Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение - Ларри Янг

Сегодня для многих любовь Абеляра и Элоизы – одна из самых романтичных историй, но для своего времени это был сексуальный скандал. Примерно за 900 лет до ареста судьи Кэмпа Абеляр, французский схоласт с репутацией аскета, внезапно возжелал молодую женщину, хорошенькую Элоизу. Позже он писал, что любой телесный контакт между ними – «прямое нарушение христианской морали» и «отвратителен Иисусу Христу». Однако в своей апологии с очень точным названием «История моих бедствий» Абеляр вспоминал, что был не способен устоять перед искушением. Под влиянием растущего уровня тестостерона и активно работающих гетеросексуальных нейронных цепей он добился того, что дядя девушки нанял его учителем Элоизы. Они не только стали любовниками, но в сексуальном общении использовали такие приемы, которые сейчас мы назвали бы садомазохизмом. «Под предлогом учения мы часами предавались счастью любви, и занятия были тайным прибежищем для нашей страсти. Над раскрытыми книгами больше звучали слова о любви, чем об учении. Больше было поцелуев, чем мудрых изречений. Руки чаще тянулись к груди, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным. Чтобы возбуждать меньше подозрений, я наносил Элоизе удары, но не в гневе, а с любовью, не в раздражении, а с нежностью, и эти удары были приятней любого бальзама. Что дальше? Охваченные страстью, мы не упустили ни одной из любовных ласк, добавив и всё то необычное, что могла придумать любовь. Чем меньше этих наслаждений мы испытали в прошлом, тем пламенней предавались им теперь, и пресыщение не наступало». Теперь, когда они познали секс, уйти от запретной страсти было невозможно. Их влечение стало таким сильным, что у Абеляра, подобно судье Кэмпу и Абрахаму Александеру, изменилось поведение. Он перестал учиться. Поход на лекции стал ему «отвратителен», и он начал прогуливать.

Как часто бывает, когда двое молодых людей много занимаются сексом, Элоиза забеременела. Дядя обнаружил их связь, дал согласие на брак, но, как оказалось, обманул обоих – он напал на Абеляра и кастрировал его: «Они отрезали части моего тела, которыми я свершил то, что послужило причиной их несчастья… И я увидел, как справедлив Господь, покаравший меня в той части моего тела, коей я согрешил». После этого Абеляр жил жизнью монаха, а Элоиза ушла в монастырь. Лишившись половых желез, он пережил разлуку гораздо легче, чем Элоиза: «Среди тех, кто героически несет свой крест, я – рабыня человеческих желаний, – писала она Абеляру. – Как сложно бороться за то, что должно делать, против того, что хочешь делать… Моя страсть бунтует, здесь я правлю другими, но не могу совладать с собой». Хотя многим из нас понятен внутренний конфликт Элоизы, Данте поместил таких людей во второй круг ада:

И я узнал, что это круг мученийДля тех, кого земная плоть звала,Кто предал разум власти вожделений[10].

Однако вожделение, о котором говорит Данте, – движущая сила не только нашей любви, но и нашей экономики. Этим вожделением часто пользуются косметические компании, производители пива и инструментов, равно как и производитель шин Pirelli, выпускающий знаменитые эротические календари. На этой страсти построены целые бизнес-империи. Как-то раз в 1953 году худощавый литературный издатель Хью Хефнер, когда-то работавший в Esquire, пришел домой, сел за стол, соединил имеющийся у него материал и получил то, что превратилось в первый номер журнала Playboy. Его творение не было оригинальным: оно сочетало в себе два уже существующих элемента – сложные тексты на городские темы, как у Esquire, и примитивный изобразительный ряд с обнаженными моделями, какой можно было найти в дешевых журналах, продававшихся из-под прилавка. Но в 1970-е ежемесячный тираж Playboy составлял порядка шести миллионов экземпляров, и Хефнер летал по миру на собственном реактивном самолете DC-9 с изображением знаменитой кроличьей головы – логотипа журнала.

Подобные проявления наших сексуальных аппетитов часто вступают в конфликт с тысячелетними законами и правилами, моральными нормами, поступками и добровольными ограничениями, нацеленными на то, чтобы приструнить страсть. Однако человеческое вожделение, сделавшее Хефнера богатым, ведет и к настоящей любви, которую мы расцениваем как высший идеал. Возникающие противоречия превращаются в темы, на которых выросла литература. Получается, что восхищение и стыд рождаются в одних и тех же нейронных цепях.

Внутренняя борьба между «хочу» и «должен» происходит во многих областях жизни, не только в эротике. Вот практический, не относящийся к сексу пример, иллюстрирующий проблему, с которой сталкиваются многие из нас. Ларри обожает еду, приготовленную матерью, – традиционные блюда сельской Джорджии. Он вырос на тушеной курице и соленой жареной окре[11], каше с маслом и картофельном пюре, сладком чае и жареной козлятине. Ларри и сам мастер состряпать что-нибудь вкусненькое в этом роде. Но в тот день, когда он приготовил ужин для Брайана, тот уехал из дома Ларри, держа палец на кнопке «911» своего сотового на случай, если вдруг у него начнется сердечный приступ. Теперь предположим, что вы (как и мы) считаете такую еду невероятно вкусной. К сожалению, ваш кардиолог такое питание не одобряет: вам разрешены только салаты, яичница без желтка и парная рыба. Скорее всего вам это не нравится, но вы говорите себе: «Я могу соблюдать диету», потому что, по вашему мнению, лучше дожить до девяноста лет, чем сойти в могилу в пятьдесят, держась за сердце. Несмотря на вашу любовь к жирной и соленой пище, нет такого лекарства, которое смогло бы вытянуть из ваших артерий весь холестерин. Будучи человеком разумным и дисциплинированным, вы придерживаетесь предписанной диеты, но в один прекрасный день (скорее всего он наступит раньше, чем вы думаете) вдруг сообразите: вы только что умяли половину огромной тарелки картофельного пюре с маслом и мясной подливкой вместе с хрустящей, хорошо прожаренной курицей в сухарях и кукурузными оладьями, потому что… ну как можно не поесть кукурузных оладий? Рациональное «я» пытается подсунуть вам образ того, как вы лежите на каталке в приемном отделении, а врачи прикладывают к вашей груди плоские электроды дефибриллятора и кричат: «Разряд!» Но в ту же секунду ваш аппетит делает этому рациональному парню нокаут. Дьявол – за одним плечом, ангел – за другим. Нет, дьявол не кричит в мегафон, стараясь заглушить голос ангела, – этот хитрец успокаивающе нашептывает: «Я обещаю целый час тренироваться на эллиптическом тренажере».

Поведенческий экономист Джордж Лёвенштайн называет это «горячим-холодным эмпатическим пробелом»[12]. Визит к кардиологу остудил вашу страсть: вы пребываете в «холодном» состоянии. Рассудок празднует победу – вы с готовностью новообращенного начинаете есть вареную рыбу и зелень. Затем, опять поддавшись зову желудка, входите в «горячее» состояние: вы недооценили силу соблазна поесть жирного (это эмпатический пробел в вашем мозге) и быстро сдаетесь. Последние двадцать лет описанное явление изучали такие исследователи, как Лёвенштайн и Дэн Ариели, чья книга «Предсказуемо иррационально», выпущенная в 2008 году, стала бестселлером.

Хотя термин «горячий-холодный эмпатический пробел» может точно назвать явление, он не объясняет лежащие в его основе биологические процессы. В предшествующей главе мы рассказали, как активные нейронные цепи женского мозга, заложенные на этапе внутриутробного развития, влияют на поведение Сьюзен во время разговора с Невежей. Встреча с Невежей инициировала запуск цепей, и мозг увлек ее к спариванию. Однако Сьюзен не ушла с Невежей. Желание возникло, и поведение девушки изменилось, но она не стала Элоизой из Миннесоты. Абеляром и Элоизой, Кэмпом и Александером управляло нечто гораздо более мощное.

Грызуны-сластолюбцы

Сейчас вы узнаете кое-что, о чем можете пожалеть, хотя, может быть, это вам и пригодится когда-нибудь – вдруг вы решите заключить с кем-нибудь пари? Итак, если самке крысы делать ручную стимуляцию гениталий, в процессе она будет издавать радостный писк, похожий на птичий: «ип, ип, ип». Именно так пищат две белые крысы в подвале лаборатории, расположенной в одном из зданий университета Конкордия в Монреале. Молодые женщины Майте Парада и Николь Смит в белых лабораторных халатах и перчатках из латекса берут по крысе и пальцами, смазанными гелем-смазкой, мягко делают пять быстрых движений по клитору грызунов. Затем они опускают крыс на плоскую поверхность маленького подноса. Помощница отсчитывает пять секунд. Парада со Смит повторяют операцию. После пяти повторений крысы уже не хотят возвращаться на поднос. Когда Парада и Смит отпускают их, крысы разочарованно смотрят на женщин. После четвертого цикла повторений крыса Парады вцепляется ей в руку, забирается на запястье и прячется в изгибе локтя. «Я тебя люблю, люблю», – произносит Парада, подражая крысиному писку. Вся эта сцена похожа на эзотерическое порно с фетишами, о существовании которых вы даже не подозревали.