Хищники - Максим Шаттам

Сквозь сильный шум ветра слышались залпы пушек окружавших «Чайку» кораблей. Ощетинившихся антеннами и окруженных белым дымом; если дым отгоняло дыхание моря, то становились видны стальные стволы их орудий.

Ощущалась легкая качка, «Чайка» больше не продвигалась, ее пушки умолкли. Офицеры смотрели друг на друга, все восстанавливали дыхание.

На какое-то мгновение даже показалось, что происходящее — всего лишь чья-то грандиозная шутка, и что вот-вот последует приказ всем вернуться в укрытие, на нижние палубы.

Вместо этого прозвучал свисток.

Резкий звук, заставивший сердце биться в три раза быстрее. Офицеры закричали, по очереди называя свои взводы. Целыми гроздьями люди, стоявшие у борта, исчезали в пустоте. Фревен продвигался вперед мелкими шажками, Маттерс следовал за ним по пятам. Металлические каски колыхались у самого борта, а потом исчезали. Затем подошла их очередь.

Выкрикнули номер их взвода. Солдаты поспешили к пустоте, Трентон в середине, Фревен и Маттерс сзади. Лейтенант подошел к офицеру, который выкрикивал команды, и увидел закрепленную на корпусе лестницу, свободный край которой колыхался над баржей, вздымавшейся на волнах. Придержав ногу, которая чуть было не скользнула во что-то, напоминавшее рвотную массу, он стал спускаться вслед за вереницей фигур цвета хаки. Затем он оказался почти на уровне моря, движения баржи были широкими и опасными. Она поднималась и опускалась, ее мотор тарахтел, подчиняясь воле моториста, который пытался держать баржу на одном расстоянии у борта «Чайки». Избежать столкновений было невозможно, но их смягчали покрышки, подвешенные по бортам. Свободный конец лестницы болтался над баржей, и людям приходилось прыгать.

Фревен отпустил перекладину лестницы и очутился в руках солдат, подстраховавших его, так помогали каждому. Маттерс прыгнул вслед за командиром. Тяжело нагруженные люди прыгали неловко и с трудом удерживались на ногах.

Еще трое солдат спрыгнули в баржу, и офицер отдал приказ отплывать. Шум двигателя усилился, и баржа поднялась на волне, уступив место следующему десантному судну.

Фревен убедился, что Маттерс стоит поблизости, и стал искать глазами Трентона в плотной толпе. Почти тридцать мужчин с ружьями на плече пытались успокоиться, повторяя себе, что им предстоит высадиться в уже освобожденном секторе и не придется вести тяжелый бой. Однако при мысли о том, что они окажутся на берегу, усеянном телами и забитом минами, их лица приобретали свинцовый оттенок.

Кое-кто рассматривал двух мужчин без винтовок, только с пистолетом в кобуре и повязкой ВП на руке. Поначалу Фревену хотелось оказаться в группе, не имея отличительных примет, чтобы не привлекать к себе ничьего внимания, особенно Трентона, но он быстро отказался от этой мысли. Возможно, однажды, на берегу, потребуется использовать свой авторитет, чтобы не подчиняться общим приказам, ведя наблюдение за Трентоном. Тот и не догадывался, что эти двое находятся здесь из-за него, ведь подразделения Военной полиции почти всегда сопровождали десант для того, чтобы сдерживать попытки дезертирства и следить за захваченными в плен военнослужащими противника. Фревен предпочитал быть заметным, но свободным, чем стесненным и сдержанным.

— Маттерс, помните то, что я сказал, — приказным тоном произнес он, — не отходите от Трентона ни на шаг. Не спускайте с него глаз. Но особенно не геройствуйте. Не теперь. Ни под каким видом, если только не покажется, что он опасен. В этом случае не рискуйте, либо он бросит свое оружие после предупреждения, либо, если нет, стреляйте. Это животное, охотник, из-за которого я не стану подвергать опасности ни свою жизнь, ни жизнь моих людей.

Трентон оставался в своем уголке, задумчиво опершись плечом на перегородку. Следователь изучал его. Плохо выбритое лицо, руки, исчерченные тонкими белыми шрамами и испещренные темно-красными заживающими ранками. Следствие недавних физических упражнений или раны, нанесенные жертвой, которую он истязал?

Фревен заметил, что губы Трентона сжались и что тот судорожно сглотнул. Он боялся? Вполне вероятно. Как и большинство людей на барже.

Фревен оглядел солдат, которые его окружали.

Рыжий веснушчатый парень вдыхал и выдыхал через рот, пытаясь расслабиться; другой пехотинец, мужчина лет тридцати, безостановочно жевал жвачку. Фревен видел, как он достал фотографию с загнутыми уголками, на которой было двое детей. Он поцеловал снимок, как целуют талисман. За ним стоял низкорослый солдат с розовыми щеками и закрытыми глазами, который, казалось, спал.

Многие ждали с закрытыми глазами. Они знали, что им только сейчас доведется увидеть войну своими глазами. Им предстояло усилить войска, которые уже были на берегу, конвоировать пленных и расчистить песок для высадки тяжелой техники. Война наступит для них потом, позднее и дальше, в дальних землях, куда надо будет послать свежие подразделения для завоевания новых позиций. Когда? Сегодня ночью? Завтра? Через неделю? Когда пули засвистят вокруг них?

Фревен осознал, что гул волнующихся голосов накладывается на тарахтенье двигателя и шум волн.

Вдали раздавались глухие удары. Сотни щелкающих звуков не были похожи на уханье корабельных пушек. Затем стал доноситься сухой треск автоматных очередей.

Они приближались.

Никто не видел, что делается впереди баржи, кроме рулевого и бортового офицера. Где они находились? На каком расстоянии от берега?

Фревен повернулся, чтобы разглядеть, как ведут себя рулевой и офицер. Они смотрели прямо перед собой, что-то высматривая, и нервно переговаривались тихими голосами.

Они удивлены, они боятся, понял Фревен.

Взрывы раздались совсем близко.

Солдаты смотрели друг на друга, волнение охватывало все больше людей по мере того, как усиливались звуки хаоса. Внезапно раздался пронзительный свист, и какая-то масса задела баржу, которая начала дрожать.

— Снаряд! — вскричал один из солдат.

Удар был неминуем.

Фревен, оглядев высокие борта, поднял глаза к белому небу. Они были заперты внутри большого стального прямоугольника, в трех метрах от уровня воды, как заключенные внутри тюремного дворика.

В пятидесяти метрах над ними появился черный цветок взрыва. А затем раздалось громкое щелканье. Артиллерия.

Фревен почувствовал, как часто вздымается его грудь, в том же ритме, в каком стучало сердце. Он не мог видеть, что происходит снаружи, и поэтому испытывал гнетущее ощущение. Как далеко они от берега? Есть ли вокруг них другие корабли?

Почему до них доносится шум битвы, если они должны были высадиться на безопасном берегу?

Молчание прервал Маттерс:

— Это… это нормально?

Фревен пристально посмотрел на сержанта. Маттерс был почти мальчишкой. Все в нем кричало, что ему здесь не место. Он дрожал.

Гул двигателя стал затихать, и транспортное судно постепенно замедлило ход.

— Я не знаю, — только и ответил Фревен, перенеся внимание на рулевого.

— Вы слабо зашнуровали ботинки, — заметил Маттерс дрожащим голосом.

Фревен вспомнил, что обувался в спешке, глубокой ночью, когда его разбудила сирена. Он присел, чтобы затянуть шнурки.

Внезапно рядом с ними разорвался воздух, раздался короткий и мощный звук, и вода нахлынула на левый борт баржи так же свирепо, как прозвучал артиллерийский залп. Солдаты повалились друг на друга, хватаясь за что попало, пытаясь удержаться за правую стену. Море обрушилось на них с неба, затопив все. Фревен, завязывающий шнурки, рухнул на сумки. Он кое-как поднялся и схватил каску, полную воды. Гул двигателя вернул ему ощущение реальности. Он придирчиво осмотрел себя, не произнеся ни слова.

Снаряд взорвался очень близко от них.

Они еще не подошли к зоне, удерживаемой своими.

По-прежнему не говоря ни слова, офицер показал пальцем в сторону правого борта, и рулевой изменил курс. Они поняли, куда надо идти.

Мотор баржи снова заработал в полную мощь, теперь ветер стал дуть против курса. Они больше не шли к берегу, но двигались параллельно нему.

Люди раскачивались по воле волн, и нос судна с плоским дном уходил вниз при каждом спаде волны. Адреналин победил морскую болезнь и страх, который гнездился в животе, вызывая тошноту.

Между тем несколько пуль продырявили тонкую обшивку баржи. Автоматный треск бил в барабанные перепонки, отдаваясь внутри черепной коробки, вода перехлестывала через борт.

Теперь вдоль всего борта судна зияли пятнадцать дыр размером с мячик для гольфа. Била тяжелая артиллерия. Маттерс открыл рот, чтобы не задохнуться. Удар был молниеносным. Однако они не видели, что происходит, и не знали, что делать. Смерть появилась рядом с ужасающей жестокостью.

Не теряя скорости, они минут через пять снова изменили курс. Фревен обладал хорошим чувством ориентации, и хотя ему не было видно ничего, кроме неба, он догадался, что они снова оказались рядом с берегом. С такой скоростью они неизбежно выскочат на песок.