаскивая из-под стола тяжелый металлический пруток. — А ну пошли вон отсюда, мошенники!

— Погоди, постой, — заговорила я быстро. — Мы не мошенники!

— Так я и поверила! Прознали, что я сирота, что защитить меня некому, и заявились. Брать-то у меня нечего, так решили дом отобрать? Думаете, я вас боюсь?

— Конечно, боишься, — сказал дядько. — Слушай, что же это получается, если дом городу не отошёл, то и Ковальчик — не убийца?

— Не доказано, — тихо сказала Аглая. — Вроде как и не он. В суде сказали, что жену ещё можно понять, а дочку-то за что? Он ведь шибко ее любил. Дочка на него похожа была, только глаза, говорили, от матери достались. Ну и полицейские маги сказали, что кто-то ещё в тот день в доме был. А дядюшка в тюрьме повесился все равно, и дело так и закрыли. Дом вот… остался.

Я заплакала. Сама не знаю почему, ведь и родители не мои были, а Миланкины, только слёзы вдруг из глаз хлынули.

— Так чего, и в самом деле — ты дочка Марысина? — испуганно прошептала Аглая. — А бумаги есть?

— Есть. Я ее в свой дом забрал, в книге специальной расписывался, — сказал Тамир угрюмо. — В ратуше сохранилось, наверное.

— А говорили мне, что дочка того… дурочкой стала?

— Как видишь, поправилась.

— Ух ты! — настроение у Аглаи менялось стремительнее, чем небо осенью. — Так ты моя сестрица, что ли? Значит, не одна я на целом свете осталась? У-у-у!

И тоже заревела, бросившись меня обнимать.

Росточка она оказалась такого же, как я, метр с кепкой, да и сложение похоже, разве что бюст побогаче. Почему-то именно рост окончательно меня убедил: и в самом деле родня! Я вцепилась в неё, и несколько минут мы громко и самозабвенно рыдали под шумное сопение дядьки Тамира. А потом утёрли слёзы и деловито оглядели друг друга.

— Сестра, значит, — с довольным видом подытожила Аглая. — Металлистка. Металл слушаешь?

Я прикусила губу и кивнула. Металлистка, да… слушаю.

— Ну правильно, ничего даже удивительного, что мы друг друга нашли. С даром-то семейным нам просто небеса велели вместе работать! Ты давай, раздевайся, проходи. Ужинать сейчас будем. Дяденька, вы с нами?

Тамир помотал головой:

— Не, я домой пойду тогда. Не страшно одним-то ночевать будет?

— Так мы не одни, мы вдвоём.

Тамир смотрел на нас с сомнением, а я напомнила:

— Юг же. Безопасность и все такое. Да кому мы тут нужны!

По лицу Тамира было очень заметно, что он не хотел оставлять меня одну. Пришлось мягко, но настойчиво его выпроводить. Это я уже потом подумала, что Аглая может быть той самой мошенницей, но было поздно. Я уже осталась с ней одна в незнакомом доме.

— Не обессудь, сестрица, чем богаты, — широким жестом Аглая смела свою работу на край. Достала из-под стола кувшин с молоком и кулёк с булками. — Да ты не балованная, как я погляжу.

Я поглядела на свой полушубок и кивнула. Некогда он был из зайца, но давно уж протерся, стал плешивым. Юбка тоже не блистала ни чистотой, ни претензиями на элегантность. Ну а валенки в любом мире валенки, с чего бы им красивыми быть?

— Ой, погоди, у меня ж еще яйца вареные есть!

— Ну, это настоящий пир. А чай?

Аглая выразительно поморщилась.

— Кипяток могу организовать. Чай кончился.

— Давай хоть кипяток. Здесь что-то не жарко.

— Дров мало. Но вот ты починишь артефакт, мы его продадим и купим чаю и дров, обещаю.

В хорошей компании любая еда вкуснее. Под неторопливый рассказ Аглаи, как она докатилась до жизни такой, ледяное молоко и вчерашние булки мне показались ничуть не хуже великолепного завтрака у тетки Яси.

Ничего сверхестественного, впрочем, кузина мне не поведала. Жизнь у