Муссолини - Джаспер Ридли

Соблазн был велик. Но это означало, что он должен предать социалистический интернационализм, на идеях которого с раннего детства его воспитывал отец, и товарищей по социалистическому движению. Он не мог поддерживать империалистическую войну за создание итальянской колониальной империи в Африке. Все было бы проще, если бы речь шла о войне, которую можно было бы считать справедливой и революционной, войной за освобождение итальянской земли от австрийского ига… Но подобная гипотетическая ситуация вряд ли могла возникнуть, ведь императоры Австрии и Германии были союзниками Италии в Тройственном альянсе.

Муссолини приходилось иметь дело с ситуацией не воображаемой, а реальной, которая имела место весной 1914 года, когда он был редактором «Аванти!» и должен был проводить в газете партийную линию. Поэтому он продолжал использовать свой блестящий талант журналиста, обличая милитаризм, а также патриотизм буржуазии и республиканских националистов. Он провозглашал лозунг, популярный у социалистов всех стран с 1896 года, когда его впервые объявили итальянские социалисты по поводу войны с Абиссинией: «Ни единого человека, ни единой монеты империалистической войне!»

Глава 7

РАЗРЫВ С СОЦИАЛИЗМОМ

28 июня 1914 года в Сараево сербскими националистами был убит вместе с женой эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник австрийского престола. Это был первый визит члена австрийского императорского дома в Боснию и Герцеговину, аннексированную Австрией в 1908 году. Редакторский комментарий Муссолини, опубликованный на следующий день в «Аванти!», был более сдержанным, чем восторг по поводу убийства Столыпина в 1911 году. Он называл смерть эрцгерцога и его жены «трагическим событием», но тем не менее радовался удару, нанесенному Габсбургской монархии, которая, не довольствуясь угнетением венгров и хорватов, нацелилась расширить свои территории и присоединить Сербию. Австрийское правительство действительно намеревалось использовать убийство в Сараево как предлог для захвата Сербии. Оно обвинило сербское правительство в попустительстве убийцам и предъявило Сербии 24-часовой ультиматум с такими унизительными условиями, что он оказался почти неприемлемым. Ряд требований посягал на сербский суверенитет. Тем не менее сербское правительство решило его принять, но русский царь уговорил их направить Австрии ответ, вежливо отвергающий ряд ее требований. 28 июля Австрия объявила Сербии войну, а двумя днями позже Россия началавсеобщую мобилизацию. Германский император, попытавшись предварительно удержать Австрию от развязывания войны в Европе, решил затем поддержать своего австрийского союзника и 1 августа объявил войну России.

Он также решил ввести в действие план, подготовленный фельдмаршалом графом Альфредом фон Шлиффеном, возглавлявшим немецкий генеральный штаб. Сам Шлиффен умер в 1913 году. Согласно плану Шлиффена, если Германия будет втянута в войну с Россией, она должна немедленно нанести превентивный удар по союзнику России, Франции. Так как вторгнуться во Францию немецким войскам было удобнее со стороны Бельгии, немецкое правительство обратилось к Бельгии с просьбой пропустить их войска. Когда Бельгия отказалась, Германия объявила Бельгии войну. Договором от 1839 года Британия обязывалась защищать нейтралитет Бельгии. Собственно говоря, с давних времен принципом британской международной политики было не допускать контроля над бельгийским побережьем со стороны какой-либо другой европейской великой державы. Итак, 4 августа Британия объявила войну Германии. Таким образом, союзники (Франция, Британия, Россия, Бельгия и Сербия) оказались втянутыми в войну с центральноевропейскими державами (Германией и Австрией).

По мере того как развивался кризис, Муссолини продолжал свою антивоенную пропаганду. В статье от 26 июля он писал в «Аванти!»: «Лишь один крик раздастся из уст итальянского пролетариата. На площадях и улицах Италии будет звучать: «Долой войну!» Настало время итальянскому пролетариату подтвердить свой старый лозунг: «Ни единого человека, ни единой монеты!», чего бы это ни стоило».

Исполнительный комитет Второго Интернационала поспешно собрался 29 июля в Брюсселе. Итальянскую социалистическую партию представляла Анжелика Балабанова. Настал момент всем социалистическим партиям осуществить политику, о которой было заявлено в 1907 году в Штутгарте ив 1912 году в Базеле, то есть призвать к всеобщей забастовке в воюющих странах, дабы остановить войну. Все ждали, что возглавит это обращение социалистическая партия Австрии, так как, без сомнения, именно Австрия начала войну. Но австрийские делегаты заявили в Брюсселе своим коллегам, что ничего подобного делать не собираются. Рабочие цитадели социализма — красной Вены — требовали мщения сербам, убившим их эрцгерцога. Они кричали «Смерть всем сербам!» и активно поддерживали войну. Лидер австрийских социалистов Виктор Адлер подчеркнул, что лучше ошибаться вместе со своим рабочим классом, чем быть правым против него.

Тогда французские и бельгийские социалисты также решили поддержать свои правительства. Лидер французских социалистов Арене Вивиани стал в июне премьер-министром. Он и Вандервельде в Бельгии, вошедший в правительство в августе, призвали французских и бельгийских рабочих защищать свои страны от немецких захватчиков. Даже ветеран французских социалистов Жан Жорес, более всех других руководителей социалистического движения связанный с борьбой против назревавшей войны, заявил 29 июля в Брюсселе, что французское правительство ни в коей мере нельзя упрекнуть в развязывании войны. Это, впрочем, не предотвратило убийство Жореса двумя днями позже. По возвращении в Париж он был застрелен молодым французским националистом, студентом, который считал его пацифистом и предателем интересов своей страны и обвинял Жореса в том, что тот состоит на службе у германского правительства.

Меньшинство социалистов, противники войны, назвало Жореса мучеником социалистического интернационализма. 4 августа в Милане Муссолини выступил на митинге, посвященном памяти Жореса. Он сказал, что Жорес был убит правыми националистами, ложно обвинявшими его в том, что он получает плату от немцев, что он погиб как мученик мира. Однако Вивиани объявил, что Жорес решил поддержать войну, и призвал французский пролетариат почтить память Жореса — храбро сражаться за родину.

Немецкая социал-демократическая партия, самая мощная в Европе, всего на день-два дольше остальных социалистических партий выстояла против шумных требований войны. Однако затем сдалась и она. Депутат-социалист Вильгельм Диттманн, возвращаясь поездом в Берлин на заседание рейхстага, встретил призванных в армию социалистов, которые, распевая социалистические песни, отправлялись на фронт. Они кричали Диттманну, чтобы он не подводил, а поддержал их, пока они будут сражаться за отечество. 3 августа немецкие социал-демократы — депутаты рейхстага 78 голосами против 14 проголосовали в поддержку военных кредитов. Австрийская социалистическая газета «Арбайтер цайтунг» («Рабочая газета») в статье, озаглавленной «День германской нации», восхваляла патриотизм немецкой социал-демократической партии, решившей поддержать войну.

Против войны выступила лишь горстка немецких социалистов. Их возглавляли Карл Либкнехт и Роза Люксембург, которых за это посадили в тюрьму. В Российской социал-демократической рабочей партии Ленин и большевики выступили против войны и призвали пролетариат превратить империалистическую войну в гражданскую.

Итальянские социалисты были в несколько ином положении, чем другие социалистические партии. Согласно договору 1882 года Италия как член Тройственного союза была обязана выступить на стороне Германии и Австрии. Однако общественное мнение Италии было настроено резко против Австрии, угнетающей итальянцев в Трентино, и возражало против военной поддержки Германии и Австрии. Даже итальянские буржуазия и правительство предпочитали оставаться нейтральными, по крайней мере временно, и, прежде чем присоединяться к своим партнерам по альянсу, посмотреть, как будут развиваться военные действия. Так что Итальянской социалистической партии оказалось нетрудно придерживаться антивоенной позиции.

Республиканцы, однако, надеялись, что Италия вступит в войну на стороне союзников. Они говорили, что это война по Мадзини: война за демократию против самодержавных императоров. Находясь в 1909 году в Трентино, Муссолини был против войны с Австрией за освобождение этой провинции, так как в случае победы Австрия захватит дополнительно многие итальянские территории. Однако Австрия не сможет одержать победу, если на стороне Италии будут сражаться Франция и Британия. Республиканцы призвали итальянский парод поддержать маленькие отважные страны — Сербию и Бельгию — против австрийских и немецких захватчиков и стать бок о бок с республиканской Францией и конституционной Британией против германского и австрийского имперского милитаризма. Все демократические силы были на стороне союзников. Либеральный чешский лидер Томаш Масарик, бывший депутатом имперского австрийского парламента в Вене, поддержал союзников. Вскоре после начала войны он бежал из Вены в Рим, а затем перебрался в Лондон, где призвал чешские части австрийской армии дезертировать, перейти к противнику и сражаться на стороне союзников.