Убийство в новогоднюю ночь - Наталия Николаевна Антонова

подтолкнуть.

– Захара Яковлевича вы тоже считали близким человеком? – спросил он.

– А как же! – чуть ли не радостно откликнулась женщина. – Разве вы не знаете, что Захар кровный брат Ефима?! А Ефимушка муж родной моей сестры Люсьены?! Ее, к сожалению, уже давно нет, но Ефим всегда тепло относился ко мне и моей дочери Даше! Ведь она его родная племянница!

«Трещит, как сорока», – подумал Турусов и подлил масла в огонь:

– Насколько я понимаю, дочь ваша родилась уже после гибели тетки?

– Уже успели насплетничать, – усмехнулась Лопырева.

– Нет, я сам сообразил, – покаялся капитан.

– А-а, – протянула женщина и бросила на капитана внимательный взгляд, будто бы прикидывая, насколько она недооценила полицейского. – Похвально, что вы такой умный, – наконец сказала она.

– Спасибо, – постарался скрыть улыбку капитан. – А теперь, Светлана Макаровна, расскажите мне, как часто вы встречались с Захаром Яковлевичем.

– Кто вам сказал, что я с ним встречалась? – вытаращила глаза Лопырева-старшая. – Не виделись мы с ним месяцами, а то и годами! Он жил как сыч! Редко, когда к брату из своего гнезда налетал.

– Как же так, – сделал вид, что удивился, капитан, – вы же сами мне сказали, что Захар Яковлевич был близким вам человеком.

– Это было фигуральное выражение, – начала сердиться женщина.

– Ах, фигуральное, – позволил себе улыбнуться капитан. – А теперь скажите мне, каким было реальное положение дел.

– Какое еще положение?!

– Насколько часто вы виделись с Захаром Яковлевичем? Какие были между вами отношения?

– Виделась я с ним, как я вам уже сказала, редко, – поджала губы Лопырева, – только когда он приезжал к Ефиму на семейные праздники! А отношений между нами никаких не было и быть не могло!

– Почему же не могло?

– Потому, что я порядочная женщина! – сделала вид, что оскорбилась, Лопырева.

– По-моему, я ни разу не усомнился в вашей порядочности и про отношения спрашиваю не интимные, а как вы сами выразились, родственные.

Смерив капитана подозрительным взглядом, женщина ответила уже без прежней словоохотливости:

– Отношения у нас с Захаром были ровными. Он не был общительным человеком, поэтому сблизиться с ним не было никакой возможности.

– Он не считал вас своей родственницей?

– Понятия не имею, – как можно равнодушнее ответила Светлана Макаровна. И капитан понял, что она лжет.

– Возникали ли когда-нибудь между вами и Захаром Яковлевичем ссоры? Споры?

– Да о чем нам с ним было спорить?! – всплеснула руками Лопырева.

– Хотя бы о наследстве.

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Как же не понимаете, Светлана Макаровна, вы надеялись, что Ефим Яковлевич Масальский, помня о том, что ваша дочь – племянница его покойной жены, отпишет ей солидный кусок своего наследства.

– Да у меня даже в мыслях такого не было! – подскочила на стуле Лопырева. – Как у вас только язык повернулся!

– О ваших ожиданиях мне поведали свидетели.

– Врут! Нагло врут! Это они от зависти!

– То есть клевещут на вас, – уточнил капитан.

– Конечно, клевещут!

– Кто бы мог ожидать этого от близких людей, – обронил Турусов.

– Вот именно! – искренне возмутилась женщина.

– Значит, вы все эти годы навещаете Ефима Яковлевича исключительно в благотворительных целях?

– При чем здесь благотворительность?! – Лопырева буквально впилась в лицо капитана своими рассерженными глазами.

– Я имел в виду чувство сострадания к одинокому мужу вашей старшей сестры.

– Что-то типа того, – немного подумав, решила согласиться Лопырева.

– Снимаю шляпу, – пробормотал капитан.

– Что? Какую еще шляпу?

– Я хотел сказать, что ваше отношение к Масальскому заслуживает уважения.

– Ах, это. Да, конечно, – приосанилась Светлана Макаровна, не заметив иронии в голосе капитана.

– Ваша дочь испытывает к дяде такие же чувства?

– Естественно! Даша очень добрая девочка. Это вам любой скажет.

– А я слышал, что она не очень-то рвалась в эту поездку, – решил проверить свое предположение капитан.

Женщина поморщилась от его слов, как от зубной боли, а потом принялась за разъяснение:

– Тут, видите ли, какое дело… Даша собралась замуж. И молодые надеялись провести праздник наедине. Но я поговорила с Костей. Это жених Даши. Объяснила ему ситуацию. И он согласился со мной, что не стоит огорчать своим отказом тяжелобольного дядю. И Костя все понял правильно. Как видите, в этом вопросе нет никаких интриг.

– Действительно, – согласился капитан. И неожиданно для Лопыревой спросил: – Вы не знаете, Светлана Макаровна, составил ли Ефим Яковлевич Масальский завещание?

– Понятия не имею, – ответила женщина, облив Турусова ледяным взглядом.

– Если завещание имеется, – не обращая внимания на гнев Лопыревой, продолжил капитан, – основным наследником в нем, скорее всего, назначен Захар Яковлевич Масальский.

– Возможно, – прошипела женщина, – но вы забываете, что у Ефима еще есть родная сестра Мария и внучка Ираида!

– Внучка его вроде бы и так обеспечена, да и Мария Павловна не бедствует.

– А с чего вы взяли, что Захар бедствует?! – налетела на капитана Светлана Макаровна.

– Материальное положение Захара Яковлевича правоохранительным органам пока неизвестно. Но я в своих предположениях исхожу из того, что Захар Яковлевич мог надеяться, что брат передаст ему бизнес.

– Передавать нечего! Все продано! Зато та же Ираида весьма ловкая особа и вполне способна начать дело с нуля, если будет иметь достаточный начальный капитал!

– Я вас услышал, – улыбнулся Турусов.

– Вы что, женоненавистник? – неожиданно спросила женщина.

– С чего вы это взяли? – искренне изумился капитан.

– С того, что вы до сих пор не женаты! – она посмотрела на правый безымянный палец Турусова.

Перехватив ее взгляд, он проговорил:

– Далеко не все женатые мужчины носят обручальные кольца.

– Не все, – согласилась Лопырева, – но вы точно не женаты.

– Ладно, оставим в покое мое семейное положение. И вы можете пока быть свободны. Пригласите сюда вашу дочь.

Суровый тон капитана остудил пыл Лопыревой, и она сказала:

– Меня не волнует ваше семейное положение. Мне просто обидно, что большинство мужчин уверены в том, что женщины ни на что не способны, кроме стирки пеленок и варки щей.

Турусов мог бы сказать ей, что теперь никто не стирает пеленки, да и борщи мало кто из молодых женщин варит. Но он не собирался увязать в мелочном споре со свидетельницей, поэтому ничего не ответил.

– Вот и Ефим все время хотел наследника мужского пола, – с обидой в голосе продолжила Светлана Макаровна. – А его нет!

– Кого нет? – машинально спросил капитан.

– Наследника мужского пола!

– Понятно. Пригласите сюда свою дочь, – повторил он.

– Вы бы еще взяли меня за шкирку и выволокли вон! – обиделась Светлана Макаровна за его настойчивость.

– Я что, похож на мужлана? – обезоруживающе улыбнулся капитан.

Светлану Макаровну точно ураганом подхватило и вынесло за дверь.

Турусов едва успел облегченно перевести дух, как в дверь постучали не громко и не тихо и девичий голос спросил:

– Я войду?

– Да, входите.

Вошла симпатичная девушка среднего роста, поправила упавшую на лоб прядь русых волос и внимательно посмотрела на капитана серыми глазами:

– Я Дарья Ульяновна Лопырева. Мама сказала, что вы хотите меня видеть.

– Да, действительно хочу. Я Виталий Сергеевич Турусов, что не является для вас новостью.

– Не является, – согласилась она и неожиданно призналась: – Мне очень жаль дядю Захара. Я ума не приложу, кому он мог помешать.

– Например, вам, – обронил капитан небрежно, при этом мысленно укорив себя за