Целительница из другого мира - Лидия Андрианова

положено, но всё же выделял.

Лана же донашивала платья за Ариеллой. И никто ничему девушку не учил. Ей частенько приходилось самостоятельно убираться в своей комнатке, стирать свои вещи, есть на кухне со слугами.

Она не жаловалась, но это было неправильно.

Но самое ужасное, Лана взрослела. Она превращалась в красивую девушку, которую нужно было выдать замуж. А для того, чтобы это сделать, нужно иметь приданое. А его нет. Граф потратил всё. И теперь Лане светило прожить жизнь в одиночестве или выйти замуж за того, кто готов будет взять её, бесприданницу, просто так.

К тому же, как рассказала мне Алма, сочувствуя всем сердцем бедной девочке, Лане стал оказывать недвусмысленные намеки Нияр. И няня очень переживала, что он может не принять отказ и взять силой то, что Лана так не желает ему давать.

Теперь, сложив всю имеющуюся у меня информацию, я поняла, почему Лана так боится Нияра. И почему согласилась выполнить его приказ – отравить меня.

Но в самый последний момент она не смогла этого сделать. Страх за свою жизнь и будущее отступил, когда Лана осознала, что я могу умереть. И виноватой в этом будет она.

Пусть Ариелла и не была дружна с Ланой, они вообще почти не общались, дочь графа никогда не обижала её. Ари самой жилось немногим лучше. Возможно, именно поэтому Лана остановила меня, не дала выпить отраву.

Как же всё непросто… Мне следует думать о себе, о том, как вернуться домой, а я переживаю за судьбы Ари и Ланы.

Чем больше я нахожусь в этом мире, тем глубже проникаюсь чужими непростыми судьбами. Уже сейчас мне будет очень непросто расставаться с Алмой. А каково будет ей, даже не могу представить.

Она потеряла Ари, но появилась я. Девочка из другого мира, как зеркальное отражение похожая на ту, кого Алма растила с рождения.

Что будет с ней, когда и я уйду?

На душе было паршиво. Теперь я переживала не только о собственной сохранности, но и о Лане. Нияр мог разозлиться, узнав, что она не выполнила его приказа.

Голова снова разболелась, вынуждая меня прикрыть глаза.

– Поспи, Арина. Набирайся сил, – Алма назвала меня моим настоящим именем, и это вызвало легкую улыбку на моих губах.

Сжав в знак поддержки мою ладонь, женщина встала с кровати, взяла таз и, сказав, что скоро вернется с ужином, ушла.

Глава 10

Лежа с закрытыми глазами, прокручивала в голове недавнее воспоминание Ари, пытаясь понять, почему в тот раз граф изменил себе. Почему не надавал Ариелле пощечин, как делал много раз до этого за малейший проступок дочери? Пожалел? Сомневаюсь. Дело было в чем-то другом. В чём?

После долгих минут раздумий на ум приходит только одно объяснение. В тот день Ариелла напомнила ему жену. И дело не во внешнем сходстве, а скорее в поведении и манере держаться. Именно это сходство и смутило графа.

Так я считаю. Хотя, может, и ошибаюсь, и ему просто не захотелось воспитывать дочь на глазах её няни и служанки.

Почувствовав нужду, покидаю кровать и направляюсь в ванную. После того, как важное дело улажено, подхожу к небольшой каменной раковине, над которой висит квадратное зеркало.

С минуту рассматриваю свое отражение. Ну что сказать, красавицей меня сейчас только из жалости назвать можно. Правая щека, на которую пришелся гнев графа, припухла. И сквозь небольшое покраснение проглядывается немалый синяк. Область же возле виска выглядит еще хуже. Припухлость здесь даже больше. Также имеется рана, покрытая корочкой засохшей крови.

Осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к виску, сжимаю зубы. Не столько от боли, сколько от вновь вспыхнувшей злости на графа.

Выкрутив кран, зачерпываю в ладони воду и умываюсь. Ранку начинает неприятно пощипывать, но я не заостряю на этом внимания.

Промокнув с лица воду полотенцем, висящим на самодельном крючке, возвращаюсь в спальню.

Прежде чем успеваю лечь обратно в постель, слышу чьи-то голоса в коридоре. Прислушиваюсь. Слов разобрать не могу, но один из голосов мне точно знаком. Он принадлежит Лане.

Подгоняемая неожиданно появившейся тревогой, быстро иду к двери.

Выглянув в коридор, замечаю, как брат Ариеллы куда-то тащит сопротивляющуюся Лану. Чтобы девушка не кричала, парень плотно закрыл ей рот своей ладонью.

Эта картина настолько меня возмущает, что я, не раздумывая ни секунды, выскакиваю в коридор и стремительно направляюсь в сторону Нияра и Ланы.

– А ну отпусти её! Быстро! – вперившись гневным взглядом в графского сына, требую я.

– Исчезни, – не обратив на меня особого внимания, бросает Нияр, всё так же удерживая в объятьях брыкающуюся зареванную Лану.

– Пусти её, я сказала! Иначе я такой крик подниму, что сюда все слуги сбегутся.

Угроза действует. Нияр останавливается и обращает на меня внимание. Окидывает презрительным взглядом, задерживаясь на рассеченном виске и травмированной щеке, после чего говорит:

– Отец плохо тебя воспитывает. Жалеет. Ты до сих пор не знаешь, когда надо молчать и не лезть не в своё дело. Возвращайся к себе и тихо сиди там. Иначе я за твои рыжие космы туда тебя оттащу!

– Лану пусти! – сложив руки на груди, упрямо требую я, проигнорировав угрозу.

– Не зли меня, сестрица! – с угрозой в голосе произносит Нияр.

– Это ты лучше не зли меня. Я не позволю тебе ей навредить. Лучше отпусти по-хорошему! – сейчас мне было плевать на возможные последствия. Я просто не могла уйти и бросить бедную девушку в беде.

Кем я после этого буду?

То ли устав удерживать Лану, то ли просто решив освободить руки, Нияр отпускает девушку. Толкает её к стене и смотрит на меня с таким бешенством, что не будь я сейчас так сильно зла, то непременно бы испугалась.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Угрожать мне вздумала?

Сохраняя видимое спокойствие, игнорируя вопросы брата Ари, смотрю на вжавшуюся в стенку Лану.

– Лана, иди ко мне в комнату, – поймав её испуганный взгляд, говорю ей.