В поисках Дарования - Алексей Лебедев

- А если проиграешь?

- Твое желание.

- Отлично. Готовься к худшему, смертник.

Я усмехнулся, закрыв двери. Ничего не стоит написать этот гребанный отчет, зная, что в нем писать. Я не сомневался в результатах испытания и уж точно, что писать. Все было написано еще вчера, то есть в моем сне. Оставалось извлечь это из моей памяти. Тридцать минут усердной работы и после одиннадцати я могу заняться поиском Киры.

Первым делом я проверил почту. Как и ожидал - письмо от мамы, но в этот раз без указания темы.

"Привет, Максим. Не волнуйся за вчерашнее. Придет время - все поймешь. Все будет хорошо. Будь сильным, не сдавайся. До встречи".

Мама, что ты еще придумала? О чем речь? Вчера? Какое такое вчера? Что я должен понять? Неужели нельзя прямо, без тайн и загадок, выложить все свои мысли. Кто знает, в каком я могу находиться состоянии, читая это письмо. Может мне какой-нибудь пьяный козел отшиб часть памяти, именно ту, которую ты умоляешь не волноваться, а ты пишешь мне всякие ребусы. Да и не похоже на тебя, на твою многословность. Несодержательность и стиль письма подсказывает на неудобность момента и ограниченность во времени. Может и так. И все же, что было вчера, что я должен понять и почему мне нужно быть сильным? В голове безграничный кавардак, все перемешалось, как картинки в комиксе, в котором без указания очередности не разберешься. Не успел я озадачиться исчезновением Киры, как на пути очередная головоломка из рук милой мамы.

Так, решим все проблемы в порядке усложнения, что будет иррационально для моего измученного мозга. Для начала самое легкое. Напишу отчет, а затем уж созвонюсь с мамой и отправлюсь на поиски Киры.

Несмотря на весь сыр-бор в голове, с отчетом было покончено через сорок минут. До одиннадцати часов еще есть время и его я займу выяснением отношений с мамой. Надеюсь, мой ранний звонок не застанет ее врасплох. Хотя в Питере уже почти восемь, так что мой голос, думаю, придаст ей позитивный окрас в холод морозного утра. Озадаченный неоднократным дозвоном, тачфон в который раз умоляюще утверждал мне о недоступности вызываемого абонента.

- Как всегда! До тебя хрен дозвонишься в нужный момент!

Психанув, я бросил мобильник на стол. Судорожно тряся ногой, я пытался что-то придумать. Ни мамы, ни Киры. Отличное утро, блин. Почему ж так не везет всегда? Хоть одно радует, везение благоволит дуракам, следовательно я еще не в их числе. Да, черт возьми, даже в абстрактном мире вещей, неподвластном ни одному человеку, существуют свои законы, своя система, подобная человеческой. Безжалостная, не прощающая ошибок, спонсирующая свои предпочтения лишь избранным. И против этого не попрешь. С судьбой бороться, что солому в стогу сена считать. Вариант почти безнадежный. Почему почти? Да потому, что даже из безвыходных положений есть два выхода. И дело не в том, способен ли ты их найти или нет, а как сильно ты этого хочешь. Судьба - это абстрактная картина - четкие линии заплетаются в непонятном сюжете. Так же и у меня. Четко знаю чего хочу, но непонятно как оно все сложится. Спрашивается, где выход из сложившейся ситуации? А он в самой картине. Нарисуй ее, выбери самые непонятные, дернистые места, они и окажутся этим самым решением. Только какой из них верный и безболезненный.

Время подходило к одиннадцати, личные дела с мертвой точки не сдвинулись. Мама недоступна, Кира, естественно, не нашлась.

Конференц-зал собрал практически всех нужных сотрудников. Пустовали лишь место во главе стола, и три боковых от него. Одно слева и два по правую сторону. Антон занял непривычную для него позицию на втором левом кресле. Значит, все по вчерашнему сценарию - во главе стола будет Липин, далее, напротив друг друга, его подчиненные, следом я лицом к лицу с Антоном.

Бедный Антон, казалось, пожелтел, коряво улыбаясь, то ли от удивления то ли от радости, метая взгляд сначала на папку в моих руках, затем на меня. В ответ я манерно покачал ему головой, подтверждая его догадки. Присев, пододвинул отчет на противоположный край ему в руки.

- Как договаривались? После брифинга офис наслаждается моим отсутствием?

- Отчет? Да ты гонишь? - Изумился Антон.

- Макс, ты че, уже отчет изготовил? - Услышав наш разговор, присоединился Андрей. - Надеюсь, Антон Васильевич, вы нам после такой экстроординарии норму не измените?

- Ну, я думаю, данный случай можно счесть за исключение, в силу принципиальности некого пари. Не так ли Антон Васильевич?

Тот, в свою очередь, внимательно листал страницы, расчетливым мерным взглядом изучая подлинность и актуальность содержимого.

- Ты понимаешь, что за такие короткие сроки проанализировать и затем изложить все на бумаге не реально? - Не унимался Антон.

- Ну как видишь силой воли и даром Божьей руки, очень даже реально.

- Ну что, Антон? Стоящий отчет? - Снова вмешался Андрей.

- Я бы даже сказал о-го-го. - Антон помолчал еще несколько секунд. - Хорошо. Можно считать это твоим пропуском на свободу.

Ну и отлично, все как надо. Андрей смотрел на меня завидливой собакой. В ответ на его взгляд я лишь пожал плечами и развел руками. Что поделать? Я не виноват, что тебе не сняться вещие сны.

В дверях появился Липин со своей двухштучной сворой. Голдешь резко стих. Я внимательно смотрел на него, думая узнает ли он меня. Липин, как и его коллеги, точь-в-точь соответствовали образам из моего сна. Ни взять ни дать. Лишь улыбка и неприсущая тем двоим, энергичность выделяли их в сегодняшнюю реальность.

Совещание проходило в штатном режиме. Кто-то что-то говорил, жестикулировал, показывал. Я не вдавался в подробности, уйдя в свой мир, в суету своих мыслей. Среди множества их я пытался найти ответы, составить план моих действий. Я совсем не представлял, что скажу Кире при нашей встрече. А вдруг ей "по барабану" на меня и все мои чувства. Что я тогда стану делать? Смогу ли склеить осколки разбитого сердца и пережить ее отказ. Каким же я был безмозглым дураком, изо дня в день, упуская возможность сблизиться с ней, поговорить, пригласить куда-нибудь, а не ходить мимо нее, махая застенчиво ручкой. Нет, это трусость. Я просто трус, поджавший хвост, как жалкая псина перед своим хозяином. Что же она сделала, как ей удалось превратить меня в такое трусливое существо. Нет, сегодня я должен сделать все, чтобы быть с ней. Завалю ее цветами, буду петь песню под окном, поднимусь к ней на воздушном шаре, хоть пляски с цыганами устрою, но она должна быть моей. Прислушавшись к себе, я снова ощутил страх, но это не боязнь встречи с ней. Это была боязнь потерять Киру, потерять навсегда. Я представил, что постучусь к ней в дверь, а мне откроет какой-нибудь эффектный парень с внешностью в пору для глянцевого журнала. А каким еще должен быть парень у такой божественной красавицы? Да никаким. Им должен быть я и никто другой, пусть я и не гожусь на обложку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});