S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди (СИ) - Свистунов Николай

Старшина нашёл в себе силы подняться, подобрал выроненный пистолет и бросился в погоню. Упускать бандита он не собирался, ведь тот мог вернуться сам, когда его не будут ждать, а то и привести с собой друзей. Таких же «не муров» как и он сам, а Василий знакомиться с ними хотел еще меньше, нежели с развитыми тварями Улья.

- Будь тут! - крикнул милиционер девочке, выскакивая под стену дождя.

Бандит хотел жить и боролся за жизнь до конца. Он бежал раненый и голый под дождем, по траве, кустам и колючкам, так как не каждый здоровый сможет в нормальную погоду, в нормальной экипировке и на корте с хорошим покрытием. Он даже каким-то образом сумел освободить руки, хотя там, где учили такому связыванию, говорили, что с руками за спиной это практически невозможно. Если без ножа. Возможно, Павлов бы его не догнал, но ему этого не требовалось. Он не собирался задерживать этого преступника, а стрелял хорошо. Сократив расстояние до приемлемого, Василий остановился и вскинул оружие. Сбитое дыхание и дождь мешали целиться, но не слишком сильно. ПМ хлопнул дважды, и тело мура рухнуло в высокую траву. Когда Вася подошёл насильник ещё дышал, но это были последние его вздохи. Одна пуля угодила под лопатку чуть ниже сердца, а вторая попала в затылок. Волчек лежал, распластавшись животом в низ, широки раскинув руки и повернув голову на бок. Губы бандита что-то негромко бормотали, и что бы попробовать услышать его последние слова, старшине пришлось бы наклоняться, но он не стал.

Через несколько мгновений мур сгреб пальцами траву, сжимая руки в кулаки, и затих окончательно. Павлов ещё постоял над ним пытаясь понять, что он чувствует по поводу настоящего убийства человека, но так и не понял своих чувств. Решив, что убиенный не будет преследовать его во снах, милиционер проверил пульс насильника приложением пальцев к шее и, убедившись в отсутствии признаков жизни, отправился за лопатой, которую точно где-то видел пока обходил коровники.

Виктория встретила его, целясь в стену дождя из арбалета, но поняв, что возвращается её спаситель, опустила оружие.

- Вы его убили? - спросила девочка.

- А что мне ему конфетку надо было дать? - устало и от этого в какой-то степени зло, огрызнулся Вася.

- Нет. Вы правильно сделали, - сказала девчушка, обиженно поджимая губы и отведя взгляд.

- Ты извини меня Вика. Я не должен был тебе грубить, - осознал свою ошибку старшина.

- Хорошо, - ответила она, но все ещё обижалась.

- Вика, я чертовски устал и мне ещё нужно закопать труп этого, - не называя, Павлов мотнул головой себе за спину.

- Я тебе помогу, - бросив дуть губки и в очередной раз перейдя на "ты" вызвалась девочка.

- Ты уверена? - засомневался Василий.

- Да, - мотнула головой Виктория.

- Промокнешь. Заболеешь, - постарался привести аргументы Вася.

- Он вроде сказал, что мы тут таким не болеем. Паразит не терпит вирусы, а простуда вирус, - парировала Вика.

- И трупа не напугаешься? - это был последний довод милиционера.

- Живой этот ушлепок был страшнее, - разбила его новый довод девочка.

- Ладно. Я там лопаты видел. Только давай сначала велосипед с вещами уберём от входа. Они нам ещё пригодятся, - старшина подобрал портупею и, повесив её на пояс, вложил пистолет в кобуру.

- Хорошо, - девочка повесила за спину рюкзак.

Павлову оставалось забрать копье и велосипед. Копье, древко которого было снабжено антабками и оружейным ремнем, он повесил на себя, а велосипед просто покатил. Вещи и велосипед они доставили в комнату отдыха, где и оставили. Там же оставили арбалет. Его милиционер побоялся выносить под дождь. На этом оружии тетивой служил стальной тросик и плечи у него были из металла, но Василий решил перестраховаться и не мочить незнакомое устройство. Зато, копье он на всякий случай прихватил и Виктории вручил нож, вместо которого она раньше, когда он отправлял ею сторожить округу, взяла арбалет.

Хоронили мура прямо там, где Василий его убил. Пока копали не глубокую могилу, Вася вымок до нитки. Вику немного защитила кожанка, так что мокрой она была не вся, а почти вся. Вернулись под крышу, дрожа от холода, но, несмотря на это выставили наружу пару бидонов, что бы набрать воды и уже после этого поспешили убраться в комнату отдуха. Там старшина разделся до мокрых трусов и все, кроме них, развесил сушиться. Виктория тоже сняла штаны и кроссовки, оставшись в полусырой куртке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пришло время провести ревизию имущества казненного бандита. Старенький пистолет Макарова. В кобуре, в специальном кармашке нашлась единственная запасная обойма к нему. Еще фляжка со споровым раствором, который насильник звал живуном. Чехол для фонаря, но вместо фонаря баллончик с каким-то спреем, пахнущим травами, кстати, такими же травами пах насильник, так что можно предположить, что им он пытался отбить собственный запах. Самодельные ножны с ножом серьезного вида, что достался Вике. Подсумок с короткими арбалетными болтами 2 видов. Один вид имел острые наконечники, а второй тупые со свинцовой нашлепкой. Копьецо длиной чуть более метра в качестве оружия ближнего боя. В рюкзаке нашлось несколько больших железных таблеток, консервированных каш и тушёнки. Вода в баклаге, которую Виктория всю не израсходовала. Там же была маленькая газовая плитка. Наличествовали и другие бытовые мелочи, включавшие запасной баллончик с, пахнущим травами, спреем.

Буржуйку топить было нечем, да и опасно это было, так что, газовая плитка и консервы пришлись особенно кстати. Поев горячего, люди несколько согрелись, напились волшебного лекарства - живуна. Василий прикинул, сколько его осталось, и понял, что надолго им этого слабоалкогольного напитка с неприятным запахом не хватит. У них была всего одна початая литровая фляга, и был всего один не разведённый споран, взятый из ладанки казненного милиционером бандита. Волей-неволей, нужно было думать об охоте на зараженных, ведь иначе их ждала нехорошая смерть.

Наевшись и напившись живуна, люди почувствовали себя гораздо лучше. Девочка физически чувствовала себя не хуже, а возможно и даже лучше, чем чувствовала до попадания в Улей. Старшина мог сказать бы о себе то же самое, если бы не раны, но и они беспокоили гораздо меньше. Милиционер решил, что даже обезболивающего на ночь пить не будет. Видимо Волчок не наврал про чудодейственные регенеративные свойства этого напитка. Хотя, зачем ему было врать на пустом месте? Этим бы он себе ничего не выгадал.

Обсудили ближайшие планы. Идти искать стабы связанные с внешниками, где обитают люди вроде Волчка и команды Калача не хотелось. Неизвестно на какой стаб и кого в этом стабе они нарвутся. Со слов бандита далеко не все там были мурами и просто подонками, но старшина не слишком ему верил в этом плане и по опыту прошлой жизни знал, что подонки при их меньшинстве даже в нормальном мире лучше организованы. В новом мире им тоже ничего не мешает организовываться лучше и подминать под себя обывателей, занимая верх иерархии. К тому же, обычно подонки не страдают моральными принципами и при прочих равных, имеют больше шансов на выживание в условиях глобального звездеца. Не каждый обыватель сможет тюкнуть соседа по голове молотком, несмотря на то, что от этого будет зависеть его жизнь, а из поголовья подонков на это способны может и не все, но большинство. В общем, он считал, что в Улье, даже на роли обывателей, должны быть люди сумевшие переступить через законы и общественную мораль. Пусть не все такие, но многие.

Идти на дальний или средний запад с к стабам, враждующим с внешниками и мурами, казалось идеей поразумнее, но где их искать Волчок не представлял. Речь шла о расстоянии не менее 500 километров, и его нужно было не проехать по прямой автостраде на машине в полной безопасности, а пройти пешком, петляя по кластерам полным зомби, муров и еще неизвестно каких опасностей. Путешествие могло растянуться на недели, а то и месяцы и к нему следовало тщательно подготовиться. Нужны были экипировка и оружие, нужно было научиться правильно вести себя в этом мире, нужно было хоть чему-то научить Викторию, а, следовательно, не стоило немедленно двигать в сторону заката. Нужно было окопаться на месте и осмотреться, а уж после двигаться на запад.