Поздняя любовь - Вета Маркова

а вот плохие…

— Привет, Ангел. Не одна, Евгений Романович рядом. Что случилось?

— ЧП. Папа в больнице, попал в аварию. Знаю, что отвезли в первую городскую. Подробностей пока никаких нет. Мы с Настей едем к нему. Ильюшке позвонил, он будет там первый, находится где-то рядом.

Жене говорить ничего не приходится, он слышит мой разговор с сыном, и мы уже направляемся к машине. Женька всегда сам принимает решение, я к этому начинаю постепенно привыкать и даже не собираюсь спорить с ним.

— Я тоже сейчас подъеду. До встречи, — бросаю я сыну и прерываю разговор. — Женя, подбросишь меня? — прошу я Женьку, чем вызываю праведный гнев своего мужчины.

— Лана, что значит подбросишь? Я тебя отвезу и буду рядом. Я больше узнаю и сделаю, чем вы все вместе. Это же больница, девочка, а я — врач.

Женя улыбается и целует меня в носик, усаживая в машину.

Выруливая со стоянки, он уже связывается с приемным покоем. Удается узнать только то, что Макс доставлен в больницу после аварии в тяжелом состоянии.

На пороге больницы нас ждет Илья. Сын сообщает, что папа в смотровой и туда никого не пускают. Не много…

Женя оставляет нас в приемном покое и просит подождать, а сам уходит и обещает все узнать. Он отсутствует минут двадцать не больше, но мне это кажется вечностью. Илья сидит рядом, обнимая меня за плечи, тоже переживает. Я пытаюсь успокоить себя и его, говоря, что все будет хорошо, Макс жив, а значит выздоровеет. Но успокоиться не получается. Да еще обнаруживаю, что таблетки свои не взяла и принять мне нечего, а надо бы. Чувствую, как мне становится хуже. Этого еще не хватает…

Когда приходит Женька, я уже в двух шагах от своего приступа. Мое сердце работает как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди.

— Лана, что происходит, моя девочка? — он прижимает меня к себе, запускает руку мне в волосы и нежно поглаживает, успокаивая. — Все хорошо. Авария произошла на 25 км трассы Дон. Максим не справился с управлением, машину занесло, в машине он был один. Очевидцы вызвали скорую и спасателей. Это зажало в автомобиле. Позвонил мужу Олеськи, сейчас он все узнает и перезвонит. Нужно машину будет отогнать на стоянку или в автосервис.

— Ждем Глеба, — говорю я, немного приходя в себя. — Он займётся машиной. Что с Максом?

— Сломана пара ребер и перелом внутренней лодыжки справа. Сейчас проверяют на наличие повреждений внутренних органов. Это необходимая процедура при сдавленной травме. Небольшие гематомы и ссадины на лице. Сработали подушки безопасности.

К нам выходит доктор. Все объясняет и сообщает, что Максима сейчас переведут в палату и нам можно будет к нему подняться. Глеб присылает смс-ку, пишет, что они с Настей подъехали и сейчас придут.

Ждем детей, и все вместе поднимаемся в отделение.

— Лана, ты как? Отошла или нет? — заботливо спрашивает по дороге Женька.

— Я нормально, — отвечаю я, хотя понимаю, что ни фига мне не нормально, но решаю промолчать.

— Ты кого решила обмануть, моя девочка? У тебя по меньше мере давление подскочило. Таблетки с собой?

— Нет, — честно признаюсь я.

— Лана! Твою же … — ругается Женька. — Потерпи немного.

На посту отделения Женя просит у медсестры измерить мне давление. Конечное, оно повышенное. Женя берется за телефон:

— Андрей, нужна твоя помощь. Ну-ка, метнись в кардиологию и прихвати… — что должен прихватить Андрей, я не слышу, Женя нежно подталкивает меня в палату к Максу, а сам остается в коридоре.

Макс лежит в отдельной палате. Палата люксовая. Максим очень рад нас всех видеть, даже пытается шутить.

— Светик, королевскими покоями обязан твоему? — Макс не может подобрать нужное определение для Жени. Я понимаю, что ему тяжело принять моего мужчину, но извини Макс придется.

— Да, Максим, скорее всего Евгений постарался. Не удивлюсь, если еще и личный врач будет. У него сын сейчас здесь практику проходит. Так что попал ты по полной, — смеюсь я, зная, что Макс не любит медиков и больницы, так же, как и я.

Мы разговариваем с Максимом, а я реально понимаю еще немного и я грохнусь в обморок, уже все медленно начинает плыть перед глазами и спина покрывается холодным и липким потом.

— Илья, мне нужен Женька. Мне плохо, — я протягиваю свой телефон сыну и тихо оседаю на край кровати.

Но звонить не приходится, Женя появляется в дверях палаты вместе с Андреем. Женька реагирует молниеносно.

— Ланка, не сметь терять сознание. Ну, что же ты, девочка…

Я пытаюсь остаться на поверхности сознания из последних сил, через пелену в глазах наблюдая за мужчинами. Женька быстро подхватывает меня на руки и укладывает на стоящую в палате кушетку, засучив рукав блузки, отодвигает Андрея в сторону, грозно рыкнув: «Я сам!». Умело делает внутривенный укол.

— Бать, давай еще внутримышечный сделаем? Давление высокое, — предлагает Андрей.

— С давлением справится сама. Не нужно организм к счастью приучать, — и немного погодя добавляет, — Андрей, запомни, повторно давление измеряем через полчаса и только тогда внутримышечный, если оно остается высоким, обычно оно снижается само. Резкое снижение давления в нашем возрасте не желательно, — поясняет он сыну.

Я чувствую, как мне становится лучше. Обвожу взглядом присутствующих. Мои мальчишки стоят молча, Настена прижимается к Глебу, Макс, затаив дыхание, лежит не сводя с меня глаз. Смотрю на Андрея, я впервые вижу этого молодого человека, отмечаю, что он не похож на отца, если только глаза, такие же улыбающиеся, и пытаюсь улыбнуться парню.

— Лана, привет. Все нормально, моя девочка? Почему нет таблеток в сумочке? И почему промолчала, что стало плохо? — Женька задает вопросы, на которые я не собираюсь отвечать, знаю, он сам испугался за меня, а здесь еще полна палата моих родственников. — Дома отшлёпаю, — шутит он и нежно целует в лоб.

Я хочу сесть, но грозно звучат сразу два голоса и притом в унисон:

— Лежать…

И дальше каждый из них продолжает свое, но одновременно.

— Лана, я не разрешал вставать.

— Вам после укола нельзя вставать еще минут двадцать, — вторит отцу Андрей.

Макс не выдерживает и смеется:

— Да, Светка, ты попала…

Он знает, я подчиняться не люблю и не умею.

— Поскольку, Светлана Михайловна решила испугаться такой встречи и ретироваться на кушетку, придется все делать самому, — тихо, но уверенно, говорит Женька. — Я — Евгений Романович, а это мой сын, Андрей Евгеньевич, для присутствующих Андрей, без пяти минут дипломированный врач. Сейчас проходит практику в травматологии. Теперь Андрей, знакомься, это Глеб, старший сын Светланы Михайловны, и его жена. Извините девушка, не