После заката - Чингиз Абдуллаев

– Азиз, я хочу знать, что у тебя есть по банку «Эллада»?

– Это коммерческий банк, открывшийся еще в девяностом году, – сообщил Аванесов. – Но в январе девяносто первого, во время павловского обмена крупных купюр, у них начались большие проблемы. Была проведена ревизия и проверка банка, а его вице-президент Эпштейн был даже арестован по подозрению в организации убийства. Потом дело развалили, Эпштейна выпустили. Два раза менялись руководители банка, а сейчас президентом стал сам Эпштейн. У его банка не очень солидная репутация, но они работают в Москве и Ленинграде... тьфу ты, черт, в Санкт-Петербурге... достаточно активно. Никак не могу привыкнуть к этому Санкт-Петербургу, – пожаловался Аванесов. – Все время думаю, каким образом Собчаку удалось убедить ленинградцев отказаться от их легендарного названия.

– Спроси у самих ленинградцев, – посоветовал Сафаров. – Значит, у него не очень хорошая репутация?

– Нет. Но зато хорошая «крыша», – усмехнулся Аванесов. – Все в нашем управлении знают, что Эпштейн женат на сестре самого Ванилина. Как только мы пытаемся немного прижать этого банкира, нам сразу звонит Георгий Николаевич.

– И даже не пытается скрыть своей заинтересованности?

– Конечно, не пытается, – мрачно ответил Аванесов. – Сам знаешь, какие сейчас времена; при наших зарплатах каждый мечтает иметь такого родственника-банкира.

– И никаких зацепок?

– Сколько угодно. И нарушения валютных операций, и незаконные переводы денег... А еще сейчас начали массово поступать поддельные авизо. В МВД даже хотят создать специальную группу. Мы подозреваем, что эти документы идут из Чечни.

– Они пересылают не обеспеченные переводом бумаги? – понял Сафаров.

– Так называемые «чеченские авизо», – подтвердил Аванесов. – Речь идет о миллионах рублей. Если так пойдет дальше, то скоро все банки просто прекратят прием документов с Северного Кавказа. И вообще всяких документов. Можешь представить, что тогда будет? У нас экономика и так дышит на ладан, а тут прервется всякая банковская связь. И я понимаю банкиров. Что им делать, когда поступают не обеспеченные деньгами фальшивые авизо?

– В банке «Эллада» они тоже есть?

– Конечно, есть. Но формально мы не можем ни в чем обвинить этот банк. Похожие документы поступают во многие места.

– Ты можешь дать мне дело «Эллады»?

– Конечно, могу, – усмехнулся Аванесов, – мне будет только легче. И с Ванилиным ссориться не придется... Но только напрасно ты берешься за этот банк. Тухлое дело. Фальшивые авизо есть почти в каждом банке. Нужно вводить какую-то другую форму отчетности... Вот эти две папки, можешь их взять. Только учти, что обратно я их уже не приму.

– Спасибо. У меня с этим банкиром личные счеты, – сообщил Эльдар.

– Обиделся на Ванилина за то, что тот кричал на тебя в коридоре? – спросил Аванесов.

– Нет. Он кричал на меня именно потому, что я в свое время пытался посадить его свояка. Жаль, не удалось... Но этот сукин сын организовал убийство своего родственника.

– Значит, у тебя личная заинтересованность, – вздохнул Аванесов, – и по закону ты не имеешь права вести это дело.

– У меня личная заинтересованность только в одном: доказать этому типу, что нельзя безнаказанно совершать преступление. Если окажется, что он причастен к этим фальшивым авизо, то я с удовольствием отправлю его в тюрьму по этому обвинению. И не буду чувствовать при этом никаких угрызений совести. Абсолютно никаких.

– Бери папки, – улыбнулся Аванесов.

Эльдар унес документы к себе и целый день внимательно читал их, делая необходимые отметки. На вторую половину дня у него были запланированы сразу четыре допроса. Сафаров поехал в Бутырскую тюрьму, чтобы допросить еще одного свидетеля, который уже находился в заключении. Поздно вечером он приехал домой на метро. На часах было около девяти. Эльдар поднялся наверх, позвонил. Юлия уже была дома. Она открыла ему дверь в том самом коротком халате, который так его возбуждал. Но сегодня он просто выдохся на работе. Эльдар привычно поцеловал ее в щеку и прошел в ванную. Долго умывался холодной водой. Затем тщательно вытерся, прошел в спальню, переоделся, вышел на кухню.

– Будешь кормить?

– Конечно. Только учти, у нас картошка с луком. Ни мяса, ни курицы достать просто невозможно.

– Обожаю картофель с луком, – улыбнулся Эльдар. – Значит, перейдем на вегетарианскую еду. Ты извини, я просто не успел сегодня днем пообедать в столовой, было много работы.

– Зато я успела, – улыбнулась Юлия. – Говорят, что в нашем министерстве сейчас лучшая столовая в городе.

– Вам положено, вы – Министерство финансов, – заметил Сафаров. – Слушай, я подумал о том, что мне нужно иметь машину. Сложно все время ездить на метро.

– На какие шишы? – деловито осведомилась она, положив ему еду и подвинув к нему тарелку, потом достала из холодильника банку сметаны. – Это я купила у нас.

– А хлеба нет?

– Нет, – виновато призналась Юлия, – хлеба вообще нигде нет. Я в двух булочных смотрела... Так на какие деньги ты собираешься покупать машину?

– Разве сейчас можно что-то купить? – усмехнулся Эльдар. – Наверное, самая дешевая машина стоит столько, сколько я получаю за пять или даже за десять лет работы.

– Тогда я тебя не понимаю...

Юлия села напротив него. Каким бы усталым он ни был, ее короткий халатик сразу пробуждал в нем живой интерес. Эльдар старался не смотреть в ее сторону, продолжая есть и одновременно рассказывать:

– У моего отца осталась в Баку машина «Жигули», которой он почти не пользуется. Я не сказал, что нужно купить, – лишь то, что нам нужно иметь машину.

– Ты можешь перегнать ее в Москву? – спросила Юлия.

– Во всяком случае, можно постараться. Через Дагестан и Волгоградскую область, если получится. Попрошу кого-нибудь из наших. Они в Баку с удовольствием найдут человека, который захочет перегнать мне машину.

– Если получится, будет здорово, – обрадовалась женщина.

Эльдар доел свое блюдо, не прикасаясь к сметане. Юлия поставила для него воду, уже зная, что он будет пить чай.

– Чай у нас еще есть...

– Нужно в свободное время зайти на базар, – пробормотал Эльдар. – Никогда раньше туда не ходил. Куплю фруктов или еще чего-нибудь.

– Какие фрукты зимой? – засмеялась она. – Ты у нас совсем непрактичный... Ничего, я буду делать покупки у нас на работе, нам разрешают.

Она поднялась с места, мелькнули ее длинные ноги. Сафаров отвернулся. Каким бы уставшим он ни был, его тянуло к Юле, к этой доброй, мягкой, заботливой молодой женщине, с который ему было так спокойно и приятно. Она налила ему чай, поставила стакан на стол.

– Можешь сказать, чтобы нам заодно прислали из твоей южной республики какие-нибудь продукты, – посоветовала Юлия. – Например, пусть загрузят твою машину гранатами или яблоками. Или помидорами. Я всегда любила помидоры.

– У нас самые вкусные помидоры в мире... Слушай, зачем ты носишь такой короткий халат?

– Что? – не сразу поняла она.

– Я спросил, почему ты носишь такой короткий халат.

– Тебе он не нравится?

– Наоборот. Слишком нравится. Все время хочется его с тебя снять.

– Тебе кто-то мешает? – спросила она.

– Только я сам, – ответил Эльдар. – Так зверски устаю на работе, что мечтаю добраться до кровати и просто заснуть. А ты каждый вечер провоцируешь меня, появляясь в своем коротком халатике...

– Хорошо. Теперь я буду знать, что дома лучше ходить в чадре. Из Баку мне могут прислать заодно и чадру.

– У нас женщины уже семьдесят лет не ходят в чадре. А то, что сейчас носят, называется не чадра, а хиджаб, это такой платок, – объяснил Сафаров. – Только у нас платки на голову надевают лишь очень пожилые женщины. Да и то далеко не все. Остальные давно обходятся без этих атрибутов. У нас даже стоит в городе памятник освобожденной женщине, которая снимает с себя чадру.

– Интересно, – задумалась Юлия, – я бы хотела это увидеть...

– Вот возьму отпуск, и поедем в Баку, – предложил Сафаров. – Познакомлю тебя со своими родными.

– Думаешь, я им понравлюсь? Украинка, которая хочет окрутить их сына-мусульманина?

– У тебя глупые представления о Баку и о наших обычаях, – поморщился Эльдар, – это был самый интернациональный город в бывшем Союзе. Да и сейчас он все еще такой, хотя обстановка, конечно, меняется. Там никто никогда не спрашивал, какой ты национальности. За столами обычно собирались представители пяти, шести или семи национальностей.

– Убедил. Поеду к вам в город и познакомлюсь с твоими родными. Только как ты меня будешь им представлять? Как свою любовницу?

Эльдар почувствовал некоторое напряжение в ее голосе. Следователи вообще умеют чувствовать это напряжение – в изменении ритма, тембра, звучания...

– Нет, – ответил он, – как свою невесту. В таком качестве ты сможешь со мной поехать?

– Я могу считать это официальным предложением? – улыбнулась Юлия.