Любовь на коротком поводке - Эрика Риттер

под контролем.

— Серьезно, Мел, тут ничего похожего на глобальный переезд. Просто Марта привезла сюда некоторые свои личные вещи. Ну и что? Она ведь бывает здесь пару раз в неделю, ей нужны какие-то вещи. Кроме того, ее собственная квартира больше напоминает чулан для швабр. Да и по правде говоря, довольно мило видеть ее вещи вокруг себя. Вроде как способ узнать ее лучше.

Угу. Или, вернее, способ для Джерри поближе познакомиться с целой кучей самых различных предметов, на которое, как выясняется, у него дикая аллергия.

Тем временем Мел, также как и я, не склонен покупаться на доводы Джерри, по крайней мере, если судить по тому, с каким трудом Джерри приходится отбиваться от возражений с другого конца телефонной линии.

— Нет, нет, Арлен, разумеется, нет. Марта все так же вовсе не склонна сосуществовать с Мерфи, равно как ей не хочется жить на окраине. Уверяю тебя, никакого вторжения не происходит.

Да, конечно, наверняка говорит Мел. А старина Мерфи — не иначе как принц Нородом Сианук в странном облачении.

Тем временем, пока Джерри уверяет Мела, что все под контролем, его беспокойные пальцы на короткое время останавливаются на передаче о природе, в которой как раз рассказывается о различных способах ухаживания, принятых среди разных животных. Насколько я могу судить, нет ни одного вида, который метит свою территорию, вешая «люфу», или пытается завлечь самца с помощью блестящего предмета вроде сковородки для омлета. Однако есть одна деловая птичка, которая, когда вила гнездо, напомнила мне Марту. Тот же решительный блеск в глазах, те же четкие, резкие движения…

Еще немного, и эта птичка начнет давить коробки низким каблуком своих скандинавских туфель.

Джерри на программу внимания не обращает. А зря! Из телевизора можно много почерпнуть. Для моего развития он бесценен.

Особенно если учесть, что я мало выхожу и не имею доступа к книгам. Разумеется, даже в случае телепередач имеются ограничения, поскольку я вынужден смотреть то, что смотрит Джерри, и только тогда, когда он включает телевизор. Но даже в этих стесненных условиях мне совершенно ясно, что в данный момент я узнаю из телевизора куда больше, чем Джерри. Например, информацию, которая в данном случае могла бы помочь ему сохранить независимость.

Но, увы, он тут же переключает телевизор на другой канал. И одновременно продолжает уверять Мела, что нет никаких причин для беспокойства.

— Господи, Арлен! Ну как еще тебя убедить? Не надо драматизировать. Если и есть какие-то изменения в наших отношениях, так это всего лишь наша возможная, повторяю, возможная поездка в Норвегию, чтобы познакомиться с ее родителями. Но это… Слушай, будь добр, помолчи. Возможно, познакомиться с семьей. Вот и все. И это вовсе не первые аккорды марша Мендельсона. К тому же, пока я не избавлюсь от Мерфи, разве я могу куда-нибудь поехать? Вряд ли я смогу взять его с собой в Европу. Я с трудом обвожу его вокруг квартала. И ни один здравомыслящий человек не возьмется за ним присматривать.

Бог ты мой! Чем дальше в лес, тем больше дров. Из холла я все еще могу слышать, как Марта топает по картону. Бам, бам! Каждый удар кожаного каблука о картон отдается в моем сердце, как выстрел. Не мытьем, так катаньем Марта влезет сюда, а меня отсюда вытеснит. Поездка домой с женихом или постепенное вторжение в дом Джерри… Тактика, которую изберет Марта, будет, в конечном итоге, случайной. Главное в том, что она перешла в наступление — неотвратимая, как судьба, уверенная, как пуля.

Пока же Джерри, еще не понявший, что происходит, продолжает уверять Мела и, может, самого себя, что ничего не происходит такого, с чем он не может справиться. И продолжает щелкать кнопками на пульте, переходя с канала на канал и не обращая на картинку никакого внимания, тем временем монотонно объясняя Мелу, какие имеются преимущества в отношениях со зрелой женщиной. Она де может внести в эти отношения очень много в виде предметов длительного пользования и очень мало — в смысле навязчивости и зависимости.

Глава девятая

Разумеется, есть причина, по которой я назвалась Грейс, когда Карл Харт пристал ко мне. Конечно, я имела в виду Грейс Голдберг. Мою подружку в одно давнее лето в Лондоне. Интересно, что с ней случилось? Почему-то мне всегда казалось, что, если я узнаю ответ на этот вопрос, я узнаю многое.

Мы с Грейс делили спальню в одной из переполненных квартир на Ерлз Корт, где жили приезжие из колоний в те времена, когда высадка британских поп-певцов на наших берегах компенсировалась нашествием молодежи из Северной Америки на улицы Лондона. Мы с Грейс сразу заметили, что очень похожи. Более того, как утверждала Грейс, мы с ней были «родственными душами, трансцендентальными близнецами, последними оставшимися в живых членами Банды Доппел».

Возможно, не совсем. Но мне забавно вспоминать, насколько легко я на все это купилась. Несмотря на то, что быть близнецом для меня не было новинкой. Кроме того, я только что отбилась от попыток другой подруги, Карен, переделать меня в соответствии с ее представлениями.

Но с Грейс Голдберг все было иначе. Действительно, если мы одинаково одевались, носили одинаковые серьги и сходные прически, мы могли сойти друг за друга, во всяком случае, в полумраке.

Грейс ловила от всего этого потрясающий кайф. Она назначала свидание парню, которого очаровывала в местном пабе, потом посылала меня открывать дверь, когда парень приходил в нашу квартиру, чтобы встретиться с ней. Удивительно, но такая подмена срабатывала. Если этот конкретный парень никогда не видел нас с Грейс вместе, ему и в голову не приходило, что он стал жертвой старого трюка.

Для меня романтические приключения в результате сходства с Грейс были только частью награды. Главной наградой для меня была безусловная правильность того, чтобы быть Грейс хотя бы временно. Не только в то лето я значительно чаще бегала на свидания, пусть и вторичного пользования, — я стала совершенно новой личностью, которую я при желании могла сбросить, как новый модный пиджак.

Было забавно имитировать акцент Грейс, привезенный с Лонг Айленда, — полный гортанных гласных и сливающихся согласных. Более того, она обладала пикантностью, бравадой и своего рода ослепительностью, которые я могла позаимствовать, но только для тех моментов, когда я действительно подменяла ее. Как будто, очутившись в шкуре Грейс, я оказывалась в заслуженном отпуске от своей собственной скучной персоны.

Эту скучную персону я оставила дома вместе со своим бойфрендом Марком. За кого я всерьез собиралась выйти замуж