Рейтинговые книги
Читем онлайн Восставшая Мексика - Джон Рид

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 40

Мы нагнали старика пеона, тащившего на спине вязанку хвороста.

– Нет, – сказал он, – здесь не было colorados. Мадеристы? Да, они прискакали вчера вечером – целые сотни их. Но сегодня на рассвете они вернулись обратно в Ла-Кадену «поднять землю» (похоронить убитых).

У костра между деревьями вдруг раздались веселые восклицания:

– Мистер! Глядите, приехал мистер. Que tal, compañero? Как тебе удалось спастись?

Это были мои старые друзья, бродячие торговцы. Они кинулись ко мне, забросали меня вопросами, пожимали мне руки, крепко обнимали меня.

Ну и туго же мне пришлось. Carramba![58] Но все-таки я везучий. А знаю ли я, что Лонгинос Терека убит? Да, убит. Но прежде он успел положить на месте шестерых colorados. Мартинес тоже убит, и Никанор, и Редондо.

Мне стало невыносимо больно. Больно при мысли об их бессмысленной гибели в такой ничтожной схватке. Жизнерадостный милый Мартинес; Гино Терека, которого я так полюбил; Редондо, невеста которого в это самое время ехала в Чиуауа купить себе подвенечное платье, и весельчак Никанор.

Солдаты Редондо, заметив, что их обходят с фланга, бросили его и разбежались, а он галопом помчался в Ла-Кадену, но его настигли триста colorados и буквально изрешетили пулями. Лонгинос, Луис Мартинес и Никанор с пятью кавалеристами одни удерживали восточную часть асиенды, пока у них не кончились патроны и их не окружили непрерывно стреляющие враги. И они были убиты. Colorados увели подругу полковника.

– Но вот человек, который был в самой гуще боя, – сказал один из торговцев. – Он сражался до последнего патрона, а затем саблей проложил себе дорогу через неприятельские ряды.

Я оглянулся. Окруженный толпой завороженных пеонов и усиленно жестикулируя, чтобы точнее описать свой подвиг, стоял Аполлинарио! Увидев меня, он холодно кивнул мне – человеку, бежавшему с поля битвы, и продолжал свой рассказ.

До самого заката я и Фройльян играли с пеонами в мяч. Кругом царила мирная сонная тишина. Легкий ветерок покачивал ветки огромных деревьев; их могучие вершины золотились в лучах солнца, опускавшегося за холм позади Санто-Доминго. Это был странный закат. К вечеру небо затянулось светлой дымкой, сначала она порозовела, потом стала красной, и вдруг все небо стало темно-алым, словно кровь.

Пьяный гигант индеец футов семи ростом, пошатываясь, вышел на площадку рядом с полем для игры в мяч. В руках у него была скрипка. Он подсунул ее под подбородок и принялся пиликать по струнам, раскачиваясь в такт мелодии. Затем из толпы пеонов выскочил однорукий карлик и принялся плясать. Сразу образовался тесный круг, зрители громко хохотали, выражая свой восторг.

И как раз в эту минуту на фоне кровавого неба из-за гребня восточного холма показались измученные солдаты разбитого отряда. Одни ехали на лошадях, другие брели пешком – и раненые и здоровые, одинаково измученные и павшие духом, пошатываясь и хромая, приближались к Санто-Доминго.

Часть вторая

Франсиско Вилья

Глава I

Вилья получает медаль

Во время пребывания Вильи в городе Чиуауа, за две недели до наступления на Торреон, артиллерийский корпус его армии решил преподнести ему золотую медаль за героизм на поле сражения.

В приемном зале губернаторского дворца в Чиуауа, предназначенном для всяческих церемоний, украшенном огромными люстрами, тяжелыми малиновыми портьерами и кричащими американскими обоями, стоит губернаторский трон. Это – позолоченное кресло, с ручками наподобие львиных лап, стоящее на возвышении под малиновым бархатным балдахином, увенчанным деревянной позолоченной шапкой, которая чем-то напоминает корону.

Артиллерийские офицеры в щегольских голубых мундирах, отделанных черным бархатом, с блестящими новенькими шпагами на боку и оплетенными золотым галуном шляпами под мышкой плотными рядами выстроились в одном конце зала. От дверей этого зала вокруг галереи, вниз по парадной лестнице, во всю длину грандиозного внутреннего двора до внушительных ворот и за ворота протянулась двойная шеренга солдат, державших винтовки на караул. Четыре полковых оркестра, сведенные в один, клином вдавались в толпу. Жители столицы собрались тысячами на Пласа-де-Армас перед дворцом.

– Ya viene! Вот он идет! Да здравствует Вилья! Да здравствует Мадеро! Вилья – друг бедняков!

Рев возник где-то в задних рядах толпы, прокатился, как лесной пожар, нарастая мощным крещендо, и казалось, это он взметывает в воздух тысячи шляп. Оркестр во дворе заиграл национальный гимн Мексики, и на улице показался Вилья. Он шел пешком.

Одет он был в старый простой мундир цвета хаки, у которого не хватало нескольких пуговиц. Он давно не брился, шляпы на нем не было, и нечесаные волосы стояли копной. Он шел косолапой походкой, сутулясь, засунув руки в карманы брюк. Очутившись в узком проходе между двумя шеренгами застывших солдат, он, казалось, немного смутился и, широко ухмыляясь, то и дело кивал какому-нибудь compadre, стоявшему в рядах. У лестницы его встретили губернатор Чао и секретарь штата Террасас в парадных формах. Оркестр совсем обезумел, а когда Вилья вошел в приемный зал, то по сигналу, данному с балкона дворца, огромная толпа на Пласа-де-Армас обнажила головы, а блестящее собрание офицеров в зале вытянулось в струнку.

Это было нечто наполеоновское!

Вилья минуту колебался, покручивая ус, и вид у него был очень растерянный, затем направился к трону, покачал его за подлокотник, чтобы проверить, прочно ли он стоит, и сел. Губернатор занял место по правую его руку, секретарь штата – по левую.

Сеньор Бауче Алькальде выступил вперед, поднял правую руку, как Цицерон, изобличающий Катилину, и произнес небольшую речь, восхваляя храбрость, проявленную Вильей в шести сражениях, которые он описал подробно и красочно. Его сменил начальник артиллерии, который сказал:

– Армия вас обожает. Мы пойдем за вами, куда бы вы нас ни повели. Вы можете стать в Мексике, чем пожелаете.

Затем один за другим выступили три офицера, говорившие высокопарными длинными фразами, как это в обычае у мексиканских ораторов. Они называли Вилью «другом бедняков», «непобедимым генералом», «вдохновителем храбрости и патриотизма», «надеждой Индейской республики». Все это время Вилья сидел сгорбившись на троне, рот его был полуоткрыт, маленькие хитрые глазки внимательно оглядывали зал. Раза два он зевнул, но по большей части он, казалось, размышлял, к чему и зачем все это, и испытывал от этого огромное удовольствие, словно маленький мальчик в церкви. Он, конечно, знал, что так принято, и, быть может, сознавая себя виновником всех этих церемоний, испытывал некоторое тщеславие. Тем не менее они нагоняли на него скуку.

Наконец торжественной походкой к трону подошел полковник Сервин, держа в руках картонную коробку с медалью. Губернатор Чао слегка толкнул Вилью локтем, и тот встал. Раздались громкие рукоплескания офицеров, толпа на улице разразилась радостными криками, оркестр заиграл торжественный марш.

Вилья протянул вперед обе руки, словно ребенок, тянущийся за новой игрушкой. Казалось, он хотел как можно скорее открыть коробку и посмотреть, что в ней. Выжидательная тишина воцарилась в зале, передавшись даже толпе на площади. Вилья посмотрел на медаль, почесал затылок и, нарушив благоговейную тишину, сказал громко:

– Уж больно она мала, чтобы ею наградить за весь тот героизм, о котором вы столько тут наговорили!

И мыльный пузырь империи лопнул от громовых раскатов хохота.

Все ожидали, что Вилья произнесет полагающуюся в таких случаях благодарственную речь. Но когда он окинул взглядом всех этих блестящих образованных людей, которые говорили, что готовы умереть за Вилью, за пеона, и говорили это искренне, и увидел в дверях оборванных солдат, которые давно уже вышли из рядов и забили коридоры, не сводя глаз со своего любимого compañero, он еще яснее понял, что песет в себе мексиканская революция.

Сморщившись, как всегда, когда он напряженно думал, он наклонился над столом, стоявшим перед ним, и сказал настолько тихим голосом, что его с трудом можно было расслышать:

– У меня нет слов. Одно могу сказать: мое сердце навсегда ваше.

Затем, толкнув в бок губернатора Чао, он сел и сплюнул. А Чао произнес требуемую обычаем речь.

Глава II

Карьера бандита

Вилья в течение двадцати двух лет считался преступником, объявленным вне закона. Когда он был еще шестнадцатилетним юношей и развозил молоко по улицам Чи-уауа, он убил правительственного чиновника, и ему пришлось бежать в горы. Говорят, что этот чиновник изнасиловал его сестру, но, вернее, Вилья убил его за невыносимую надменность и жестокость. Однако по одной этой причине он недолго находился бы вне закона, так как в Мексике человеческая жизнь ценится дешево. Однако, скрываясь в горах, он совершил уже непростительное преступление – угнал скот богатого асиендадо. И поэтому мексиканское правительство назначило награду за его голову, и так продолжалось до революции Мадеро.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 40
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Восставшая Мексика - Джон Рид бесплатно.
Похожие на Восставшая Мексика - Джон Рид книги

Оставить комментарий