Эскадрилья всемирной коммуны - Ефим Зозуля

— Дружище, я не ошибусь, если скажу, что мы с вами здесь по одному делу. Помогите мне устроиться на службу и войти в доверие этого простака.

Курковский усмехнулся и ничего не ответил. Все трое направились вниз — обедать.

— А вы не боитесь, — бормотал Курковский: — что враги прилетят, сядут на ваш плац и заберут машину?

— Помилуйте! Мы находимся в недрах Урала. Кроме того, машина выключена и важнейшие части хранятся отдельно. Нет, будьте покойны!

— Но есть ли хоть охрана? — не унимался Курковский.

— Вы сегодня удивительно любознательны! — остановил его Пеллеров и переменил разговор.

5. Заговор

— Итак, вы зачислены вторым помощником и будете, главным образом, по испытаниям новых аппаратов, — сказал Пеллеров.

— Постараюсь оправдать ваше доверие, — сказал Титов, выразительно скосив глаза на Курковского.

Курковский спрятал улыбку в глазах. Целую неделю Курковский выщупывает Титова, проверяет, экзаменует.

Спят они через комнату. Курковский ночью недавно постучал к Титову и когда тот, сонный, отпирал дверь, Курковский спросил в упор:

— Где помещается Тайный Союз Золота?

Титов ответил без запинки. Недаром он изучал все сведения, имеющиеся в отделениях Г. П. У. Курковский засмеялся:

— Вы не сердитесь, что я так недоверчив. Мы недавно чуть не нарвались с ищейкой Вардиным. В настоящее время он снят.

— Простите, — пробурчал Титов, и в голосе его прозвучала горькая обида: — вы меня испытуете больше недели, а время уходит. Кажется, достаточно было моих документов?

— Теперь испытание кончено. Ваша ценность в том, что вы единственный среди нас пилот, знающий систему аппарата «Це». Между тем, аэротанки очень сходны по конструкции.

— Что вы знаете о пластинках-поглотителях? — спросил возбужденно Титов; — за границей все перепуганы. Возникая план об убийстве Пеллерова или о похищении его.

— Ну, это в крайнем случае. У нас уже выработан план, который чуть не расстроил Вардин.

— Сколько имеется людей? — спросил непринужденно Титов.

— Гм, — сказал Курковский, — это пока неважно. Вы поймете меня, что новичков мы несколько выдерживаем. Сначала нужно испытание в деле.

— Так вот поручите мне убить эту девчонку, — страшно вращая глазами, прорычал Титов.

— Какую девчонку?

— Ту, которая стоит на дороге со связкой ключей, как я понял из разговора в первый день, помните?

Титов сидел в одном белье на постели. Курковский шаркал туфлями взад и вперед по комнате. Свет не зажигали, это могло бы вызвать подозрение, тем более что по всему заводскому городку, по словам Курковского, шныряли шпионы и охранники, а над котловиной постоянно летал дежурный авиоциклет.

Титов великолепно разыгрывал роль горячего новичка. Курковский засмеялся:

— Девчонок не убивают. Их… берут. Предоставьте мне раздобыть ключи, планы, нужные части машин. Заговор уже составлен, но осуществление его — не дело ближайших дней. Ваша роль — встать у механизма. Я думаю, вы получите хорошую долю при дележе.

— Входит ли в ваш план похитить одну авиотанку или всю эскадрилью? — спросил с горячностью Титов.

— Конечно, одну, — важно пояснил Курковский: — через год у нас их будет больше, чем в этой дикарской дыре. Самое важное, чего мы добиваемся — это украсть синий камень.

Титов насторожился.

— Нам удалось выкрасть вещество, с которым близко познакомился Вардин. Но это не то. Важное приобретение, но не то. 186-ая химбаза, 5-й отдел — подвел.

— Что это за синий камень?

— Это то, чем Пеллеров гарантирует себе бессмертие, хотя открытие принадлежит его ученикам-лаборантам, а не ему… Итак, дружище, я пришел к вам сегодня сообщить, что вы приняты в нашу организацию. Проверочное испытание вам тоже назначено: вы должны пробраться за границу, получить инструкции из «Союза Золота» и привезти их нам. Вы согласны?

— Да, это очень рискованное дело, — замялся Титов: — Но я, конечно, согласен. Смерти я не боюсь.

— Выехать нужно через месяц. Пеллерова я подготовил. Документы вручу вам своевременно. После вашего возвращения назначим окончательный срок.

6. Срок жизни СССР

Курковским получено шифрованное извещение. Прогуливаясь, он шепнул Титову:

— Положение изменилось. Вы должны выехать не через месяц, а завтра же.

— Я готов, — произнес Титов. Поймав Пеллерова, он шепнул ему:

— Смените в мое отсутствие охрану 188 химбазы, 5-го отдела. Только не сразу после моего отъезда, недельку повремените. Я вернусь через месяц. С Курковским будьте настороже.

И вот Титов, при всяческом содействии агентуры Г. П. У. пробирается через границу. Он понимает весь риск поездки. Но рисковать — разве это не обычное состояние в его профессии?

Документы, полученные от Курковского, открыли двери в «Союз Золота», Титов беседовал с теми, чьи имена часто встречал уже в прессе. Встречали радостно. Засыпали деньгами. Устроили в честь Титова банкет. Из разговоров Титов уже понял, что там готовится что-то решительное и страшное. У всех на устах был некий Торн. Титову выдали одну всего бумажку, это было ничего не значащее удостоверение и подпись:

«7 ноября 1948 года.

Председатель «Союза Золота»

Стенлей Гвид».

— Почему же ноября? Сейчас только еще июль? — спросил Титов.

— Это описка. Неважно! — засмеялся лысый джентельмен, вручивший Титову удостоверение.

Другой, помоложе, остановил его:

— Зачем лгать, Том? Это наш человек и мы должны относиться к нему с некоторым доверием.

— Видите ли, — обратился он ласково к Титову: — вы еще новичок, можете влипнуть с бумагами. Между тем инструкции наши несложны и задания просты: сейчас первые числа июля, как вы верно изволили заметить. Следовательно, срок жизни СССР — четыре месяца…

Он сосчитал по пальцам:

— Август, сентябрь, октябрь, ноябрь… 7 ноября — дата, до которой вы должны или выполнить все задания, полученные раньше: похищение секретных бумаг, планов, а главное этого синего камня, о котором пишет Курковский. Если не успеете — вы должны просто взорвать весь завод, произвести панику, а мы будем действовать. Следовательно, использовать свой синий камень они не успеют… Хотя мы не особенно верим в этот синий камень… Этот ученый-выскочка Пеллеров очень раздут. Ну, вот и все инструкции. Правда, просто?

— Гениально просто! — пробормотал Титов: — срок жизни СССР — четыре месяца. Пустяки.

— Вас это не огорчает?

— Меня это приводит в бешеный восторг. Ведь вы представить себе не можете, сколько раз в день мы там рискуем своей головой, когда работаем по заданиям Союза Золота.

— Мы это оценим! — сказал лысый сэр. Титов поклонился и вышел.

Однако, выехать ему в этот день не удалось. Рабочие бастовали. Улицы замерли, затихли, погрузились в темноту.

Где-то прогремели выстрелы.

— Восстание на военных заводах! — пронеслось шепотом по городу.

Пролетели отряды полиции.

Титов узнал о новом способе, применяемом здесь к бунтовщикам: полиция с авиоциклетов сбрасывала особые колпаки на бунтовщиков. Колпаки выхватывали из толпы горсти людей, прикрывали их, разбивали толпу, остатки ее загонялись в особые изоляционные камеры.

Главным же средством были знаменитые прививки доктора Шторбе, которые убивали в человеке инициативу, притупляли его память. Эти прививки назывались «сывороткой кротости» и широко применялись при всех мятежах.

Несмотря на то, что на военных заводах громадный процент негров (это позволяет механизированный труд по системе проф. Гроггера, развившего положение старого практика 20-х годов — Генри Форда), несмотря на то, что были приняты крутые меры против бунтовщиков, восстание затянулось неделю.

Титов рвался обратно, ему нужно было тотчас известить о замыслах врагов Главный Штаб Революционных войск.

Но приходилось набраться терпения и ждать. Он бродил по бетонным коробкам улиц, вслушивался в дикую музыку разгульных кафе, щупал удостоверение и шептал:

— Четыре месяца! Четыре месяца — и снова польется кровь. Успею ли я проникнуть в недра организации и предупредить взрыв?

7. Связка ключей

Курковский не тратил понапрасну времени. За отсутствие Титова он выполнил задание на сто процентов.

В первые же дни своего приезда Титов понял, что между Юлей и Курковский установились ближайшие отношения. Наедине они даже говорили на ты.

Титов услышал обрывки разговора:

— Зачем старику машина! — говорил с жаром Курковский: старик обожрался славой, почестями, деньгами. Почему ты, я — оба молодые, — должны тлеть жалкими головешками, когда нам только протянуть руку — и мы возьмем от жизни ворох радостей, бессмертие, славу, золото. Или ты хочешь ждать, пока одно из бесчисленных покушений на старика удастся и все рухнет в бездну, останется неоткрытым навсегда? Он нисколько не бережется. Письма с предупреждениями, угрозами, с предложениями продать секрет он сжигает, не читая или оставляет их валяться, где попало. Чем же это кончится?