Ледяной огонь - Мишель Селмер

Усмешка Дилана стала шире.

— Вместо того чтобы ухмыляться, лучше скажи, что тебе нужно, и убирайся из моей комнаты, — со вздохом сказала она, признавая на этот раз свое поражение в непонятной игре, затеянной ее бывшим мужем.

— Ты знаешь, что я хочу.

В его голосе послышались нотки соблазнителя, а вспыхнувший взгляд лучше всяких слов сказал, что у него на уме.

— Поиграть в шашки? — предположила она.

— Если только позже.

Дилан быстро приподнялся и скинул с себя рубашку. Айви потребовалось время, чтобы осознать, что разглядывание его бронзовой кожи, под которой перекатывались мышцы, идет вразрез с ее словами.

— Ложись. — Он похлопал ладонью рядом с собой.

Находясь словно под гипнозом, она тем не менее произнесла:

— То, что произошло внизу, — это ошибка. Давай не будем все усложнять и просто все забудем.

— Даже если это ошибка, то не первая и уж точно не последняя.

— Я не хочу больше совершать подобных ошибок. — Она с усилием отвела взгляд от его груди и посмотрела ему в глаза. — Если мы позволим этому случиться, все равно ничего не решим.

— Не согласен. Одну проблему это все-таки решит. Мы по-прежнему жаждем друг друга, хочешь ты это признать или нет.

— Проблема была только одна, — возразила Айви. — Наш брак. Его больше не существует, следовательно, между нами больше не может существовать никаких других проблем.

— Брака нет, — согласился Дилан, — но влечение осталось. Вот эту проблему я и предлагаю решить. Насколько я помню, да и ты, я уверен, не забыла, эту проблему раньше мы решали крайне успешно.

— Я не шучу, Дилан, — несколько раздраженно сказала Айви. Не обращать внимания на его великолепно сложенное тело становилось все труднее.

— И я тоже, — в тон ей отозвался он. — Это было единственное, что получалось в нашем браке лучше всего.

— Неудивительно, что он развалился.

— У меня по этому поводу другое мнение.

— Да? Интересно будет послушать. — Она скрестила руки на груди.

— Наш брак не удался потому, что ты не верила мне, — чеканя каждое слово, произнес Дилан. На его скулах заходили желваки.

— Старая песня, — Айви фыркнула. — Если ты забыл, то повод не верить давал ты сам.

— Вот как? — пренебрежительно бросил он с потемневшим лицом. — Тогда разберемся до конца. Я хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? Хоть раз не сдержал свое слово? — Его взгляд больше не отпускал ее.

— Нет, — с неохотой была вынуждена согласиться Айви. — Но это ничего не меняет. Ты не упускал случая, чтобы не продемонстрировать, насколько тебе все безразлично, кроме легкого, ничем не обремененного времяпровождения! До свадьбы ты был другим. Мне нравилось слушать тебя, потому что ты говорил такие занимательные вещи. А что потом? — Она понемногу распалялась.

— А что потом? — подхватил Дилан. — Потом я неожиданно в полной мере осознал, что меня ждет. Единственный сын, единственный наследник, — с горечью произнес он. — Мое будущее уже было решено за меня. Никого никогда не интересовало, о чем я мечтаю и кем хочу стать. Ты была первой, кто проявил интерес к тому, что скрывается за блестящим фасадом. До свадьбы. Затем ты так же изменилась, и я решил: к чему утруждать себя и к чему-то стремиться, если все уже и так предопределено?

— Даже без возможностей, которые у тебя были, используя только свой ум, ты мог бы добиться большего! — не сдавалась она.

— Большего? — хохотнул Дилан. — Значит, владелец нефтяной корпорации для тебя уже недостаточно?

— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — отмахнулась Айви. — До свадьбы я знала молодого человека, любящего веселье, но знающего меру. После нее он превратился в окончательно помешавшегося на развлечениях богатого бездельника! До нашей женитьбы я думала, что знаю тебя, но затем вдруг обнаружила, что замужем за незнакомцем!

— А разве ты не знала, почему я изменился?

— А откуда я должна была это знать?!

— Откуда? — Он выпрямился. — Разве ты забыла, что каждый раз, после того как ты пилила меня после очередной пропущенной лекции, я подробнейшим образом отчитывался перед тобой, где я был, с кем и что делал?

— Но ты не приводил причины, почему так поступаешь!

Дилан покачал головой, словно не веря, что она не понимает очевидного.

— Ты должна была это понимать. Я никогда не лгал тебе. Тебе с самого начала было известно, что после того, как мой отец уйдет на покой, я стану во главе корпорации. Если уж этого мне было не избежать, я не мог упустить последнего шанса побыть простым парнем, предпочитающим компании учебников и старого профессора компанию таких же веселых парней, как и я! Разве ты не помнишь, как я пытался и тебя научить просто радоваться жизни? Ты ко всему относилась ужасно строго, не давая спуску ни себе, ни другим. Ты была непримирима, Айви.

— Когда, как ты говоришь, ты «пытался научить меня радости жизни», то есть жить так, как жил сам, ты почему-то упускаешь из виду, что никто не позаботился обо мне, кроме меня самой. Я была вынуждена стать тем, кем стала, потому что у меня не было твоих надежных тылов и обеспеченного будущего.

— Ты знаешь, что это не так. Я бы стал твоим надежным тылом. Я бы заботился о тебе, но ты так редко позволяла себе быть слабой. Тебе нравилось быть сильной, — с непонятным для нее сожалением сказал Дилан.

— Я должна была быть сильной ради себя, — с достоинством произнесла она. — Ни одним своим поступком ты не доказал, что будешь заботиться обо мне. Сначала я верила, что так и будет, но наша совместная жизнь все расставила по своим местам.

— Что расставила? — Его кулак с силой опустился на подушку, и Айви вздрогнула. — Что ты не хотела понять меня? Чего только я ни делал, чтобы хоть немного растормошить тебя!

— Поэтому я и была лишена университетского гранта? — подозрительно ровно спросила Айви. — Потому что богатенькому папенькиному сыночку вдруг стало скучно со своей женой и он решил развлечься, параллельно позабавив и ее? Но, к твоему негодованию, она такого щедрого дара не оценила и радоваться вместе с ним не спешила.

Когда Айви произнесла последние слова, настала оглушительная тишина.

Дилан молчал, чувствуя свою вину.

Все было совсем наоборот. Его родители, узнав, кем он увлекся, решили разъединить их, используя народную пословицу «С глаз долой, из сердца вон». Пословица мудрая, но они не учли упрямства своего сына и не поверили, что он мог влюбиться в девушку не из их круга. Когда он узнал об этом, было уже слишком поздно. Он так и не смог до конца простить им этот поступок…