Последняя чашка кофе (СИ) - "Кьяза"

— Конст, она увлекается морской темой?

— Не совсем. Патрисия Вилсон обожала мифологию, особенно про Дивный народ. У нее собственная коллекция, назвать ее дорогой нельзя, там больше реплики известных артефактов или реликвий, которые причисляют к тем временам, когда на Земле жили Дивные. Но ты же сама знаешь, что даже оригиналы вызывают споры ученых о их достоверности и аутентичности.

— Потому что никаких доказательств не существует. Только записи, сказки и такие как я. Но коллекционные предметы, которые приписывают Дивным, все-таки произведения искусства и ювелирные шедевры. Так что проверить на кражу стоит. Если у нее было нечто реальное дорогое, то его утрата могла “выключить” Патрисию Вилсон, — Паули собрала все фото и протянула их Консту, — мне нужные подробные фотографии всего жилища убитой. От пола до потолка, каждый пыльный уголок.

— Я на машине, могу отвезти, — посмурнел судмедэксперт.

— Нет, Конст, я обещала хотя бы два дня поболеть дома. Поверь, мне не нужны осложнения.

— Прости, не подумал.

— Фото можешь сбросить по почте. Извини, я бы прилегла.

— С тобой посидеть?

— Нет, спасибо, — тут же отклонила его предложение Паули.

Перед тем, как лечь в постель, женщина захватила фотографии с кухонного стола. Убитая словно спала. Сон… Именно это не давало покоя Паули. Беспробудный сон, но Конст ничего не нашел. Мотив, надо просто найти мотив, тогда и станет ясно — убийство это или нет.

Патрисия Вилсон была адвокатом Дивных. Это ее кредо — защищать потомков мифического народа, альтруисткой назвать ее было сложно, но она редко отказывала в помощи.

Она помогала Паули и в суде по делу Рони. Но познакомились женщины немного раньше, на занятиях. Патрисия Вилсон читала особенности юриспруденции относительно Дивных, от гражданских до уголовных аспектов. Тогда еще прекрасная молодая женщина, невысокая стройная, яркая, улыбчивая. Ее лекции пользовались популярностью, особенно у парней. К Паули она подошла, когда та была уже на седьмом месяце. Красивое лицо было напряжено:

— Паули Роджери, я хотела бы поговорить с тобой. Зайдешь после занятий ко мне в кабинет?

Тогда юная Паули боялась любого шума, шарахалась от любого знака внимания к ней, однако вечером робко постучалась в кабинет.

На столе стояли сладости и зеленый чай. Вилсон начала издалека, говоря о предстоящем материнстве студентки, о важности как самого шага, так и роли матери в жизни будущего ребенка. Паули не притронулась к угощению, терпеливо выслушивала нотации в течении десяти минут, потом тихо сказала:

— Это моя дочь и я никому ее не отдам.

Вилсон тогда осеклась, затем протянула номер телефона. Через четыре месяца они уже вдвоем разработали линию защиты для суда.

Но сейчас Паули вспоминала другое. Кабинет Патрисии Вилсон. Большое количество книг, расставленных в алфавитном порядке по названиям, а не авторам. Компьютерный стол, где была отдельная подставка для чашки и блюдца. Патрисия любила сладости и чай с травами. И большое количество мелких сувениров и статуэток, которые приписывают Дивных. Но не оригиналы.

У Патрисии также было большое количество альбомов по миру искусств Дивных.

Мотив, надо искать мотив. Паули напряглась, но размышления прервал звонок телефона. Она подняла трубку

— Судортич ушел? — вежливо осведомился Джостер.

— Габриэль, скажи, почему ты не рассказал о смерти Патрисии Вилсон?

— Ты дома? — уклонился от ответа мужчина.

— Да. И еще вопрос — Вилсон должна была защищать Майклу Фогетен?

— Нет, Патрисия отказалась. А не рассказал, потому что знал, что дело передали в ваш отдел. У тебя вчера была высокая температура, ты перепугала Рони.

— Тогда ты должен знать, над какими она делами работала.

— Паули, один процесс по алиментам, второй — о признании отцовства и выделении доли наследства. Не миллионные гонорары, риск убийства неоправдан. Поверь, я и сам пока не уверен, что есть криминал.

— Объясни мне одно, — Паули отложила фотографии и зевнула, — зачем тебе быть в курсе всего? Ты же вышел на пенсию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привычка, дорогая. Ложись спать, чтобы быстрей выздороветь. Спеть колыбельную?

— Увы, я уже однажды слышала твое пение. Прости, Габриэль, но великим баритоном тебе не быть.

— Поэтому я занимаюсь тем, что умею лучше всего, — усмехнулся мужчина в трубку, — плюс слежу за двумя дивными женщинами. Паули, звонила Рони, интересовалась твоим самочувствием. В результате телефонных переговоров через полчаса она будету меня и я потом провожу ее до дома.

— А почему она не позвонила мне? — нахмурилась Паули.

— Боялась разбудить. Я накормлю ее. И передам гуманитарную помощь больным, чтобы они не питались полуфабрикатами и бутербродами. Паули, ты обещала слушаться.

— Мне не нравится, что ты манипулируешь Рони и тратишь на меня деньги, я в состоянии прокормить и себя и дочь.

— Глупости. А на кого мне их тратить? Запросы пенсионера невелики. Но вернемся к Вилсон. Я с Рони пришлю документы по ее последним делам.

— А список крупных покупок? — быстро спросила Паули.

— Почему не запросишь в управлении?

— Потому что там долго, — вздохнула Паули.

— Хорошо. Выпей лекарства и спать.

В привезенных документах не было ничего интересного, в присланных фотографиях — тоже. Рони старательно бурчала, пытаясь строить из себя взрослую. Она принесла кружку с горячим молоком и потом, в порыве заботы, начала вылавливать пенку. Паули отняла и выпила все залпом, тем самым вызвав гримаску брезгливости на лице дочери — Рони не любила пенки. Решив, что дочерний долг выполнен, девушка ушла к себе.

Паули отложила в сторону бумаги по Патрисии Вилсон и прикрыла глаза. По сути все лекарства выпиты, простуда не переросла в ангину или что-то более худшее. Зацепок нет, да и непонятно — было ли убийство. Легкий туман, небольшое облачко невесомого пара над чашкой кофе, столь призрачное, что уловить его сложно. Преступление-приведение, словно греза или миф. С этими мыслями она заснула.

А через день, рано утром Паули отправилась на окраину Вайсвила, в тот самый респектабельный район, где жил Джостер. Дом Патрисии находился в двух кварталах от него.

Возле калитки ее встретил хмурый Судортич. Конст открыл дом и сказал:

— Я не знаю, что ты хочешь найти, но я прислал подробнейшие фото. Пай даже психом меня назвал и попросил заняться своими обязанностями. Да, Пау, дело закрывают из-за отсутствия состава преступления.

— Конст, причин смерти всего лишь две — остановка сердца и остановка дыхания. Что было у Патрисии Вилсон?

— Второе. Не было ничего извне. Я ж говорю, словно выключили.

Паули покачала головой и огляделась. Небольшой уютный коттедж в светлых тонах. Она уже знала и расположение комнат, и их интерьер вплоть до безделушек. Ее сейчас интересовал рабочий кабинет умершей. Она быстро направилась туда. Стол, лампа, пара книг и блокнот. Идеальный порядок. Стеллажи и все книги расставлены в алфавитном порядке по названиям. Паули не удержалась и внимательно рассмотрела каждую полку. Еще при входе в дом она почувствовала что-то непонятное, но сформулировать не могла. Вот два пропуска. Женщина посмотрела на стол. Судя по заголовкам, одна книга совпадает, а вот вторая. Толстый словарь терминов психологии. Паули быстро добежала до нужной полки… Странно, но там места для словаря не было.

Она надела протянутые перчатки и осмотрела подозрительную книгу. Внутри был сложенный вчетвером лист бумаги. Паули развернула и сжала губы, сдерживая эмоции.

— Что там?

— Конст, а опись драгоценностей проводили? — спросила она в ответ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, более того, ее сын подтвердил что ничего не пропало.

— В описи был Страж моря?

Она показала черно-белый рисунок. Медальон с лучами по сторонам солнца, усыпанный камнями, где в середине тщательно прорисовали огромный камень круглой формы, который изнутри словно сиял.

— Был, — Конст закрутил рисунок в руках, — если это он, то я его помню. Бижутерия хорошего качества.