Русская летопись для первоначального чтения - Сергей Соловьев

В 1150 году Изяслав объявил, что не может быть в обиде, и выступил в поход к Пересопнице; Глеб, сын Юриев, стоял станом выше этого города, на реке Стубле; при приближении Изяслава он сам едва мог спастись бегством в город, стан, дружину и коней побрали неприятели. В таком положении Глеб послал сказать Изяславу: «Как мне Юрий отец, так мне и ты отец, и я тебе кланяюсь; ты с моим отцом сам ведаешься; а меня отпусти к отцу и клянись святою богородицею, что не возьмешь меня в плен, а отпустишь к отцу; тогда и к тебе выйду сам с поклоном». Изяслав поклялся святою богородицею и сказал ему: «Вы мне братья свои, и я на вас не держу вражды; но обижает меня твой отец и с нами не умеет жить». После этого Изяслав отправился к черным клобукам: те приняли его с большою радостию. Юрий ничего не знал о движениях Изяслава; сведав, что последний уже в черных клобуках, он побоялся оставаться долее в Киеве, перебежал с сыновьями за Днепр и скрылся в Городке. Изяслав пришел к Киеву; но дядя Вячеслав опередил его, вошел в город и сел на дворе Ярославовом. Киевляне, услыхав, что Изяслав идет, толпами вышли к нему навстречу и сказали: «Юрий вышел из Киева, но Вячеслав сидит там на его месте; а мы его не хотим». Изяслав, услыхав это, послал сказать Вячеславу: «Я звал тебя сидеть в Киев, но ты не захотел; а теперь как увидал, что брат выехал, так ты садишься в Киеве; ступай-ка в свой Вышгород». Киевляне сказали Изяславу: «Ты наш князь, ступай ко св. Софии, сядь на столе отца твоего и деда своего». Но Вячеслав, со своей стороны, послал сказать племяннику: «Хоть убей на этом месте, а не выеду». Изяслав, поклонившись св. Софии, въехал на двор Ярославов со всем своим полком, и киевлян пришло с ним множество. В это время Вячеслав сидел на сеннице, и многие стали говорить Изяславу: «Князь! возьми его вместе и с дружиною», — другие же говорили: «Хочешь, подсечем под ним сени?» То Изяслав отвечал: «Сохрани меня бог! я не убийца братьи своей, а дядя мне вместо отца; я сам пойду к нему». Взяв с собою немного дружины, Изяслав пошел к дяде и поклонился ему. Вячеслав увидал его, встал и поцеловался; когда оба сели, Изяслав начал говорить: «Кланяюсь тебе, батюшка! нельзя мне с тобою рядиться; видишь ли, какая сила народу стоит и много тебе лихо замышляют; так поезжай лучше в свой Вышгород, оттуда буду с тобой рядиться». Вячеслав отвечал: «Ты меня сам, сынок, звал в Киев, но я тогда целовал крест к брату своему Юрию; но если уже теперь так случилось, то Киев тебе, а я поеду в свой Вышгород».

Между тем Юрий послал сказать Давыдовичам и Ольговичам: «Изяслав выгнал меня из Киева и сам сел там; помогите мне». В то же время Владимир Галицкий пошел на помощь свату своему Юрию против Изяслава; этот, взяв своих бояр, поехал с ними к Вячеславу в Вышгород и сказал ему: «Ты мне отец, а вот тебе Киев, и другую волость, какую хочешь, возьми, а остальное мне отдай». Старик отвечал с сердцем: «А для чего ты мне не дал Киева тогда и заставил выехать из города с большим стыдом? Теперь же, когда одна рать идет из Галича, а другая от Чернигова, то ты мне Киев даешь!» Изяслав отвечал дяде: «Я к тебе посылал и Киев давал, объявляя, что с тобою могу жить, а с братом твоим Юрием мне нельзя ладить; тебя люблю, как отца, и теперь скажу: ты мне отец, и Киев твой, ступай в него». Вячеславу стало любо от таких слов, и оба князя целовали крест на том, чтобы Изяславу иметь Вячеслава отцом, а Вячеславу иметь Изяслава сыном: тут же и мужи их клялись хотеть между князьями своими добра, честь их беречь и не ссорить их. Изяслав поклонился святым мученикам и отцу своему Вячеславу и сказал ему: «Ты, батюшка, не трудись, я один поеду к Звенигороду против Владимира, а ты со мною отпусти полк свой, сам же ступай в Киев, если тебе угодно». Вячеслав отвечал: «Сын! что ни есть у меня дружины, всех с тобою пускаю». Изяслав приехал в Киев, ударил в трубы, созвал киевлян и пошел против Владимира, сказав: «Кто ко мне ближе, против того и пойду прежде». Он встретился с Галицким князем на реке Ольшанице; черные клобуки, видя силу Владимира, испугались и стали говорить Изяславу: «Князь! сила его велика, а у тебя мало дружины, не погуби нас, да и сам не погинь; ты наш князь, когда силен будешь, и мы тогда с тобою, а теперь не твое время, ступай прочь». Изяслав отвечал им: «Лучше, братья, помрем здесь, чем такой позор возьмем на себя». Но киевляне начали также приступать к нему, говоря: «Поезжай, князь, прочь», — и побежали, за ними побежали черные клобуки к своим вежам[41]; Изяслав, видя это, побежал и сам. Приехавши в Киев, он пошел к отцу своему Вячеславу, оба князя подумали, как помочь беде, и сели обедать. В это время пришел Юрий с сыновьями своими, с Давыдовичами и Ольговичами, и стал на берегу против Киева: тогда много из киевлян поехали в лодках к Юрию, а другие начали перевозить его дружину на эту сторону, в Подолье. Вячеслав с Изяславом, видя это, сказали: «Теперь не наше время» — и отправились — Вячеслав в Вышгород, а Изяслав во Владимир, а Юрий сел опять в Киеве.

Зимою Изяслав послал сказать Андрею, сыну Юриеву: «Брат! помири меня с отцом своим; мне нет отчины ни у венгров, ни у ляхов, а только в Русской земле, выпроси мне у отца своего волость по реку Горынь». Андрей стал просить отца за Изяслава, но тот не хотел ничего слышать, тогда Изяслав сказал: «Дядя не дает мне волости, не хочет меня терпеть в Русской земле, а Владимир Галицкий, по его велению, волость мою взял да еще опять к Владимиру моему хочет прийти на меня». Подумав, он послал брата своего Владимира в Венгрию к королю, зятю своему, с такими словами: «Ты мне сам сказал, что Владимир, боясь тебя, не смеет головы положить на подушку; Юрия я выгнал из Киева, Юрий передо мною бегает; но пришел Владимир, соединился с Ольговичами и погнал меня из Киева; теперь же, брат, сдержи свое слово, сядь на коня». Король, услыхав это, послал сбирать дружину и полки, сам сел на коня и наделал много зла Владимиру и земле его. После этого король прислал Изяславу десять тысяч добрых людей; тогда Изяслав выступил к Киеву, потому что Вячеславова дружина, берендеи и киевляне звали его туда. Когда Изяслав стоял выше Пересопницы, то получил весть, что Владимир Галицкий идет на него; услыхав это, он созвал дружину на думу; дружина сказала: «Князь! сам ведаешь, что тебе нелегко теперь: пришел ты ратью на Юрия, а за тобою другой враг — Владимир; ты пойдешь на Юрия, а там соединятся да ударят тебя в тыл; придется нам очень трудновато». Изяслав отвечал: «Вы за мною вышли из Русской земли, лишились сел своих и всех животов, да и я от своей дедины и отчины не могу отказаться: но либо голову свою сложу, либо возвращу свою отчину и ваши все животы; если меня нагонит Владимир, то отдаюсь на суд божий, как меня бог с ним рассудит; если же встретит меня Юрий, то и с этим пусть меня бог рассудит». Сказав это, Изяслав отправился к Дорогобужу. Дорогобужцы вышли к нему со крестами и поклонились; Изяслав сказал им: «Бог вам помочь, вы люди деда моего и отца моего». Дорогобужцы отвечали: «С тобою, князь, чужеземцы, венгры: не наделали бы они какого зла нашему городу». Изяслав сказал им на это: «Я вожу венгров и все другие народы не на своих людей, но кто мне враг, на того вожу; а вы не беспокойтесь ни о чем».

На реке Уше встретился Изяслав с полками галицкими и начал перестрелку; стрелки его схватили в плен одного из галичан и представили князю; тот спросил пленника: «Где твой князь?» — он отвечал: «Вот за городом первый лес, тут он услыхал об тебе, тут же и встал, не посмев идти сквозь лес, он говорил: если пойдем сквозь лес, то нападут на нас, а сила наша за нами далеко, лучше подождем здесь». Изяслав, услыхав это, сказал брату своему, и сыну, и всей дружине: «Пойдем на него». Дружина отвечала: «Князь! нельзя нам идти на него; перед тобою река, и вода в ней большая, как ты хочешь на него ехать? да еще он стоит заложился лесом; теперь, князь, не медли, но ступай в Киев, к своей дружине, если нас Владимир где настигнет на дороге, то и будем с ним биться; ведь ты сам сказал: кто нас встретит, с тем и бьемся. Теперь же, князь, не медли, поезжай; будешь ты на Тетереве, к тебе вся дружина твоя приедет, а коли бог даст до Белгорода дойдешь, то еще больше народа будет с тобою». Изяслав послушался и пошел дальше.

Пришедши к городу Вздвиженю, он позвал к себе брата, сына и венгров на думу и сказал им: «Владимир идет за нами, а мы здесь стоим; я бы вас спросил, братья: здесь ли нам оставаться или в ночь выступить дальше? если мы здесь останемся, то Владимир за нами и скоро нас нагонит, а перед нами еще другая рать, Юрий: дождемся того, будет трудно; не лучше ли, положась на бога и своего труда не жалеть, поехать дальше? если нам удастся въехать в Белгород, то Юрий наверно побежит перед нами, и тогда мы поедем в свой Киев, а когда в сильный полк киевский въедем, то я уж знаю, киевляне будут за меня биться; а нельзя будет пробраться к Белгороду, поедем к черным клобукам; когда к черным клобукам приедем и с ними соединимся, то не боимся ни Юрья, ни Владимира». Венгры отвечали: «Мы твои гости; если надеешься на киевлян, то тебе лучше знать своих людей; доброе дело, князь, когда друг прибудет; а кони под нами еще крепки, поедем, пока в силах». — Изяслав отпустил брата своего Владимира наперед к Белгороду, а сам пошел за ним. Борис Юрьевич, услыхав о приближении Владимира, бежал из Белгорода в Киев к отцу и сказал ему, что Изяслав идет. Юрий поскорее сел в лодку, переплыл Днепр и спрятался в Городке. Киевляне, послышавши Изяслава, вышли к нему навстречу с радостью, и он сел опять на столе деда своего и отца с честью великою, захвативши много Юрьевой дружины по Киеву. Между тем Владимир Галицкий, слыша, что Изяслав уже в Киеве, а Юрий бежал оттуда, послал сказать Андрею Юрьевичу: «Не понимаю, как это княжит сын мой; рать идет на него из Владимира, а он того и не ведает? а вы, сыновья его, один сидит в Пересопнице, а другой в Белгороде, как же вы того не устерегли? если вы так княжите с отцом своим, то управляйтесь сами как хотите, а я один не могу идти на Изяслава, он хотел вчера со мною биться, идя на вашего отца, а на меня оборачиваясь, ловя случай как бы сразиться со мною; а теперь он въехал во всю Русскую землю, теперь и подавно мне одному нельзя на него идти». Сказавши это, он возвратился в Галич, а Изяслав послал в Вышгород к дяде Вячеславу с такими словами: «Батюшка! кланяюсь тебе; если бог взял у меня отца моего Мстислава, то ты мне вместо его отец; теперь кланяюсь тебе и прошу прощения, согрешил я пред тобою в самом начале; и потом, когда бог помог мне победить Игоря у Киева, то я на тебе чести не положил, а потом и в другой раз у Тумаща; теперь же, батюшка, я во всем раскаиваюсь пред богом и пред тобою: если ты меня простишь, то и бог меня простит; теперь даю тебе Киев, ступай, сядь на столе деда своего и отца». Изяслав отвечал ему: «Бог тебе помочь, сынок, за то что на меня честь возложил; давно б тебе так сделать, воздавши мне честь, ты этим самым богу честь воздал; ты говоришь, что я твой отец, а я тебе скажу, что ты мой сын: у тебя отца нет, а у меня сына нет, ты мой сын, ты мой и брат». Оба князя целовали крест на том, что не разлучаться им ни в добре, ни в лихе, но всегда быть вместе.