С паном Беганеком по Эфиопии - Мариан Брандыс

И он не мог пропеть ей «Песнь песней». Доведенный до отчаяния Соломон решил добиться любви прекрасной царицы, прибегнув к хитрости. Что же он сделал? Он пригласил царицу на ужин, состоявший из одних селедок…

— Ну, это уж извините! — возмутился Павел. — Никогда не поверю, что царский ужин состоял из одних селедок!

— Ну, возможно и нет, — уступил референт, — во всяком случае, из большого количества селедок и других соленых блюд, потому что Соломону надо было, чтобы его гостье ночью захотелось пить.

— Интересно, — недоверчиво буркнул Павел, — а зачем это ему?

— Не беспокойтесь, — многозначительно улыбнулся пан Беганек, — Соломон знал, что делал. Единственный путь к дворцовому колодцу шел через его личные апартаменты. Поэтому царица, когда ей захочется пить, должна будет пройти через спальню Соломона.

Павлу это не понравилось:

— Джентльменом вашего Соломона никак не назовешь. Женщина приезжает в гости, а он сначала кормит ее селедками, а потом блокирует дорогу к колодцу…

Но пан Беганек горячо вступился за честь царя Соломона:

— Когда человек по-настоящему любит, он не останавливается ни перед чем!

Референт произнес эти слова с видом такого тонкого знатока предмета, что мы не решились спорить.

— Таким образом, царица Савская вынуждена была пройти ночью через покои царя Соломона. А царь ждал ее, притаившись за портьерой. Увидев любимую, он упал перед ней на колени и одним духом пропел свою «Песнь песней». Царица была покорена силой чувства, о котором рассказывалось в поэме. С этого момента ничто уже не мешало счастью двух влюбленных. А позднее от союза мудрого царя Соломона с прекрасной царицей Савской родился маленький мальчик…

— Маленький мальчик, — захохотал Павел. — Вы, наверное, хотели чтобы сразу родился старичок!

Увлекшись своим рассказом, пан Беганек не обратил внимания на колкость.

— … родился мальчик, которого назвали Менеликом. Ребенок воспитывался при дворе матери, в Эфиопии, а достигнув совершеннолетия, отправился в Иерусалим навестить своего могущественного отца. Старый царь Соломон очень обрадовался приезду сына. Он решил помочь ему приобрести власть над всей Эфиопией. Старик щедро одарил Менелика всякими сокровищами и приставил к нему в качестве помощников большую группу мудрых иудейских советников. Юноша Менелик был очень алчен. Покидая Иерусалим, он прихватил с собой величайшую реликвию иудейского культа — Ковчег завета[19]. С ковчегом, отцовскими сокровищами и целым штабом опытных советников Менелик вернулся в Эфиопию и за короткое время завоевал всю страну. После этого он стал именоваться Менеликом I, Львом-победителем из племени Иуды, а также Божьим избранником. Менелик и положил начало династии эфиопских императоров.

Закончив рассказ, пан Беганек обвел своих слушателей гордым взглядом.

— А что было дальше? — с деланным равнодушием спросил Павел.

— Как что дальше? Это все. На этом легенда кончается.

— Очень короткая легенда, — недовольно пробурчал наш шеф, встав с кресла и широко зевнув. — Льет и льет, — грустно добавил он, подойдя к окну. — Что делать? Я договорился с мосье Бернаром на двенадцать, а тут даже такси не достать.

— Если хотите, я расскажу историю подлиннее. Например, об императоре Федоре II.

Павел быстро взглянул на пана Беганека. Казалось, он вот-вот взорвется. Но нет, покорившийся судьбе вождь тяжело опустился на стул:

— Рассказывайте, куда деваться.

— Об императоре Федоре?

— Все равно. Надо же как-то переждать дождь.

Референт просиял. Он устроился поудобнее и откашлялся:

— Это уже не легенда, а самая правдивая история. Император Федор царствовал в Эфиопии сто с лишним лет назад. Его путь к престолу был весьма необычным…

В этот момент в дверь постучали, и рассыльный сообщил Павлу, что его ждут в холле два господина.

Наш шеф вмиг переродился.

— Наверняка это мосье Бернар! — радостно воскликнул он. — Догадался, что я не могу выйти из гостиницы, и сам приехал. Ну, братцы, закрываем университет.

На радостях он хорошенько двинул меня в плечо и как на крыльях вылетел из комнаты.

— Всегда с ним так, — пожаловался пан Беганек. — Прервет на полуслове, поднимет на смех, а потом целую неделю будет делать из тебя дурака.

Мне стало жаль бедного референта. Но чем было его порадовать? Я сказал, что охотно послушаю историю про императора Федора, которую так грубо прервал Павел. Однако уязвленный пан Беганек заупрямился и ни за что не захотел рассказывать дальше. Впрочем, ему бы это все равно не удалось, потому что через пять минут вернулся Павел в сопровождении двух гостей. Одним из них был уже известный нам мосье Бернар, зато другой, к нашей великой радости, оказался самым настоящим эфиопом.

— Вам повезло, ребята! — загремел наш шеф. — Со мной не пропадешь! Вместо того чтобы брать интервью у чистильщика сапог, покупать разорванные шаммы и рассказывать библейские легенды, я занимаюсь делом. Вот вам эфиопский джентльмен, который говорит по-английски и по-французски гораздо лучше вас и знает Эфиопию лучше, чем об этом написано во всех книгах пана Беганека. Это господин ато Касса Амануэль, служащий здешнего банка и друг мосье Бернара.

После этого Павел церемонно представил нас по-английски:

— My polish friends[20] — мистер это Касса Амануэль.

Эфиоп пожал нам руки и с милой улыбкой объяснил на прекрасном английском языке:

— Меня зовут Касса Амануэль. Слово «ато» не относится к имени. Эфиопское «ато» соответствует английскому «мистер».

— Ну конечно, прошу прощения за lapsus linguae[21]. Я оговорился, — Павел шутил, но мы прекрасно понимали, что ему чертовски неприятно. — Итак, друзья, запомните хорошенько: эфиопское «ато» соответствует польскому «пан».

И тут же отыгрался на нас:

— А теперь вам придется на часок «отбыть» из номера. У нас будет совещание. Зато попозже мы прокатимся на автомобиле мосье Бернара по городу. Господин Касса, который прекрасно разбирается в здешнем климате, говорит, что вскоре будет хорошая погода.

После этого он обратился по-английски к эфиопу:

— Так вы полагаете, позднее погода улучшится?

Ато Касса Амануэль снова улыбнулся, но ответил очень серьезно;

— Около семи дождь должен прекратиться.

— Около семи? — ужаснулся пан Беганек. — О господи, но ведь сейчас только двенадцать! Что мы будем делать до семи?

— Господа, это недоразумение, — вмешался мосье Бернар. — Ато Касса считает время по-эфиопски. Семь часов по эфиопскому времени соответствует нашему часу пополудни.

Так вот оно что? Значит, время в Эфиопии отсчитывается иначе, чем в Европе! Не обращая внимания на протесты нашего шефа, мы уговорили господина Кассу Амануэля рассказать об этом интересном факте. И вот что оказалось. Отсчет времени в Эфиопии основывается на том, что солнце здесь — независимо от времени года — неизменно восходит в шесть утра, а заходит в шесть вечера. Время между восходом и закатом отсчитывается следующим образом: первый час после восхода солнца,