Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

— Вечный Реваль, которому я служила раньше, никогда не выходил из дома без одной из нас.

— Реваль — другое дело, — бодрым голосом заявил я. — Он изначально немолод и он не боец. Если кто-нибудь захочет всадить нож ему в спину, вряд ли он успеет обернуться. Ему осторожность только на пользу.

Вошел Нвер, неся кофейник, чашки и немного печенья. Она поблагодарила его и меня, и, поменяв позу, принялась пить кофе мелкими глотками, чисто по-шамальски, отламывая от печенья маленькие кусочки. Взгляд ее то и дело скользил по мне и отдергивался, словно от чего-то опасного.

— Так нельзя, — повторила она твердо. — Возьмите кого-нибудь из Пауков в качестве сопровождения.

— Хорошо, — кивнул я, соглашаясь. — Можешь предложить мне кандидатуру?

Она назвала два имени, и я мысленно пообещал устроить этим парням доскональную проверку. Хотя… кажется, это уже паранойя.

Взгляд ее перескочил с меня на каминную полку с карикатурными фигурками Вечных.

— Можно посмотреть? — попросила она.

— Пожалуйста.

Грациозно поднявшись, она подошла к камину и стала бережно перебирать фигурки, улыбаясь и иногда отпуская забавные и меткие замечания.

— Они что-нибудь значат?

— Нет, — усмехнулся я. — Просто коллекция. Собирал не я — предшественники. За все время в шкуре Ворона я даже ни разу ее не пополнил. Видимо, мне не хватает чувства юмора.

Она мягко улыбнулась, развернулась ко мне, и, поймав мой взгляд, постаралась удержать его, глядя пристально и серьезно. Мне не понравилась ее игра в гляделки, и я схватился за спасительную кружку с кофе.

— Здесь так необычно, — сказала она, переводя взгляд на книжные полки. — Вечный Реваль живет в роскоши. Вы — аскет.

Я пожал плечами.

— Мне удобно. Привык.

— А можно подняться на верхнюю площадку? — попросила она с хитрым выражением лица, напомнившем мне любопытную кошку, сующую нос в кладовку.

— Можно, только ты замерзнешь, — вздохнул я, отметив, что ее тонкие брюки и курточка ничего не скрывают, а скорее, подчеркивают то, что под ними. Отыскав плед, я накинул его ей на плечи и подтолкнул к узкой двери на внутреннюю лестницу. Пока мы поднимались, я вспомнил, как чуть больше месяца назад показывал башню другой гостье, и это воспоминание отозвалось во мне болью и тоской. Сейчас все было бы по-другому, если бы я тогда… решился. Но мне казалось, что я сломаю то хрупкое доверие, что тонкой ниточкой установилось между нами. Утром я позорно сбежал, боясь посмотреть Юльке в глаза и увидеть там равнодушие или разочарование. Ни того, ни другого я бы не пережил.

Там, наверху, как всегда завывал ветер. Джана с любопытством обошла площадку по кругу, полюбовалась звездами, повосхищалась океаном и, замерзнув, запросилась обратно. Спускаясь за мной по лестнице, она оступилась, и я вынужден был ее подхватить. Повиснув на мне, она не спешила отодвигаться, пока я сам не поставил ее на ступеньку, показав, что у лестницы есть перила.

Спустившись обратно в кабинет, она остановилась у камина, аккуратно сложив плед и бросив его на кресло.

— Скажите, Верховный… вы не чувствуете за собой слежку? — спросила она с очаровательной серьезностью, опять пристально глядя мне в глаза, словно пытаясь загипнотизировать.

— Нет, — ответил я. — А должен?

Она вздохнула.

— Незадолго до той стрелы, что заперла его в облике Вечного, Реваль жаловался, что все время ощущает нечто, похожее на взгляд в спину. Он сравнивал его со слабым касанием, будто ладонью мазнули.

Я задумался. Среди других портретов Альсар упоминал и Реваля, значит, скорее всего, за ним тоже следили с помощью Зеркала. Некоторые люди действительно способны ощутить наблюдение, но никто обычно не догадывается, в чем дело.

— Возможно, я не обратил внимания. Возможно, ты права, и я беспечен. Но, боюсь, перевоспитывать меня уже поздно. А что именно тебя беспокоит?

— За последнее время вас неоднократно пытались убрать с дороги. Да, неудачно, но неужели вы думаете, что они оставят свои попытки? — она медленно и плавно приблизилась ко мне, и меня вдруг волной накрыла паника — а что, если именно это она и собирается сейчас сделать? Если у нее при себе нож или длинная игла с ядом… Я отшатнулся назад, наткнулся бедром на собственный стол и потерял равновесие, отчего часть наваленных на него визоров с грохотом посыпалась на пол и я едва не упал, споткнувшись об один из них. Джана скользящим движением взяла меня за руку, снова ловя и удерживая мой взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Наверно не оставят, — вздохнул я, понимая, что отступать некуда. — Мне не угадать, каков будет их следующий ход. Противник у нас умный и хорошо подготовленный. Но прятаться и сидеть взаперти из-за этого я не буду.

— Всего лишь быть чуточку осторожнее, — мурлыкнула она, положив руки мне на грудь и нежно проводя по ней кончиками пальцев. — Я могла бы быть рядом не только днем.

Ага. Вот мы и добрались до самого интересного.

Это она искренне, или у нее такое задание — совращение великовозрастного Ворона?

Любопытно, что ей на самом деле нужно? Может, поддаться ее чарам и посмотреть, что произойдет дальше? Дать ей себя увлечь, провести с ней ночь и посмотреть, как она поведет себя и о чем попросит… Сколько же их было, этих случайных и бессмысленных ночей, освещенных недолгим удовольствием и не оставивших после себя ничего, кроме пустоты и отвращения к самому себе, к партнерше, к жизни… Как же оно надоело. Голод вечного существа накатывает волнами, приходит и уходит, и на пике его трудно бывает сдерживать. Хорошо, если рядом есть любимая женщина, с которой эту вспышку можно разделить. Но после гибели Марты меня все время терзал страх. Лани появилась десятилетием позже и какое-то время скрашивала мое существование, но ее кошачья сущность не давала ей быть верной, а я не мог делить ее с другими. А позже и интересы разошлись — она пыталась втянуть меня в интриги Ар Лессена и Вечных, имеющих на этой земле свои домены, увлекшись очередным этапом нашего традиционного соперничества, а я только что получил прививку от интриг на всю жизнь.

В этом смысле я такой же объект для манипуляций, как и бедный неопытный Нигейр Алекс — всем нужен сильный союзник с бесконечным запасом прочности и влияния, и мало кого интересует обычный человек с его страхами и слабостями.

Пока я раздумывал, одна рука рыжеволосой соблазнительницы обняла меня за шею, а вторая скользнула ниже пояса. Ну, тут я всегда быстро реагирую, и от опытных дам этого не скроешь. Отстраняться, кажется, уже поздно… да и неудобно… да и не хочется…

Ну и как я ее теперь за дверь выставлю, когда сам…ох… не в состоянии сопротивляться… под курточкой то у нее ничего и нет… А, будь что будет… Будем считать это боевой операцией по выманиванию противника из окопов. Остаться здесь или спуститься в спальню? Вниз идти уже не хочется, а этот диван все стерпит…

Неожиданно тенькнул гвор — предупреждающий сигнал от Нвера, что ко мне идет еще один посетитель, и я отчетливо услышал, что кто-то быстрым и уверенным шагом поднимается по лестнице. Кто-то свой, раз Нвер пропустил. Не вдаваясь в объяснения, я быстро поднял мою уже почти раздетую соблазнительницу, завернул в плед и выставил за дверь, на лестницу, ведущую на верхнюю площадку, велев ждать беззвучно и вообще дышать через раз. Поспешно застегивая все, что она успела на мне расстегнуть, я опять налетел на угол стола тем, что пониже пояса, погасил вопль боли и рухнул на визоры, и они посыпались со стола, словно горох, раскатившись по всему кабинету. Так меня и застал Шандр — со стиснутыми зубами, одной рукой собирающего на коленях закатившиеся под кресло «паучьи глаза», а другой судорожно запихивающего рубашку в брюки.

Первые несколько мгновений он молча помогал мне собирать визоры, пока я старался незаметно отдышаться и разомкнуть судорожно сжатые челюсти. Обнаружив две чашки на столике у камина и быстро обежав глазами кабинет, он бросил на меня вопросительный взгляд, но я вовремя успел повернуться к нему спиной, чтобы не отвечать, и поспешил занять свое законное место в кресле за рабочим столом.