Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Роберт Бернс

Сватовство Дýнкана Грэя

Дýнкан Грэй давно влюблен,И в ночь под рождествоК нам свататься приехал он…Вот это сватовство!

Приехал в праздничную ночьХозяйскую посватать дочь,Но был с позором прогнан прочь.Ха-ха! Вот сватовство!

Затылок взмок у жениха,Ха-ха! Вот сватовство!А Мэгги будто бы глуха —Не слышит ничего.

Он заводил с ней разговор,Глаза и нос ладонью тер,Топиться бегал через двор.Вот это сватовство!

Любовь отвергнутая зла.Вот это сватовство!У парня рана зажила —Вот это сватовство!

— Я, — говорит, — не так уж глуп,Чтоб превратиться в жалкий трупИз-за того, что ей не люб! —Ха-ха! Вот сватовство!

А Мэгги кличет докторов,Вот это сватовство!Она больна, а он здоров,Вот это сватовство!

Чтó злой недуг с людьми творит!В ее груди огонь горит,А взгляд так много говорит…Вот это сватовство!

Был добрый парень — Дýнкан Грэй.Вот это сватовство!Он скоро сжалился над ней,Вот это сватовство!

Не мог он грех на совесть взять —Лишить любимой дочки мать.Он едет свататься опять…Вот это — сватовство!

Молитва святоши Вилли[21]

О ты, не знающий преград!Ты шлешь своих любезных чад —В рай одного, а десять в ад,Отнюдь не глядяНа то, кто прав, кто виноват,А славы ради.

Ты столько душ во тьме оставил.Меня же, грешного, избавил,Чтоб я твою премудрость славилИ мощь твою.Ты маяком меня поставилВ родном краю.

Щедрот подобных ожидать яНе мог, как и мои собратья.Мы все отмечены печатьюШесть тысяч лет —С тех пор как заслужил проклятьеНаш грешный дед.

Я твоего достоин гневаСо дня, когда покинул чрево.Ты мог послать меня налево —В кромешный ад,Где нет из огненного зеваПути назад.

Но милосердию нет меры.Я избежал огня и серыИ стал столпом, защитой веры,Караю грехИ благочестия примеромСлужу для всех.

Изобличаю я суровоРугателя и сквернослова,И потребителя хмельного,И молодежь,Что в праздник в пляс пойти готова,Подняв галдеж.

Но умоляю провиденьеПростить мои мне прегрешенья.Подчас мне бесы вожделеньяТерзают плоть.Ведь нас из праха в день твореньяСоздал господь!

Вчера я вышел на дорогуИ встретил Мэгги-недотрогу.Клянусь всевидящему богу,Обет приму,Что на нее я больше ногуНе подниму!

Еще я должен повиниться,Что в постный день я у девицы,У этой Лиззи смуглолицей,Гостил тайком.Но я в тот день, как говорится,Был под хмельком.

Но, может, страсти плоти бреннойВо мне бушуют неизменно,Чтоб не мечтал я дерзновенноЖить без грехов.О, если так, я их смиренноТерпеть готов!

Храни рабов твоих, о боже,Но покарай как можно строжеТого из буйной молодежи,Кто без концаДает нам клички, строит рожи,Забыв творца.

К таким причислить многих можно.Вот Гамильтон — шутник безбожный.Пристрастен он к игре картежной,Но всем так мил,Что много душ на путь свой ложныйОн совратил.

Когда ж пытались понемножкуМы указать ему дорожку,Над нами он смеялся в лежкуС толпой друзей,—Господь, сгнои его картошкуИ сельдерей!

Еще казни, о царь небесный,Пресвитеров из церкви местной.(Их имена тебе известны.)Рассыпь во прахТех, кто судил о нас нелестноВ своих речах!

Вот Эйкен. Он — речистый малый.Ты и начни с него, пожалуй.Он так рабов твоих, бывало,Нещадно бьет,Что в жар и в ходод нас бросало,Вгоняло в пот.

Для нас же — чад твоих смиренных —Ты не жалей своих бесценныхДаров — и тленных и нетленных,Нас не покинь,А после смерти в сонм блаженныхПрими. Аминь!

Надгробное слово ему же

Святого Вилли жалкий прахПокоится в могиле.Но дух его не в небесах.Пошел налево Вилли.

Постойте! Мы его нашлиМежду землей и адом.Его лицо черней земли.Но кто идет с ним рядом?

А, понимаю, — это чертС девятихвостой плеткой.— Не согласитесь ли, милорд,На разговор короткий?

Я знаю, жалость вам чужда.В аду свои законы.Нет снисхожденья у суда,И минул день прощеный…

Но для чего тащить во мракВам эту жертву смерти?Покойник был такой дурак,Что засмеют вас черти!

* * *

Со скрипкой черт пустился в плясИ в ад умчал акцизного,И все кричали: — В добрый час!Он не вернется сызнова!

Мы варим пива лучший сортИ пьем, справляя тризну.Спасибо, черт, любезный черт,—К нам не придет акцизный!

Есть пляски разные у насВ горах моей отчизны,Но лучший пляс, чертовский плясСплясал в аду акцизный!

Послание к другу

Мой друг — лукавый, ловкий вор,Не воровал ты до сих пор.Зато сердца твой быстрый взорУмеет красть.Перед тобой любой затворГотов упасть.

И сам я устоять не мог.Не раз к тебе, не чуя ног,Шагал я по камням дорогИ грязь месил,И ровно двадцать пар сапогЯ износил.

Ты создан был природой шалойИз дорогого матерьяла.Она тобою увенчалаНаш скудный векИ каждой черточкой сказала:— Вот человек!

Сейчас я в творческом припадке,Башка варит, и все в порядке.Строчу стихи, как в лихорадке,А ты, мой друг,Прочти их бегло, если краткийНайдешь досуг.

Одни рифмуют из расчета,Другие, чтоб задеть кого-то,А третьи тщетно ждут почетаИ громкой славы,Но мне писать пришла охотаТак, для забавы.

Я обойден судьбой суровой.Кафтан достался мне дешевый,Убогий дом, доход грошовый,Я весь в долгу,Зато игрой ума простогоБлеснуть могу.

Поставил ставку я задорноНа четкий, черный шрифт наборный,Но разум мне твердит упорно:— Куда спешишь?Ты этой страстью стихотворнойВсех насмешишь?

Поэты, — где такие ныне? —Собаку съевшие в латыни,Мечтали, полные гордыни,Жить сотни лет,Но их давно уж нет в помине,—Простыл и след.

Итак, пора мечту оставитьСебя поэзией прославить.Косу и серп я буду править,Налажу плугИ буду петь, чтоб позабавитьПоля вокруг.

Я проживу безвестной тенью,Не слыша, как бегут мгновенья.Когда ж порвутся жизни звенья,—Покину свет,Как и другие поколенья,Которых нет.

Но говорить о смерти рано.Полны мы жизнью неустанной.Давай поднимем парус рваный,Возьмем штурвал,Чтоб ветер счастья пеной пьянойНас обдавал.

Мой друг, живем мы в царстве феи.Где смех — оружье чародея.Коль, этой палочкой владея,Отдашь приказ,Часы бегут минут быстрее,Пускаясь в пляс.

Не трать же время жизни краткой!Примерно с пятого десяткаМы вниз с горы походкой шаткойТрусить должны,Одышкой, кашлем, лихорадкойИзнурены.

Когда достигли мы заката,Бродить, мечтать нам скучновато.Вино слабее, чем когда-то,Бьет через край.И то, чем жизнь была богата,—Любовь, — прощай!

Но жизнь безоблачна вначале,Мечта лучами красит дали.Летим, не слушая морали,Мы на простор,Как мальчики, что побежалиНа школьный двор.

Мы на ходу срываем розы,Не замечая в них угрозы.И даже первые занозыНам не страшны.Мгновенно солнце сушит слезыВо дни весны.

Одни идут дорогой гладкойИ, не трудясь в поту над грядкой,Едят обильно, жирно, сладкоИ свысокаГлядят на дом с оградой шаткой —Дом бедняка.

Другие борются за счастье,Полны надежды, воли, страсти,Стремясь достичь богатства, властиЛюбой ценой,Чтобы потом, забыв ненастье,Вкушать покой.

А третьи, путь покинув торный(Как, скажем, ваш слуга покорный),Сбиваются с тропинки горнойТуда-сюда.Таким на склоне лет бесспорноГрозит нужда.

Но лучше труд до изнуренья,Чем с жалкой жизнью примиренье.Пусть смотрит с неба бледной теньюФортуны серп,Не помешает вдохновеньюЕе ущерб.

Но здесь перо я оставляюИ провиденье умоляю,Пред ним колени преклоняя:Пускай со мнойКочует вместе в край из краяСозвучий рой.

Дай сочный ростбиф местным лордам,Чтоб жир по их струился мордам,Дай галуны гвардейцам гордымИ боевым,А виски — на ногах нетвердымМастеровым.

Дай Дéмпстеру желанный титул,Подвязку дай премьеру Питту…Стремится к прибыли, кредитуНегоциант.А мне лишь разум сохрани ты,Да и талант.

Мне для покоя нужно мало:Чтобы здоровье не хромало.Ну и обед какой попало,Простой на вкус,Но чтоб молитву прочиталаОдна из муз.

Мне не страшны судьбы угрозы,Ненастье, стужа и морозы.Гоню я рифмой вздохи, слезы,Пою, шучуИ, враг заботы, скуки, прозы,Стихи строчу.

Вы, что по правилам живетеВ тиши, в довольстве и в почете.Пускай безумным вы зоветеМеня подчас,Вода стоячая в болоте —Душа у вас.

На ваших лицах деревянных,Таких безличных, безымянных,Нет и следа восторгов пьяных.Ваш голос глух.Он, как басы в плохих органах,Томит наш слух.

Ступая важно и степенно,На тех вы смотрите надменно,Которым море по колено,—На грешный люд,—И ввысь взираете блаженно.Там — ваш приют!

А я куда пойду — не знаю,К воротам ада или рая.Но, эту песню обрывая,Скажу я, брат,Что буду я любому краюС тобою рад!

Тэм О'Шентер[22]