Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне - Кайус Беккер

«Они меня вытащили, унесли с палубы вниз и положили на кожаный диван в кают-компании. Врач сделал мне уколы. Потом меня поили горячим чаем и кормили пуддингом. Через несколько минут меня стошнило. От слабости я погрузился в сон, затем снова проснулся, потому что меня понесли на бак. Отсюда меня спустили на катер и доставили в один из портов на территории захваченного союзниками плацдарма вторжения. Здесь я встретил одного из наших товарищей, старшего ефрейтора, попавшего в плен после тяжелого ранения. Англичане говорили, что мы – единственные «торпедные всадники», которых им удалось в ту ночь атаковать и взять в плен живыми».

* * *

Вскоре командованию соединения «К» стало известно из различных английских источников, что английское адмиралтейство объявило о потоплении крейсера «Дрэгон» водоизмещением в 5000 т. Незадолго перед катастрофой корабль был предоставлен в распоряжение польских эмиграционных ВМС, и на нем находились польские военнослужащие. Сообщалось, что после торпедирования крейсер уже не мог выполнять своих прямых функций, и его оставили на грунте в районе побережья, где осуществлялось вторжение, в качестве «волнореза».

Этот урон был нанесен союзному флоту в первую неделю июля, в течение которой были проведены обе операции «Негеров». Вскоре был награжден «Рыцарским железным крестом» старший ефрейтор Герольд, так как из вернувшихся на базу «капитанов» только на его счет можно было отнести этот успех. Органы пропаганды ухватились за Герольда и против его желания подняли его подвиг на щит. В то время никто в Германии не представлял себе истинного положения вещей… Герольд со своим «Негером» участвовал в диверсии в ночь с 5 на 6 июля 1944 года и, несомненно, торпедировал корабль противника, скорее всего минный тральщик «Кэйтоу», о котором сообщали, что он потоплен в ту же неделю Что же касается крейсера «Дрэгон», то он был торпедирован и потоплен лишь 8 июля, в 4 час. 30 мин.

* * *

Уже в день своего трагического пленения Карл-Гейнц Потхаст был отправлен с английским санитарным самолетом в Лондон. Его поместили в приветливый «госпиталь», однако, несмотря на то, что там его лечили и поставили на ноги, Потхаст вскоре пришел к убеждению, что это был не столько госпиталь, сколько здание, используемое английской секретной службой в ее собственных целях.

Едва Потхаст успел поправиться настолько, чтобы быть в состоянии отвечать на вопросы, как началось следствие. Офицеры контрразведки вели допросы корректно, с большой выдержкой и настойчивостью.

Англичане, знавшие, кстати, все подробности биографии молодого бойца соединения «К», прибегли примерно к следующей аргументации: «Мы знаем, что вы получили христианское воспитание. В наших глазах вы не «наци», во всяком случае – не «наци» в том смысле, как мы понимаем это слово. Вы пережили страшное приключение и, конечно, согласитесь с нами, что всякое продолжение войны потребует от вашей родины новых бессмысленных жертв. Пожалуйста, сделайте отсюда логический вывод, помогите нам закончить войну возможно быстрее».

Затем приступили к деталям. Пытались взять пленного «на пушку». Неоднократно утверждали, что знают решительно все о соединении «К» и что Потхасту остается только подтвердить имеющиеся сведения. Ему предъявляли географические карты, на которых с большой точностью были помечены все мыслимые места укрытий, пути следования и пункты боевого применения флотилий соединения «К». Каждый раз с педантичной тщательностью допрашивающий перечислял все эти места, постоянно повторяя свои вопросы: вы были здесь? Или там? Вы помните это место? А то? А еще какое?

«Оборонительная тактика», к которой прибег Потхаст, была достаточно проста. Он говорил приблизительно следующее: «Если бы я действительно припомнил хотя бы малую часть всего того, о чем вы меня спрашиваете, если бы я мог указать вам тот или иной пункт, что произошло бы тогда? Ваша авиация забросала бы этот пункт бомбами. Таким образом, вы погубили бы моих товарищей. И даже не вы. В конечном счете я сам бы стал их убийцей. А этого вы не можете от меня требовать!»

Пробить эту оборону было невозможно. Допрашивающие офицеры в конце концов сами признали ее незыблемость.

Через шесть недель допросы закончились. Один из чиновников английской секретной службы поставил Потхаста об этом в известность. Затем англичанин, продолжая разговор, сказал:

– А в общем можете себя поздравить. Вы потопили крейсер.

Немец взглянул на него с изумлением. Прошедшие недели были для него серьезной школой недоверия. Он сказал:

– Я этому не верю.

– Простите, почему же вы не верите даже этому?

– Я торпедировал эсминец. Пошел ли он после этого ко дну, не знаю. Во всяком случае, это был не крейсер.

Англичанин чуть заметно улыбнулся.

– Но в ту ночь не был потоплен или хотя бы поврежден ни один из эсминцев или других подобных кораблей союзного флота в бухте Сены. Мы имеем точные сведения.

– Но ведь я различал даже отдельные орудия…

– Да, конечно. Однако вам попался крейсер не из новых. Это был старый «Дрэгон» С той точки, откуда вы наблюдали, он мог показаться крупным эсминцем.

«Значит, это было действительно так» – подумал Потхаст. Да, конечно, ведь и дистанция показалась ему меньшей, чем она была в действительности, торпеда шла к цели гораздо дольше, чем он рассчитывал, и ему даже показалось, что он промахнулся. Да, для эсминца тот корабль был велик, так Потхасту представлялось и с самого начала. Значит, это все же был пусть легкий, но крейсер, настоящий крейсер! Разве Потхаст не ставил себе именно такой цели – вывести из строя одну из этих плавающих артиллерийских батарей? Значит, крейсер!

– Жаль только, – сказал англичанин, – что вы воевали против нас.

– Жаль, – возразил Потхаст, – что мы вообще воюем друг с другом…

* * *

Еще дважды соединение «К» посылало флотилии «Негеров» в атаку на союзный флот вторжения: в последнюю треть июля, а также в ночи на 16 и на 17 августа 1944 года. Вероятно, «Негером» был потоплен английский эсминец «Айсис», однако в целом успехи были невелики, а потери с каждым разом возрастали. Противник организовал тщательную оборону, «Негеры» больше его не пугали, потому что главное их преимущество – внезапность – давно уже было утрачено. Оправдывались слова адмирала Гейе:

«Мы должны строить разнообразные и малые по количеству серии. Как только противник найдет пути борьбы с нашим оружием, от этого оружия следует отказаться, чтобы ошеломить врага новым боевым средством совершенно другого рода».

Однако промышленность была уже не в состоянии поспевать за замыслами адмирала. Вместо множества мелких серий она освоила всего с полдюжины типов боевых средств, выпустив их в довольно значительном количестве. Непрерывное применение этих средств оказалось невозможным по упомянутым выше причинам. Фактически лишь одна треть всех изготовленных боевых средств соединения «К» была использована для борьбы с противником.

Пришлось оставить поле сражения и «Негерам». Между тем были проведены успешные испытания по оснащению одноместных торпед балластной цистерной. Это новое штурмовое средство получило название «Мардер». Несколько флотилий «Мардеров» было уже сформировано и направлено в ряд районов, главным образом в Италию. Однако до самого конца войны их так и не пришлось применить, поскольку ни разу не было условий, дававших шансы на успех.

Глава четвертая. Взрывающиеся катера «Линзе»

Идея: быстроходные взрывающиеся катера с дистанционным управлением. – Из-за их плохих мореходных качеств срываются нападения в районах Анцио и Гавра. – Тактика катеров «Линзе». – Капитан-лейтенант Бастиан ведет на задание 211-ю флотилию соединения «К». – Катера «Линзе» топят в течение двух августовских ночей 12 судов общим водоизмещением около 43 тыс. брт. – Отчет одного звена об успешно проведенном нападении на корабль противника.

Капитан 1 ранга Фриц Бёме, оперативный инспектор соединения «К» на фронте вторжения, сумел, кроме «Негеров», выпустить против союзного флота в бухте Сены еще одно штурмовое средство, представлявшее собой оружие совершенно другого рода. Это были малые катера с подрывным зарядом в 300 кг, именовавшиеся «Линзе» и весьма существенно отличавшиеся от «Негеров».

1. Катера «Линзе» обладали очень высокой скоростью хода (30 миль в час).

2. Они шли на задание не поодиночке, а звеньями по 3 катера с общим экипажем 5 человек в каждом звене, причем экипажи отдельных катеров звена взаимодействовали между собой.

3. После того как водители взрывающихся катеров покидали свои машины (выпрыгивали в воду), дальнейшее управление этими боевыми средствами осуществлялось на расстоянии со специального катера (с помощью ультракоротковолновых передатчиков).

Имелось еще одно бросавшееся в глаза различие между «Линзе» и «Негерами», не имевшее, правда, ничего общего с тактикой их применения. Если «Негеры» смогли добиться успехов лишь в течение двух первых ночей их применения, а впоследствии результаты их действий были весьма незначительными, то с катерами «Линзе» произошло обратное: только в августе 1944 года они прорвались сквозь охранение противника и потопили ряд судов, в то время как первая попытка их боевого использования провалилась, так как их атака «захлебнулась» в буквальном смысле этого слова.