Все дозволено. Роман - Александр Абрамов

— Вас что-то беспокоит? — «услышали» Капитан и Библ одновременно.- Может быть, отсутствие привычных вам цветовых сочетаний?

И тут же поголубели кресла, порозовели стены, побелел потолок.

— Спасибо,- сказал Библ,- но мы бы хотели знать, что все это значит?

— Что именно?

— Выход-ловушка. Исчезновение зеленого поля. Галлюцинация. И снова встреча уже в расширенном обществе.

Никто из гедонийцев не обменялся взглядом, никто не предрешал, кому из них отвечать на вопросы, но кто-то ответил. Кто, угадать было трудно: гедонийцы не шевелили губами, а мысль не имеет «голоса». Она откликнулась в сознании землян так же беззвучно, безынтона-ционно и холодно, как откликалась ранее в той же «колбочке».

— Вышли вы, потому что захотели. Стена не замкнута. Никакого зеленого поля нет — это декорация, обостряющая восприятие. Галлюцинация — плод твоего воображения. Кстати, мы установили его показатель,

— Какой?

— Четверка. Выше предела, но ниже нормы. А у безбородого нуль. Он предпочитает точное знание.

Капитан не обиделся. Он не уважал воображения. Он только спросил:

— А кто ставил отметки?

— Координатор.

— Кто?

Разъяснения не последовало, Гедонийцы не реагировали. Скульптурная группа -и только. Но Капитан не сдавался:

— Человек или машина?

— Неизвестно. Но он связан со всеми обучающими машинами. Определяет коэффициенты. Устанавливает правила игры.

— Какой?

— Любой. В каждом круге жизни.

— Разве жизнь- игра?

— Конечно. И, как всякая игра, подчинена правилам. В круге детства — свои. В школьном круге — тоже. Круг зрелости еще не наступил.

Капитан взглянул на Библа: понял, мол, что-нибудь? Библ засмеялся:

— Играем помаленьку, не то в дурака, не то в прятки. И драка «хлыстами» насмерть- игра, и счет многозначных чисел в уме- тоже игра. Один воображает, другой кусается. Помнишь, как «голубой», падая, все укусить хотел. А двенадцать, между прочим, возводил в уме не то в четвертую, не то в пятую степень. Вот и сообрази, где у них трепотня, а где настоящее.

— Вы не закрыли свою мысль,- тотчас же последовал безличный отклик.- Можем ответить. Все настоящее. Иногда за меткий удар «хлыстом» насчитывается больше единиц, чем за неудачное сочетание цветов на табло, а в критической ситуации, когда число набранных единиц не достигает нормы, оригинальный рецепт обеда может скорее спасти от регенерации, чем шаблонный вариант воображения.

— Поди пойми,- скривился Капитан.- Мозги набекрень.

На этот раз гедонийцы переглянулись. Не молниеносно, а не спеша, даже длительно, словно спрашивали друг друга или советовались.

— Не понимаем реакции,- был ответ.

— Вы не понимаете, мы не понимаем,- проговорил Капитан, еле сдерживаясь.- Так у нас дело не пойдет. Может быть, начнем с того, что вы расскажете нам о вашей планете, о мире, вас окружающем, о вашем обществе, о его социальной организации…

Библ подтолкнул Капитана локтем: гедонийцы уже «не слушали». Они снова длительно и беззвучно переговаривались глазами. Странное это было зрелище: точно сцена из времен немого кинематографа без объясняющих титров. Наконец был отредактирован и ответ. Теперь уже Капитан с Библом знали, что он поручен гедонийцу с более светлыми волосами.

— Удовлетворить ваше желание не можем. Никаких точных знаний об окружающем нас мире нет. Каждый может создавать свое собственное представление о планете и обществе, не обращаясь к реальной действительности. Лично я могу вам предложить лишь восемь воображаемых вариантов устройства нашего мира, все с плюсовым показателем.

— А я — двенадцать,- вмешалась женщина.

Библ догадался об этом по ее стремительному движению вперед.

— Спасибо,- иронически поблагодарил он,- но я тоже предпочитаю точное знание.- И уже не втихомолку, не шепотом, а в полный голос, не скрывая разочарования и недовольства, сказал Капитану: — Пустой номер, Кэп. Или нас сознательно мистифицируют, или мы столкнулись здесь с абсолютно новым социально-биологическим качеством — полным отсутствием любопытства к чему бы то ни было. И в том и в другом случае ничего не получится. Нет обоюдного интереса — нет и контакта.

— Терпение, Библ,- оборвал его Капитан. Он глядел только на Библа, игнорируя гедонийцев.- Вы, кажется, забыли о важнейшем качестве космоисследователя. Что ж, будем по крохам собирать столь непопулярное здесь точное знание. Оно все-таки есть. Чему, например, учат их в школе?

— Дракам, играм и мифам внеклассного сочинения,- саркастически заметил Библ.

Гедонийцы молчали.

— Почему вы не прерываете нас? — спросил Капитан.

— Вы же общаетесь. Мысль закрыта.

— Мы о точном знании. Считаю, что оно у вас все-таки есть,- повторил Капитан.- Чем вы нас подбили у вездехода?

Светлокожий гедониец взмахнул рукой — Библ готогс был поклясться, что при взмахе в руке ничего не было,- и протянул Капитану что-то вроде гаечного ключа из бледно-голубого металла.

— Парализатор. Стреляет молекулами сонного газа. Бери, бери.- Он бросил Капитану голубой псевдоключ и тотчас же протянул второй растерянному Библу.

— Видал фокусы?- засмеялся Капитан и спросил: — А почему «синий», которого избивали «хлыстами», не применил парализатора?

Неожиданно ответил атлет, сидевший рядом:

— По правилам игры.Этот «синий» был я. В одинаковых условиях с «голубыми». Даже без защитной рубашки.- Он тронул один из ее шнурочков.

— А вы сомневались, Библ, в их точном знании,- сказал Капитан.- Что-то они, во всяком случае, знают точно. Интересно, как они называют друг друга? Надеюсь, не по воображаемым именам из двенадцати вариантов?

Ответ последовал сразу. Отвечал снова светлокожий, по-видимому наиболее авторитетный в этом неземном обществе. И любопытно, что при всей своей безголосой, безынтонационной окраске их мысль не всегда казалась безличной. Иногда ее энергетическая сила позволяла угадать автора.

— Наши имена определенны, хотя и не постоянны,-пояснил он.- В младенческом круге вообще обходятся без имен, «голубые» выбирают их по совету обучающих машин. Чаще всего это названия предметов и явлений окружающего мира, иногда отвлеченных понятий. «Синие» могут изменить имя: их кругозор шире и, следовательно, выбор богаче. Я оставил прежнее- Гром.

Первого знакомца землян звали Хлыст. Имя атлета, выдержавшего схватку с «голубыми», прозвучало по-разному: Капитану «послышалось» Мужественный, а Библу- Стойкий. Остановились на Стойком. Имя женщины предложило еще больший выбор: Заноза, Иголка, Колючка, Шпилька. Выбрали для себя Колючку. «Знаешь, какие бывают в космических лесах — громадные!» — подсказал Библ Капитану, но последнего интересовал уже другой канал «точных знаний».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});