Жека 2 (СИ) - Arladaar

— Бросить??? — недоумённо спросил Жека, но потом всё понял. — А… Да… Без палива чтоб.

— Пойдём попробуем, постреляем, — предложил Крот, и вышел из машины. — Не ссы. Тут никого нет. Перчатки одень.

Винтовка и в самом деле маленькая, для тихой работы. Взял в руки, снял с предохранителя, прицелился в дерево метрах в пятидесяти. Но видимость, конечно, плохая — мало света. Потом нажал на спуск, и услышал, как пуля щёлкнула по стволу. Попал. Не зря в тир ходил…

— Там свет лучше будет! — уверил Крот. — Давай ещё раз тебе покажу, как это делается.

Крот встал на колено, прицелился, пять раз друг за дружкой выстрелил, и все пять раз попал в дерево. Ему было пофиг — есть свет, нет света…

— Ты где служил? — удивился Жека.

— Писарем был. В штабе, — усмехнулся Крот. — Поехали. Пора.

— Зачем такой контрабас? — удивился Жека. — Это прям как из фильма какого-то.

— Для быстрого развёртывания. Спецназ обычно в простом дипломате носит, но в полностью разобранном виде. Тебе ничего не надо. Я всё поставил. Магазин запасной вот так вставляется. Попробуй.

— Да я уже понял. Чё тут сложного-то…

— Постарайся футляр подальше от винтаря выкинуть. Но открыто не неси. Брось куда-нибудь. В бак мусорный, или ещё куда. Ну всё, Жека… Поехали. Скажешь, где высадить. Ты сказал, знаешь этот район, и без подготовки шмалять будешь. Карты в руки.

Выехали из промзоны, на кольце свернули вправо, и поехали по объездной в сторону вокзала. Там, не доезжая пару остановок, было ещё одно кольцо, а после него спуск под железнодорожный виадук, за которым уже начинался район «Железки».

— Чуть скорость сбавь, — сказал Жека и взял футляр. — Сейчас вот там проезд будет между этими хибарами. Посмотри, чтоб машин не было, тормознёшь, я выйду, и езжай.

А тот проход, на который показал Жека, вёл задами к ремонтному корпусу депо. Но здание было закрыто сейчас — в нём протачивали и ремонтировали изношенные, требующие ремонта колёсные пары пассажирских вагонов. Сбоку на здании была пожарная лестница. Ребёнку до неё трудно дотянуться, но сейчас Жека рассчитывал легко забраться на крышу.

Крот на мгновение остановился, Жека вышел, и быстро побежал в проход между зданиями. Освещение тут на дороге всегда отсутствовало, не было и машин. А если бы и проезжали, что такого-то — из тачки вышел человек с гитарой, и скрылся в тени. Может, на работу дёрнул. Время как раз такое, когда железнодорожники на смену в ночь заступают.

Света достаточно, да и дорога давно знакома, хоть и не был тут сколько? Лет 10? Получается, так. За прошедшие года ничего тут не поменялось. Те же старые бетонные заборы, те же кандеечки железнодорожных рабочих со слепыми мутными окошками. Вот и стена ремонтного депо с пожарной лестницей. Одна рука занята винтовкой, и карабкаться трудновато, но справился. Ухватился за ступеньку лестницы, подтянулся, и полез вверх, одной рукой держа футляр, другой цепляясь за перекладины.

Поднялся на плоскую бетонную крышу, а там снега чуть не по колено — с начала зимы никто не скидывал, да и скидывать, похоже что, не собирался. Отсюда уже открывался прекрасный вид на ресторан «Гудок», и ярко освещённый вокзал — они находились как раз по другую сторону от железнодорожных путей. Однако с расстоянием Жека слегка напутал. Не меньше 300 метров. Сколько там Крот сказал прицельная дальность у «Винтореза»? 400 метров, кажется…

Теперь надо было найти нормальную позицию для стрельбы. На крыше торчали вентиляционные трубы. Жека подошёл к крайней, раскидал ногами снег у неё, и присел на колени. Открыл футляр, достал винтовку, вставил магазин. Навёл на ресторан, и посмотрел в прицел. Тут же обрадовался — освещение хорошее, всё как на ладони. Видно даже едящих и пьющих людей. Нашёл вечных завсегдатаев этого воровского гадюшника Митрофанова и Слонова. Фотьяна в зале вроде не видно. Да и чёрной «Волги» нет на стоянке. Прошло сколько? Десять минут? Полчаса? Час? Жека уже думал, что Фотьян не приедет, но вот наконец-то ожидаемая машина появилась на парковке. Приготовился к стрельбе.

Из «Волги» вышел Фотьян, и его сразу можно было опознать по кожаному плащу, и длинному белому шарфу. Спереди шёл Талдыч, по бокам двое качков, и двое сзади. Шли неспеша, как будто на променаде. А этого нельзя делать, когда ты перешёл кому-то дорогу, особенно молодым и шутливым. Винтовка слабо дёрнулась в руках Жеки, отдав прикладом в плечо. Выстрел был абсолютно бесшумным и абсолютно неточным. Пуля попал Фотьяну в низ живота, практически в пах. Шёл-шёл, и вдруг резко согнулся. Но когда согнулся, подставилась голова. И вторая пуля попала в аккурат посреди кепки-аэродрома, точно в макушку, разбив мозг в кашу. Фотьян плеснул кровью из черепушки, и завалился набок.

Третий раз Жека выстрелил в башку Талдыча. Хотел в череп, но немного промазал, и пуля снесла нижнюю челюсть бандита. Четвёртый выстрел попал в шею, пробил её насквозь, и Талдыч обмяк. Качки повыхватывали стволы, не зная, откуда прилетает, и что вообще прилетает. Пятый выстрел попал точно в лоб одного из самых задних. Шестой в спину побежавшего правого телохранителя. Похоже, перебило позвоночник, потому что он пытался встать, но не мог. Жека поменял магазин, и прекратил его страдания, попав точно в макушку — седьмая пуля снесла верхнюю часть черепа. Двое оставшихся в живых пробовали убежать, но бежать можно было только назад, к машине, а это десять метров — огромное расстояние.

Восьмой выстрел попал в бок бегущего качка, пробив печень и завязнув в кишках, девятый пробил лёгкое и сердце. Человек упал на снег, заливая его кровью. Последний оставшийся в живых почти добежал до машины, но десятый выстрел попал в бедро, расколов бедренную кость,и качок свалился на колени. Два следующих выстрела разбили его голову. Никто из шести лежащих на снегу в лужах крови не шевелился. Жека внимательно в прицел оглядел всех, но ошибка исключена — все отъехали. Бросил винтовку в полувагон с металлоломом, стоящий под стеной ремонтного депо, а футляр от гитары перебросил на крышу другого здания.

Пора сматываться.

Глава 9

Дипломные дела

Быстро спустился с крыши, и осторожно пошёл обратно, но не доходя до дороги, перелез через невысокую ограду слева, и очутился в тупике, где стоял пожарный поезд. Конечно, определить, что здесь кто-то проходил, по следам можно, если не заметёт снегом. И даже можно пройти по ним до главной железной дороги, но там искать бесполезно даже с собаками — воняло креозотом от шпал, и шаталась по рельсам масса народу. Все пути исхожены вдоль и поперёк. Жека прошёл по железке, потом спустился к автомобильной трассе, по которой приехал с Кротом, прямо под виадук. Вышел на трамвайную остановку, уже в городе. Народа немного. Подошёл трамвай, сел в него, и доехал до речки.

Каким-то пятым чувством чуял, что ждут его пацаны, не расходятся по домам, ожидают вестей. Сейчас не зайдёт к ним, так домой притащатся. Поэтому сразу решил чапать в кооператив, окна в котором, и на самом деле, горели, несмотря на 10 часов вечера.

И машина Крота на месте. Жека поднялся на второй этаж, в контору, а там будто похоронное собрание. Сидят с унылыми рожами, курят одну за другой — всё помещение в дыму, хоть топор вешай. Початая бутылка водки на столе. Переживают за Жеку, что и как. Когда вошёл, сразу оживились.

— Ну чо? Чо там? Зашибись всё?

— Нормально! — показал большой палец Жека. — Как в тире отработал. И Фотьяна и Талдыча, и всю охрану шлёпнул. Винтовку в вагон с металлоломом бросил, ушёл задами. Вроде, никто не видел.

— Ну вот и лады, — довольно сказал Крот, встал со стула, и пошёл прочь. — Я домой. Звоните, если чё.

Пацаны посидели, налили ещё водки. Расспросили, как прошло, и какие последствия могут быть.

— Отработали чисто, никто не узнает! — уверял Жека.

— Сахар по любому в курсе, кто Шамиля грохнул, — сказал Славян. — И кто грохнул Фотьяна тоже узнает. Ему Крот по-любому скажет. Получается, лысый нашими руками город зачищает. Всех конкурентов в гроб загоняет. Пристроился зашибись. Ничё не скажешь.