Не вернуться никогда - Олег Верещагин

— И ещё одного одолел в рукопашной, — напомнил Вадим.

— А Вадомайр одного заколол — так ловко! — искренне похвалил Ротбирт.

— Как видно, они и впрямь не слишком хорошие воины, — заметил Дэрик, — если вы с луком, мечом и саксой одолели шестерых. Если они не пожелают поделиться с нами землёй — мы её заберём!

Разговор стал общим. Юные ратэсты связывали с будущим большие и весьма радужные надежды. Мир вокруг их восхищал и был явно достоин того, чтобы за него сражаться.

— Надо бы о них побольше узнать…

— Кто ж расскажет о своих врагам?..

— Может, у них тоже есть кэйвинги? Тогда с ними будет трудно, даже если они слабые воины…

— Как узнать что-то у того, кто не умеет говорить на нашем языке, дурак? А ты не знаешь его языка?

— Кэйвинг позвал Сийбэрэ.

Эта реплика словно обрезала шумный разговор. Вадим (он в болтовне участия и не принимал) спросил:

— Сийбэрэ? Кто такой Сийбэрэ?

Все переглянулись. Ротбирт молчал — тоже вопросительно.

— Это один из наших атрапанов, — пояснил Дэрик. — Но он… он не просто атрапан. Он… он может разговаривать со зверем и птицей, с рыбой и камнем, с ветром и лесом. Никто не знает, сколько Сийбэрэ лет; если кто спрашивает — старики говорят: он был всегда. И, если Сийбэрэ спрашивает, никто не может утаить правду. С ним страшно говорить, Вадомайр Славянин.

Ротбирт кивал. Атрапаны анласов много умели и знали. Мальчишка видел, как один остановил кровь из порванной жилы на шее простым движением ладони. Другой — заставил выйти из раны сломавшийся в теле человека коготь белого медведя. Третий… а, да что там — они много умели. Взять хоть то, что они знали все священные знаки и не боялись их изображать! Сам Ротбирт знал только три воинских, пять охотничьих и — это тоже было необычно — два женских, мать показала.

— Эй! — послышался резкий молодой голос — с оттенком презрения. — Эй, Вадомайр Славянин — ты?

Вадим повернулся на голос. Недалеко от повозки стояли четверо мальчишке — однолетков пришельцев. Трое смотрели с понятным любопытством, не более, но один — плечистый, огненно-рыжий — выглядел неприятно. И взгляд у него был злой, словно Вадим его смертельно обидел.

Ощутив неожиданно ответную неприязнь, Вадим встал:

— Я Вадомайр. А ты назовись тоже, чтобы я говорил не с пустым местом.

— Я Эльрида сын Бэрка из анла-энграм, — мальчишка выделил название зинда, как бы подчёркивая, что у Вадима зинда нет. — И ещё я — щитоносец пати Энгоста. Я пришёл взглянуть на безродного славянина, который хочет стать в один ряд с нами, ратэстами отважного кэйвинга Йохалла.

— Если хочешь затеять ссору, Эльрида… — начал Дэрик, но Ваим легко перепрыгнул через борт и упёр руку в бок:

— Мог бы Энгост выбрать щитоносца получше. Ты сказал правду, я славянин… но лучше быть безродным, чем позорить своих, как это делаешь ты!

На лице Эльриды появилось настолько легко читаемое удовлетворение, что Вадим понял — парень пришёл драться и просто счастлив, что у него появился повод для этого. Впрочем, и Вадим не искал мира. Опыт прошлой жизни говорил: ублюдков надо ставить на место сразу и прочно.

— Вот сейчас я переломаю тебе рёбра, безродный, — тихо сказал Эльрида, плавно поднимая к груди кулаки — крепкие, загорелые. Мальчишки — и пришедшие с Эльридой и попрыгавшие в повозки — образовали круг.

— Кулаками!

— Нет, можно всё!

— Всё можно!

— Вадомайр, всё можно!

— Можно всё, Эльрида!

Как Вадим и ожидал, Эльрида не вытерпел и бросился в атаку первым. Он был одной комплекции с Вадимом, но, конечно, учился драться не ради интереса, а чтобы выжить. И всё-таки его атака оказалась ошибкой. Вадим встретил его ударом ноги в пах, а потом — свингом в скулу. Эльрида согнулся пополам, голова мотнулась в сторону, за нею повело всё тело — и он грохнулся на бок. Несколько секунд оставался неподвижным, лишь с натугой открывал и закрывал глаза. Но потом — вскочил прыжком.

— Ддддддддьяуууссс… — прохрипел он. — Тебе осталось только бежать…

Вадим хладнокровно плюнул ему на сапог. Эльрида побагровел, бросаясь вперёд со скоростью и силой хорошо раскачанного тарана. И на этот раз он был осторожней — ловко нырнул под кулак Вадима и обрушил сдвоенный удар на живот противника, явно намереваясь пробить Вадимом повозку. Вадим принял оба удара на предплечья и отскочил. Выброшенная нога зацепила его по щиколотке — но лишь вскользь. Эльрида нанёс Вадиму тяжёлый удар в левое плечо — удар, развернувший мальчишку спиной к противнику. И тут злость заставила Эльриду допустить фатальную ошибку. Вместо того, чтобы вышибить из Вадима желание драться хорошим ударом в затылок или по почке, он бросился на Вадима со спины, намереваясь взять его шею в замок и душить до тех пор, пока тот не перестанет брыкаться — это было бы показательным уроком. А Вадим сохранил полное хладнокровие. Он молниеносно захватил над своим плечом руку противника и провёл, садясь, классический бросок "через себя".

Послышался хруст вывернутого сустава. Эльрида грянулся оземь — и застыл, раскидав руки, после такого падения человеку кажется, что внутри всё онемело. А Вадим встал в рост и сплюнул ещё раз — уже просто на траву:

— Безродный я или кто там, — сказал он спокойно, — но дерусь я лучше.

Его последние слова были заглушены дружным, радостным криком. И Вадим, оглядываясь по сторонам, заулыбался — кажется, его приняли…

А потом крики заглушил призывный рёв горнов — трампет — нёсшийся по всему лагерю от шатра кэйвинга.

* * *

Стоя на повозке, Йохалла смотрел исподлобья на людское море перед ним. Кэйвинг был без доспеха, но с мечом, а его щитоносец Блаки держал за кэйвингом шлем.

У повозки, рядом с пати, стояла высокая стройная женщина, державшая на руках грудного ребёнка. Возле неё замер, глядя на людей, мальчик лет двенадцати-тринадцати, похожий и на женщину и на самого кэйвинга.

— Жена кэйвинга Ринд и его сыновья Увальд и Увольв, — сказал кто-то над плечом Вадима, явно обращаясь к нему. — Увальд старший. Ишь, как смотрит, волчонок…

— Велено мужчинам придти с оружием, — откликнулся ещё кто-то в толпе рядом, — значит, будет важное решение.

— Пусть боги пошлют нам войну, не устаю думать об этом, — отозвался ещё кто-то.

— Пусть услышат твои слова те, от кого это зависит, — пробормотал Ротбирт. Вадим покосился на приятеля. Мда… Он хотел было спросить, на самом ли деле тот так хочет войны — но как раз в этот момент Йохалла, подняв голову, широко шагнул вперёд и взметнул руку с прямой ладонью:

— Зинд анла-энграм! Хангмот! Женщины и дети! Наши предки сейчас глядят на нас с оставленной нами умершей земли! И сейчас я говорю всем! — он умолк и обвёл людей пристальным, внимательны взглядом, потом — медленно опустил руку — и стал слышен дождевой шорох рукава кольчуги. — Мы нашли прекрасную землю, на которой хватит места и нам, и детям наших детей. Все вы видите, что земля эта — поистине дар богов… но знаете вы так же, что боги дарят лишь достойным, а право на обладание подарком нужно заслужить. Я узнал, что у земли этой уже есть хозяева — злобные и многочисленные существа, мало похожие на людей. Там, — и он указал окованной сталью рукой на юг, — на целые недели пути лежат земли народа хангаров. Ими правит кэйвинг, которого называют хаган. У этих существ большое войско, земли их обширны и щедры. Там много поселений, которые огромны и богаты! — Йохалла переждал восхищённый ропот. — Боги даруют победы тем, кто идёт вперёд. Поэтому я пойду вперёд, даже если останусь один. И я или завоюю себе и детям своим новые земли — или сложу свою голову, и никто не скажет мне там, что я позорно отступил, испугавшись неравного боя. Сейчас я спрашиваю всех. Пусть те, кто пойдёт за своей судьбой и своим кэйвингом, скажут слово.

Вот тут бы и объявить, что "наступила долгая тишина…" Но это было бы неправдой. Никто из нескольких тысяч людей, собравшихся у шатра, даже не задумался над своим выбором! Это шло и от особой беспечности, с которой анласы смотрели на мир… и от восхищённого взгляда на него же, и от желания не просто жить — но жить и свершать, и от осознания собственной силы, и от тяги к риску… Но — так или иначе! — сразу за тем, как кэйвинг замолчал, раздался ужасающий обвальный грохот стали — ратэсты били в щиты оружием или просто кулаками в боевых перчатках, как бы заверяя печатью решение кэйвинга.

Трампеты взревели снова, отсекая шум. Йохалла обвёл — молча! — взглядом первый ряд, где стояли плечо в плечо, в воронёной стали, триста его ратэстов. Ударная сила. Лучшие бойцы зинда. Взгляд был — обещание. Взгляд был — надежда. Взгляд был — приказ. Потом кэйвинг протянул руку стоявшему у самой повозки певцу-сэпу:

— Эдэрик, любимец песни! Мы начинаем большое дело — так спой же нам. Воин — воинам. Спой так, чтобы мечи зашевелились в ножнах!