Искусительница Кейт - Дебора Симмонз

– Том? – презрительно произнес Грейсон. – И вы доверяете его суждению?

Она колебалась секунду-другую, прежде чем смерила его ясным и открытым взглядом, который так ему нравился.

– Допустим, нет, но откуда мне знать, что вы не передадите меня судье и не станете веселиться, когда меня повесят?

Вопрос поразил Грейсона своей неожиданностью, и он рассмеялся, но Кейт было не до смеха.

– Не думаю, что мне понравится наблюдать, как вы будете раскачиваться на веревке, – ответил он.

Кейт не дрогнула, она не сводила с него взгляда, пытаясь прочесть правду в его глазах.

Странно, но Грейсона задело недоверие девушки.

– Уверяю вас, что у меня нет ни малейшего желания нарушить ваш необычный быт, – презрительно подняв бровь, изрек он.

Кейт удивилась:

– Но я вас ранила.

– Насколько мне помнится, случайно. Возможно, вы не забыли, что я при этом присутствовал.

– Она покраснела, кивнула в ответ, но промолчала. Грейсону вдруг захотелось вывести ее из равновесия. Почему она ему не доверяет! Ведь это она всадила в него пулю и притащила сюда. Странно и… раздражает.

Прищурившись, он внимательно смотрел на нее, прикидывая, как завоевать ее доверие. Держится она прямо, но дышит учащенно, значит, настороже. Черт! Грейсону захотелось схватить ее и повалить на кровать, чтобы огонь, пробежавший между ними, сжег бы все ее сомнения.

Но он не посмеет коснуться ее, так как не знает, кто она, а девушка не склонна сообщать ему это. Грейсон не привык к разочарованиям и к тому, чтобы его отвергали. – Ну ладно, – с напускным безразличием сказал он. – Думайте что хотите, малышка, но в отношении меня вы не правы. В ее чудесных глазах промелькнуло удивление, и, откинувшись на подушки, он стал наблюдать за нею из-под опущенных век. Грейсон умел добиваться своего, и эта кроха не станет исключением.

В политических кругах его ценили за основательность и упорство. Некоторые называли его беспощадным, но он просто не терпел дураков и проволочек. Иногда он шел на компромисс, чтобы не отступать от намеченного. Насмешливо скривив губы, он рассматривал своего нового противника. Бедняжка Кейт и не подозревала, какие ей расставляются сети.

Покорив ее, Грейсон не только узнает имя девушки, но и прочувствует ту страсть, что горит у нее внутри. И тогда крошка будет принадлежать ему телом и душой.

Глава шестая

Грейсон встал с кровати и попробовал удержаться на ногах. Это ему удалось, и он смог добрести до окна и выглянуть наружу. Из-за дождевой тучи проглядывало послеполуденное солнце, освещая ярко-зеленую лужайку под окном. Свежесть деревенского воздуха напомнила ему о Кейт.

Он скучал без нее, но относил это к своему вынужденному заточению. Даже к тюремщику со временем и то привыкают, а Кейт к тому же далеко не уродлива и не глупа. В карты вначале она играла неохотно и у нее не очень получалось, однако затем игра пошла на лад, а он в это время развлекал ее лондонскими сплетнями. Ему даже удалось вызвать у нее смех, и Грейсон наслаждался им, словно мальчишка леденцом. Кейт была чересчур серьезна и озабочена – чем, одному Богу ведомо. Грейсон задумчиво потер подбородок. Скоро он это выяснит. После нескольких партий в пикет Кейт принесла ему бритвенные принадлежности и удалилась.

Грейсон отошел от окна. Долго прохлаждаться он не собирался. Поискав свою одежду, он обнаружил ее, выстиранную и аккуратно развешенную, в шкафу. Очевидно, в доме все-таки имелись слуги. На одевание у него ушло порядочно времени. Он не хотел торопиться, чтобы зря не расходовать силы. Оставаться в этой проклятой комнате и, что еще хуже, быть прикованным к постели он больше не мог. Натянув наконец ботинки, он с кислой усмешкой оглядел себя. Его камердинера хватил бы удар, если бы он увидел зашитую и плохо отглаженную рубашку, красовавшуюся на знаменитом маркизе Роуте. Грейсон не был щеголем, но он привык к тому, чтобы его прекрасно скроенные вещи шились из самой лучшей материи. Сейчас ему было неприятно предстать перед малышкой не в лучшем виде. Грейсона позабавило собственное тщеславие, тем более что Кейт вряд ли что заметит. Судя по всему, он больше интересовал ее, когда на нем вообще ничего не было. От этого соображения у Грейсона перехватило дух, и он заставил себя снова вернуться к мыслям об одежде. Как только он выяснит, кто же все-таки такая Кейт, тут же пошлет за своим гардеробом.

Маркиз вышел из спальни и прислушался – в доме по-прежнему было тихо. Он медленно спустился по лестнице, не встретив ни души. Задержавшись внизу, Роут снова уставился на потолок и снова почувствовал, что уже бывал здесь.

Он прошелся по огромной комнате для приемов и по парадной зале, и каждая из них казалась ему знакомой. За свои тридцать два года Грейсон посетил множество загородных поместий и теперь здесь искал вещи, которые подсказали бы ему разгадку, но ничего не увидел. Кругом никого не было.

Очень странно. Если бы он не был здоров, то решил бы, что это какой-то причудливый сон. Он надеялся встретить слугу и расспросить его, но на его шаги никто не откликнулся. В столовой Грейсон задержался, долго разглядывая фреску, изображавшую сцену охоты на лис, и снова безуспешно пытался вспомнить, где он это уже видел.

Хозяин дома, видимо, переживал тяжелые времена. Грейсон отметил признаки запустения: столик, на котором ничего не стояло, место на стене, где раньше висела картина. Теперь было понятно отсутствие прислуги, но ведь кто-то должен управлять домом! Раздраженный, Грейсон отправился обследовать нижний этаж.

Возле кладовой, показавшейся ему вопиюще пустой, Грейсон понял, что добрел до кухни. Вначале он решил, что там никого нет, ни повара, ни поварят, ни судомоек, но потом заметил у длинного деревянного стола одинокую фигуру.

Кейт! Грейсон узнал темные кудряшки на затылке и, пораженный, замер на месте. Когда она отправлялась “присмотреть” за ужином, ему в голову не приходило, что она сама его готовит. В таком огромном доме должно быть достаточно слуг. Да у всех есть повар, кроме уж совсем бедных горожан. А здесь, в деревне, это само собой разумеется. Но вот пожалуйста, вместо повара Грейсон видит Кейт, а у нее в руках – картофелину.

Хотя Грейсон не произнес ни звука, она вдруг обернулась, словно почувствовала на себе его взгляд, и на ее хорошеньком личике отразился ужас.

– Грейсон! – воскликнула она, и он понял, что ей стыдно за свой вид. – Я хотела сказать… милорд, – запинаясь, поправилась Кейт, с трудом выговорив непривычное обращение. – Вам не следовало спускаться по лестнице. Вы еще не поправились!

Грейсон спокойно стоял на месте, однако внутри у него что-то затрепетало. Он точно не мог понять, в чем дело: то ли пол поехал под ногами, то ли он сам пошатнулся. И этот трепет пронял его до глубины души. Он не был склонен к предчувствиям, но знал, что жизнь его теперь изменится из-за этой женщины, которая беспокоится не о себе и своих трудностях, а о нем, его здоровье и самочувствии. Именно теперь Грейсон понял, что хочет ее независимо от того, кто она, и обязательно овладеет ею. Все было просто и одновременно сложно.