Хищница - Джеймс Кэрол

– Шесть лет назад я давала показания и рассказала полиции все, что мне было известно. Не знаю, чем еще я могу помочь.

– Нам нужно всего пять минут.

– Я сейчас очень занята, нужно очень многое сделать.

По ее тону стало понятно, что разговор окончен. Уинтер посмотрел по сторонам и не увидел ничего такого, что требовало сиюминутного участия Хейли и не могло подождать пять минут. Она отказывалась общаться не из-за занятости, а из-за нежелания снова переживать болезненные воспоминания, от которых она пыталась убежать шесть последних лет.

– Хейли, – тихо обратился к ней по имени Уинтер, и она повернулась к нему. – Вы не возражаете, если я буду называть вас по имени?

Девушка неохотно кивнула.

– Сегодня утром убили человека. У него были жена и двое детей. И прямо сейчас они испытывают те же эмоции и проходят через тот же ад, через который прошли вы шесть лет назад. Вы ведь все помните? Шок, неверие, злость. Через некоторое время они захотят узнать, что же произошло. Вы, должно быть, помните, что тоже задавались этим вопросом. Помните, что возникает настойчивая потребность понять, что случилось.

Уинтер подождал немного, чтобы дать Хейли время осознать сказанное, и продолжил:

– Наша задача – попробовать найти ответ на этот вопрос. И нам нужна ваша помочь. Я знаю, что вам очень больно говорить об этих событиях, но мы просим буквально несколько минут.

Хейли всматривалась в стойку так, как будто ничего интереснее царапин на поверхности она никогда не видела. Уинтер видел, что она чуть не плачет. Наконец она подняла взгляд и еле заметно кивнула.

– Спасибо, – сказал он. – Как бы вы описали брата?

– Смешной, умный. И добрый.

Уинтеру показалось, что этот ответ был заготовлен. Будто бы она говорила заученные фразы, чтобы защитить память Лестера. Но поскольку в ее словах не было искренности, никакую пользу они не несли.

– Я уверен, что таким он и был. Вместе с тем наверняка иногда он вас мог чем-то раздражать? В конце концов, все старшие братья одинаковые.

Хейли хотела что-то сказать, но заколебалась. Она смотрела за плечо Уинтера куда-то в темный угол с пауками. Лицо у нее при этом было очень грустным, а в глазах стояли слезы.

– О чем вы думаете? – мягко спросил Уинтер.

– Да, иногда с ним было нелегко.

Она замолчала, но было очевидно, что ей есть что сказать. Уинтер молчал и ждал.

– Стоило ему совершить какую-то шалость, он все обставлял так, что виноватой оказывалась я, – наконец поделилась она. – Родители души в нем не чаяли, всегда вставали на его сторону. Меня постоянно наказывали вместо него.

– А можете привести пример?

– Когда ему было тринадцать, он начал воровать из магазина, – после небольшой паузы сказала она. – «Сникерсы», газировку и все такое. Воровал, чтобы в школе продать это друзьям. Отец заметил пропажу, но Лестер убедил его, что это моих рук дело. Меня родители даже слушать не стали, где-то месяц мне жить не давали.

– Что вы чувствовали в той ситуации?

– Я была очень зла, но сделать ничего не могла. И эта история была не первой и не последней. Так мы и жили. Лестер что-то натворит, а я расхлебываю.

– Я так понимаю, что вы хотели уехать из Хартвуда при первой же возможности?

Хейли чуть заметно улыбнулась.

– Да, это был мой план.

– А куда? – Уинтер облокотился о стойку, надеясь сократить расстояние между ними.

– В Чикаго. Я хотела поступить там в университет. Мой тогдашний парень был немного старше, и он там учился.

– А потом убили Лестера.

– У нас жизнь порушилась, когда это случилось, – кивнула она. – Мама с папой были просто раздавлены. Какое-то время я одна заправляла магазином. Если бы не я, нам пришлось бы его закрыть. И вот я все еще здесь, – пожала она плечами и усмехнулась.

– В Чикаго вы так и не попали?

– Нет, – покачав головой, сказала она.

– А с парнем чем все закончилось?

– Он меня очень поддерживал в самый тяжелый период, но в конце концов не выдержал моей бесконечной тоски, и мы расстались. Я не виню его. Со мной было очень сложно. И я не могла оставить родителей. Родственники ведь должны поддерживать друг друга и быть вместе, так ведь?

Родственники. Это слово моментально сбило Уинтера с ног. Он был один уже так долго, что с трудом мог вспомнить, каково это – быть частью семьи, иметь родственников. После ареста отца его мать стала совершенно другим человеком. Сам он пытался жить так, как и прежде, и иногда ему это даже удавалось. Например, в те дни, когда мама не валялась в бессознательном состоянии на диване и не заставляла его сидеть за столом, накрытым на троих, включая отца.

Такова жестокая реальность, эффект лавины. Люди привыкли считать жертвами преступника только тех, кого он убил, забывая о косвенных жертвах: родителях, женах и мужьях, любимых. Они пережили саму трагедию, но где гарантия, что они смогут пережить последствия? Хейли была как раз примером такой жертвы.

18

Мендоза, еле слышно ступая по деревянному полу, подошла к полке с чипсами, взяла одну из упаковок, рассмотрела ее и поставила назад, но на другую полку.

– А это правда, что Лестер и Мелани знали друг друга с детского сада? – спросила она.

– Правда, – наконец-то от души улыбнулась Хейли, – они были словно созданы друг для друга.

– А какой она была?

– Лучше нее я никого в жизни не встречала.

Мендоза недоверчиво повела бровью.

– Нет, я серьезно. Можете любого спросить в нашем городе – все скажут то же самое. Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что я так говорю, потому что об умерших можно говорить только хорошо. Но я говорю искренне. – По щекам Хейли потекли слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони и сглотнула комок в горле. – Из нее получилась бы прекрасная мама.

– Да, – согласился Уинтер. – Это ведь она расписала стены в детской?

– Вы были в доме?

Он кивнул.

– Этот дом нужно сровнять с землей. Я не была там уже не помню сколько лет. Не смогу даже взглянуть на него. Отец пытался продать его, но после случившегося никто там жить не захотел. Да и кто захочет там жить? Когда стало ясно, что дом не продашь, он забил окна и дверь. Не стал даже оттуда вещи вывозить, просто оставил все как есть. Наверное, все их вещи по-прежнему там.

– Да.

Хейли покачала головой. Казалось, она сейчас снова заплачет.

– Мел любила этот дом. И брат мой тоже. Они и сейчас бы там жили, детей растили. Это так несправедливо.

– Мне очень понравились росписи на стене. У Мелани явно был талант.

– Да, это так. Она любила рисовать.

– У меня такое ощущение, что и Мелани, и Лестер были старше своих лет. Ведь в двадцать один год еще рано создавать семью.

Хейли почти улыбнулась, но грустное выражение лица тут же вернулось.

– Мы всегда шутили, что Лестер уже родился взрослым. Зная его, было неудивительно, что он захотел жениться на своей школьной любви. И что хотел нарожать детей и остаться в Хартвуде. Хотя абсолютное большинство местных молодых людей хотят уехать отсюда как можно раньше.

– Значит, заядлым тусовщиком он не был?

– Да, можно так сказать, – улыбнулась Хейли.

– А родители Мелани до сих пор живут в Хартвуде?

Улыбку снова сменила грусть, и она покачала головой.

– Насколько я знаю, ее мама вернулась в Канзас. Она сама оттуда.

– Она вдова или развелась? – спросил Уинтер как можно мягче.

– Для отца Мелани это был сильный удар. Он умер три года назад. Говорили, что от сердечного приступа, но я думаю, что он просто не мог жить с разбитым сердцем. После смерти Мелани он просто медленно угас.

– У Лестера и Мелани было много друзей?

– Да, очень много. Их все любили.

– За исключением Нельсона Прайса, – вставила Мендоза. – Насколько хорошо ваш брат знал Нельсона?

Хейли скрестила руки на груди.

– Никто Нельсона не знал на самом деле. Да и никого из их семьи.

– Нельсону было столько же лет, сколько вашему брату?

– Да. Они вместе в школу ходили. Он учился в том же классе, что и Лестер с Мелани.

– А ваш брат или Мелани когда-нибудь его упоминали в разговорах? Может, у них были споры, или ссоры, или что-то такое?

Хейли покачала головой.

– Я уже все это рассказывала полиции шесть лет назад. Ни ссор, ни споров. Нельсон вообще никак не присутствовал в картине мира моего брата, ни насколько. Мелани была очень добра ко всем, но и она редко разговаривала с Нельсоном.

– Но все-таки разговаривала.

– Один или два раза максимум. Мелани была из тех людей, которые найдут птичку со сломанным крылом и выхаживают ее. Она всегда старалась найти хорошее в каждом человеке.

– А каким был Нельсон? – спросил Уинтер.

Хейли помедлила, подбирая слова.

– Он… был как привидение – настолько незаметным он казался. Нужно было прямо в упор на него смотреть, чтобы обратить на него внимание. – Она снова замолчала, нахмурилась и покачала головой. – Я прошу прощения, я что-то бессвязное говорю.