В поисках мистического Египта - Поль Брантон

Затем я погрузился в полусонное состояние, и в мозг проникло таинственное указание на приближающуюся смерть. Однако это меня не взволновало, ибо я уже очень давно освободился от древнего страха перед ней и пришел к философскому приятию ее неизбежности.

Это странное ощущение холода продолжало овладевать мной, подниматься вверх по дрожащему позвоночнику, охватывать все тело, и я чувствовал, что, пребывая в сознании, погружаюсь в какую-то центральную часть в собственном мозгу, в то время как дыхание мое становилось все слабее.

Когда холод достиг груди и все тело было полностью парализовано, у меня случилось что-то вроде сердечного приступа. Однако он быстро миновал. Я знал, что близится главный кризис.

Если бы я смог разомкнуть одеревеневшие челюсти, то рассмеялся бы над мыслью, что пришла мне в голову: «Завтра внутри Великой пирамиды найдут мой труп, таким будет мой конец».

Я совершенно уверен, что все ощущения были результатом перехода моего духа от жизни физической в жизнь загробную.

Хотя я абсолютно точно знал, что прохожу через все ощущения умирания, но никакого неприятия не было.

Наконец, в голове осталось только сконцентрировавшееся сознание, и в мозгу случилось последнее безумное кружение. Возникло чувство, будто меня подхватил тропический ураган и я поднимаюсь вверх сквозь узкое отверстие, затем миновал краткий миг страха быть брошенным в бесконечное пространство. Я кинулся в неизвестность, и я был свободен !

Ни одно другое слово не выразит восхитительного чувства освобождения, которое я испытал тогда. Я превратился в некий сгусток духа – мыслящее и чувствующее создание, не скованное человеческой плотью, где я был заперт. Я покинул земное тело как призрак, словно восставший из могилы мертвец, но при этом полностью сохранил сознание. На самом деле мое ощущение жизни стало гораздо сильнее, чем раньше. Прежде всего, с выходом в эту высшую сферу я почувствовал себя свободным. В четвертом измерении, куда я проник, я ощущал блаженное расслабленное освобождение.

Сначала я обнаружил, что лежу на спине, как и мое тело, которое я только что оставил, и парю над каменным блоком. Затем появилось ощущение некой невидимой руки, поднявшей меня и, слегка подтолкнув, поставившей на ноги. В конце концов у меня возникло удивительное смешанное чувство, будто я одновременно стою и парю в воздухе.

Я взглянул вниз на покинутое тело из плоти и крови, неподвижно распростертое на каменном блоке. Ничего не выражающее лицо было обращено вверх, глаза едва приоткрыты. То, что веки не были сомкнуты до конца, доказывали слегка поблескивавшие зрачки. Руки были сложены на груди, но я не мог вспомнить, чтобы принимал такую позу. Мог ли кто-то скрестить мне руки, чтобы я этого не заметил? Ноги были вытянуты и прижаты друг к другу. По-видимому, там лежала моя мертвая оболочка – оболочка, которую я покинул.

Я заметил, что из меня нового к неподвижному созданию, лежащему на камне, исходит луч бледно-серебристого света. Это было поразительно, но еще удивительнее было обнаружить, что эта таинственная нематериальная «пуповина» освещала тот угол усыпальницы царя, где я парил. В мягком свете, похожем на лунный, можно было различить каменные блоки.

Я был призраком, лишенным тела созданием, парящим в воздухе, и, наконец, понял, почему мудрые египтяне в древности изображали в иероглифах человеческую «душу» в виде птицы. У меня возникло ощущение увеличившейся высоты и широты, как будто у меня были крылья. Не поднялся ли я в воздух и не остался парить над своим покинутым телом, подобно птице, взмывающей в небо и начинающей кружить над чем-то? Не почувствовал ли я, что меня окружает бесконечная пустота? О да, символ птицы оказался весьма подходящим.

Да, я поднялся в воздух, освободив душу от смертных пут, разделившись на две части, покинув мир, который был мне знаком. В новом теле, где я пребывал сейчас, я испытал ощущение бесплотности и небывалой легкости. Когда я взглянул вниз на холодный камень, где лежало мое прежнее тело, то в голову пришла единственная мысль, единственное осознание. Оно выразилось для меня в нескольких коротких невысказанных словах: «Вот состояние смерти. Теперь я знаю, что я душа и что я могу существовать вне тела. Я буду всегда верить в это, потому что испытал это».

Это понимание сжало меня железной хваткой, в то время как я легко парил над своей пустой плотской обителью. Я доказал бессмертие души самым удачным, как я считаю, способом – умер, но тем не менее продолжил жить! Я все еще смотрел на лежащее тело, оставленное внизу, которое почему-то притягивало мой взгляд. Была ли эта покинутая оболочка тем, что в течение многих лет я считал собой? В ту минуту я со всей ясностью осознал, что это была лишь плоть, лишенная разума и сознания. Когда я смотрел в ее невидящие глаза, в которых не возникало отклика, меня вдруг поразила ирония всей ситуации. Земное тело действительно держало меня, настоящего «меня», в плену, но теперь я освободился. Меня носил по нашей планете организм, который я долго путал со своей истинной сущностью.

Чувство земного притяжения исчезло, и я буквально парил в воздухе, испытывая все то же странное ощущение, будто я одновременно вишу и стою.

Вдруг рядом появился серьезный и спокойный старый жрец. Он возвел глаза, отчего его лицо приобрело еще более благородное выражение, и с благоговением произнес молитву:

– О Амон! О Амон! Тот, кто на небе, обрати лицо к мертвому телу сына твоего и сделай так, чтобы ему было хорошо в ином мире. Кончено.

Затем он обратился ко мне:

– Сегодня ты выучил великий урок. Человек, чья душа была перенесена в Бессмертие, никогда не умрет по-настоящему. Изложи эту истину в словах, известных людям. Смотри!

Из воздуха возникло полузабытое лицо женщины, на похоронах которой я присутствовал более двадцати лет назад; затем знакомое лицо человека, который был для меня больше чем другом и которого я видел последний раз лежащим в гробу двенадцать лет назад; и наконец, улыбающееся личико ребенка, которого я знал и который погиб в результате несчастного случая.

Все трое спокойно и безмятежно смотрели на меня, а их дружеские голоса снова звучали вокруг. Я очень коротко поговорил с так называемыми умершими, и они вскоре растаяли.

– Они действительно живут так же, как и ты, как продолжает жить эта пирамида, что видела смерть половины мира, – произнес верховный жрец. – Знай же, сын мой, что в этом древнем храме находятся утраченные тексты древних народов и запись Договора, который они заключили со своим Творцом через первого из Его великих пророков. Знай, что в прежние времена сюда приводили избранных, чтобы показать им этот Договор и чтобы они могли вернуться к своим собратьям и сохранять эту великую тайну от забвения. Вернись же назад с предостережением. Когда люди покидают Творца и смотрят на собратьев с ненавистью, как делали правители Атлантиды, во времена которой была построена пирамида, то их уничтожает груз собственной несправедливости точно также, как было погублено население Атлантиды. Атлантиду погрузил в воды не Творец, а себялюбие, жестокость и духовная слепота людей, живших на тех проклятых островах. Творец любит всех, но жизнью людей управляют установленные Им невидимые законы. Вернись с этим предостережением.

Во мне проснулось огромное желание увидеть этот таинственный Договор. Вероятно, дух прочел мои мысли, ибо быстро сказал:

– Всему свое время. Пока нет, сын мой, пока нет.

Я был разочарован.

Он смотрел на меня несколько секунд.

– Никому из твоего народа прежде не было позволено увидеть такое. Но поскольку ты человек сведущий в подобных вещах и пришел к нам, неся в сердце добро и понимание, то получишь ответ на некоторые вопросы. Идем!

И тогда случилось нечто странное. Я как будто погрузился в состояние, близкое к коме. На мгновение я потерял сознание, а когда пришел в себя, осознал, что меня перенесли в другое место. Я обнаружил, что нахожусь в длинном коридоре, который заливал мягкий свет, хотя ни ламп, ни окон не было видно. Я предполагал, что источником света является не что иное, как ореол вокруг моего спутника в сочетании со светящейся колышущейся «пуповиной» из эфира, что тянулась за мной, хотя и понимал, что они не могут объяснить его полностью. Стены были построены из камня яркого розовато-терракотового цвета, стыки между которыми едва можно было различить. Пол уходил вниз под тем же углом, что и входной коридор в пирамиде. Камни были тщательно обработаны. Коридор имел квадратное сечение и довольно низкий потолок, хотя и не слишком неудобный. Я не мог обнаружить источник загадочного света, хотя проход был освещен, как будто в нем горел фонарь [3] .

Верховный жрец велел мне следовать за ним вниз по коридору.

– Не оглядывайся, – предупредил он меня. – Не поворачивай голову.

Мы спустились по коридору, и в дальнем конце я увидел большое помещение, похожее на храм. Я точно знал, что нахожусь внутри или же под Великой пирамидой, хотя никогда прежде не видел ни такого прохода, ни такой комнаты. Разумеется, они были потайными, и их не обнаружили до сего дня. Я был очень взволнован этим потрясающим открытием. Столь же велико было и охватившее меня любопытство, где находится вход и как он выглядит. В конце концов я был вынужден повернуть голову и бросил быстрый взгляд назад, на то, что, как я надеялся, являлось потайной дверью. Я попал сюда не через видимый вход. В дальнем конце я увидел то, что должно было быть проемом. Он был закрыт блоками квадратной формы и, похоже, заделан. Я обнаружил, что смотрю на гладкую стену. Затем сила, которой нельзя было противиться, стремительно увлекла меня прочь, пока вся сцена не исчезла и я не понял, что снова парю в воздухе. Я услышал слова «пока нет, пока нет», как будто повторенные эхом, и через несколько мгновений узрел свое неподвижное, лишенное сознания тело, лежащее на камне.