Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

— Ого! — не удержался он от удивлённого возгласа и посмотрел на слугу. — Пусть господину Андо передадут, что я приму его чуть позже.

— Слушаюсь, господин, — поклонился Кубвань.

А когда вернулся, хозяин уже натянул штаны и, глядя на своё отражение в полированном металле зеркала, потирал заросший колючей щетиной подбородок, гадая: стоит ли бриться перед встречей с незваным визитёром, или младший писец уездной канцелярии должен радоваться, что чиновник по особым поручениям вообще согласился его выслушать?

— Подай халат, Кубвань, — распорядился он. — И передай, что я жду Андо.

Облачившись в форменный халат, молодой человек уселся на табурет и постарался придать лицу выражение суровой задумчивости.

Сделав пару шагов, гость торжественно опустился на колени, ткнувшись лбом в пол.

— Спасибо за то, что согласились принять своего ничтожного слугу, благородный господин Нобуро…

— С чего вы взяли, будто меня интересует какая-то особа? — оборвал его младший брат губернатора, с тревогой подумав: "Неужели вчера я всё-таки наболтал лишнего?"

— Ну так приёмная дочь господин Сабуро живёт в моём доме и обучается у моей матери, — выпрямившись, но не вставая с колен, ответил мужчина. — Вчера господин Сабуро приглашал вас на ужин, а его супруга велела отправить эту девицу в их дом. Сегодня она вернулась и рассказала матери, зачем её вызывали.

— Это вы написали жалобу на своего начальника! — догадавшись, вскричал чиновник по особым поручениям.

— Да, господин Нобуро, — подтвердил собеседник и, вновь ткнувшись лбом в пол, затараторил: — Я не мог спокойно смотреть, как господин Сабуро, сойдя с пути добродетели, лжёт, выдавая дикарку из какого-то варварского племени за свою родственницу! Намереваясь даровать ей благородную фамилию, он позорит всё дворянство Благословенной империи, совершая действие, граничащее с государственной изменой.

— Не говорите ерунды! — прикрикнув, молодой человек прервал патетическую речь гостя. — Я сам видел письмо родственника господина Сабуро, где тот писал, что хочет признать дочь, рождённую от него какой-то гетерой. И с госпожой Ио Сабуро я тоже встречался. Она выглядит и ведёт себя, так подобает девушке из благородной семьи. Как её вообще можно было принять за дикарку?

— Возможно, покойный троюродный племянник господина Сабуро и хотел кого-то признать, — злобно сверкнув глазами, криво усмехнулся младший писец. — Но уж точно не эту наглую, вульгарную особу! Всему, что вы вчера видели, её научила моя мудрая мать. Она же и догадалась, что эта особа не та, за кого её выдают.

— И как же она это поняла? — насмешливо фыркнул младший брат губернатора.

— Моя мать — старая и мудрая женщина, господин Нобуро, — собеседник явно прилагал значительные усилия, чтобы говорить почтительным тоном, приличествующим при беседе с чиновником по особым поручениям. — Ей часто приходилось обучать правилам этикета девушек из благородных семей. И приёмная дочь господина Сабуро совсем на них не похожа!

— Ничего удивительного, — пренебрежительно пожал плечами чиновник по особым поручениям. — Она же выросла в семье лавочника, да ещё и потеряла память.

— Я матери тоже самое говорил, — понимающе кивнул мужчина. — Когда она мне в первый раз рассказала о своих подозрениях. Да только когда же эта девка успела чужой язык выучить?

— О чём вы, господин Андо? — нахмурился молодой человек, уже начиная уставать от этого пустого разговора.

Видимо, почувствовав это, гость взмолился:

— Господин Нобуро, прошу, поверьте мне! Мать сама слышала, как Ио болтала на чужом языке!

— На каком ещё языке?! — рявкнул младший брат губернатора, опираясь ладонями о столешницу, чтобы встать и выпроводить прочь настырного визитёра.

— Мать никогда не слышала ничего подобного, — затараторил собеседник, от волнения путаясь и проглатывая окончание слов. — И ещё, когда они только начали заниматься, уже вспомнила грамоту, которой её начала обучать Амадо Сабуро, но всё ещё не помнила самых простых вещей, известных каждому ребёнку! И я сам был этому свидетель!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сестра господина Сабуро учила её грамоте? — уточнил чиновник по особым поручениям.

— Да, — кивнул гость. — Нам сказали, что после болезни Ио потеряла память, и госпожа Андо очень быстро заново научила её читать и писать. Вот и получается, что грамоту она вспомнила, а самые простые вещи нет!

— Какие именно вещи? — нахмурился по-прежнему ничего не понимающий молодой человек.

— Даже самые малые дети знают, что в печени собирается всё плохое в человеке, — продолжил терпеливо разъяснять собеседник. — Мы вместе сидели за столом, когда мать сказала, что благодарные слова Ио наполняют её печень радостью.

— Зачем вашей матери понадобилось говорить такое? — вскинул брови младший брат губернатора.

— Она пыталась доказать мне, что эта особа не та, за кого её выдают господа Сабуро! — ответил младший писец. — Хотела, чтобы я сам всё услышал. И Ио ответила, что очень рада. Очень рада, что её слова наполняют печень наставницы радостью. Печень, господин Нобуро!

— И только на этом основании вы решили, что госпожа Ио Сабуро — дикарка? — насмешливо, но уже без прежней убеждённости спросил чиновник по особым поручениям.

— А что ещё думать, господин Нобуро?! — очевидно, теряя терпение, досадливо взмахнул руками собеседник. — Говорит на непонятном языке, не знает самых простых вещей, на старших смотрит без почтения и робости.

Видимо, чувствуя, что и эти слова не произвели на слушателя должного впечатления, гость понизил голос:

— Ни одна дочь благородного отца не будет вести себя столь вызывающе, позабыв о правилах приличия!

Молодой человек вспомнил тихий, вкрадчивый голос девушки, её вечно опущенный долу взор, то, как она, прежде чем что-то сказать, глазами просила разрешения у приёмного отца, и с сомнением покачал головой.

— Я с ней разговаривал и ничего подобного не заметил. Госпожа Сабуро вела себя очень благопристойно.

Тут он вспомнил случайно "пойманный" взгляд Ио, в котором действительно не было ни почтения, ни особой робости.

Внимательно наблюдавший за ним младший писец зло ухмыльнулся.

— Она притворяется, господин Нобуро! Строит из себя благородную, а сама бегает на свидания с бароном Хваро!

— С кем?! — встрепенулся младший брат губернатора, услышав ненавистную фамилию.

— С господином Тоишо Хваро, — втягивая голову в плечи, подтвердил собеседник.

— Давно они встречаются? — отрывисто спросил чиновник по особым поручениям. — Где? Как часто?

— Не знаю, господин Нобуро, — растерянно пробормотал гость, пряча глаза. — Об этом вам лучше спросить мою мать. А я и дома-то редко бываю. Служба знаете ли… Да и вообще…

— Тогда ждите меня в гости сегодня же вечером! — тут же принял решение молодой человек.

— Для меня честь принять вас в своём доме, господин Нобуро, — младший писец вновь ткнулся лбом в пол, но голос его заметно дрогнул от плохо скрываемого страха. — Только если об этом узнает господин Сабуро, то сразу догадается, что это я раскрыл его неприглядные деяния, и у меня будут очень серьёзные неприятности. Умоляю, пощадите нашу семью, господин Нобуро!

— Так вы же сами только что советовали поговорить с вашей матерью! — теряя терпение, рявкнул младший брат губернатора.

— Господин Нобуро, — гость выпрямился, и он увидел его залитое слезами опухшее лицо с лихорадочно блестевшими глазами. — Недалеко от уездной канцелярии есть книжная лавка Цуна. Моя мать часто заходит туда посмотреть что-нибудь нового. Если пожелаете, через полчаса она будет там.

"Скорее всего, старухе померещилось, — принялся размышлять чиновник по особым поручениям. — Или она просто дура. Но вдруг Хваро и в самом деле связался с приёмной дочерью начальника уезда?"

— Хорошо, — кивнул он, соглашаясь. — Передайте вашей благородной матери, что я согласен.

— Спасибо, господин Нобуро. — собеседник, кряхтя, поднялся на ноги и отвесил низкий поклон.