Нерушимый 8 - Денис Ратманов

есть? Вот теперь и дуй в травмпукт.

Он поднялся, потоптался на месте.

— А на фига, когда нормально уже?

— Пациент, не спорьте с доктором! — прикрикнула на него Рина, и я увидел в его глазах нездоровый блеск, он аж облизывался, когда смотрел на мою девушку. — Улучшение может быть временным. Дайте мне эластичный бинт! Надо зафиксировать сустав — во избежание.

— Он сможет играть? — спросил я. — У нас матч с «Кайратом» одиннадцатого, то есть через два дня.

— Помню, — кивнула она, задумалась. — По идее должен, но… нужно сделать снимок.

Димидко принес бинт, Рина перемотала ногу Игната. Я повернул голову и столкнулся со взглядом Жеки, полным торжества. Нет, ну не сволочь? Неужели Игнат не видит, какой говнюк его приятель?

— Тебе помочь? — вызвался Микроб.

— Ой, да со мной станет? — отмахнулся Игнат, влажными глазами вперился в Дарину.

— И все-таки ему нужен сопровождающий, — настоял Димидко, осмотрел парней. — Евгений, ты другу разве не поможешь?

— С радостью! — сказал Жека, поднимаясь.

Вот именно что — с радостью! Хотя чего тут радоваться, когда он все равно две игры пропускает. Я сжал руку Дарины и шепнул: «Спасибо».

— Работа у меня такая. Ну, я пойду?

Безумно не хотелось разжимать пальцы, но я сделал это, и к выходу мы направились не спеша, чтобы подольше побыть друг с другом. Тем более ее нужно проводить домой, проследить, чтобы ее не вырубило в дороге, и уложить спать.

Мы направились к выходу. Ощутив недобрый взгляд, я обернулся возле двери, уже зная, кто желает мне нехорошего. Ну точно: Игнат. Сработала обратная сторона дара Рины: он ощутил единение, гармонию и теперь будет хотеть повторить.

Я вызвал такси, и мы остановились у центральных ворот стадиона «Северный».

— А Матвеич тоже тебя хотел? — поинтересовался я, проводил взглядом Димидко, торопливо топающему к девушке в пальто.

Поравнявшись, они обнялись и неторопливо пошли вдоль дорожки, подсвеченной фонариками в клумбах. Идиллия! Здорово, что у них с Оксаной все получилось, и Клык успокоился.

— Ну… так, — потупилась Дарина. — Он ведь дядя взрослый, душевные порывы контролировать умеет, понимает, что мы с тобой встречаемся.

Подъехала машина, мы уселись назад. Рина положила голову мне на плечо и начала засыпать.

У Игната ничего серьезного не нашли, и на следующий день он на своих двоих должен был прийти к Рине типа на массаж, а мне было неспокойно. И понятно, что при необходимости она его в бараний рог скрутит, но поди ж ты! Вдруг Игната переклинит, в нем проснется любовь, как в Погосяне, и мы потеряем еще одного хорошего игрока?

Впрочем, нам предстояла поездка в столицу Казахской ССР Алма-Ату, в этой реальности сохранившую статус столицы.

Вылетели мы из Москвы десятого ноября днем. Игнат был в строю. Рина рекомендовала травмированный сустав бинтовать и все-таки поберечься. При других обстоятельствах он остался бы дома, теперь же слишком велики были ставки. Рина запустила восстановительные процессы в суставе, и у него есть еще целый день.

В конце концов, у нас же еще Синяк, а полтайма-тайм он нормально побегает…

— Это чо? — спросил сидящий впереди Левашов у Гусака, тыча пальцем в иллюминатор. — Тучи, что ли? Дождь будет?

— Это, неуч ты наш, горы Тянь-Шань, — выглянул в щель между впереди стоящими сиденьями Микроб. — А конкретно — Заилийский Алатау.

— А ты откуда знаешь? — удивился Гусак.

— Да оттуда, оттуда… Всегда интересно, в каком городе побываем. Смотрел карты, читал историю перед выездом.

Все мысли вылетели из головы, потому что это было красиво. Нет — великолепно. От восторга сердце начинало частить и дыхание останавливалось: за иллюминатором появились заснеженные пики с дремлющими на них облаками. Какая там Ялта! Какой Сочи! Вот он — истинный и концентрированный восторг!

Я, конечно, читал, что Казахстан — не только ветра и бесконечная степь, но сильно недооценил масштабы.

Когда мы приземлились, и нас в автобусе повезли заселяться, я смотрел в окно и восторгался, глядя на проплывающие мимо здания, так похожие на питерские. Вот если взять Питер, перенести к подножию горного хребта — получится Алма-Ата. Дома все — с индивидуальностью, очень много деревьев. Жаль, что сейчас ноябрь, и они облетели, летом город утопает в зелени.

Мы прибыли, когда уже начало смеркаться, и времени на прогулки не было. Чтобы компенсировать это и мы запомнили этот прекрасный город, нас повезли через центр.

На следующий день, позавтракав и помолясь футбольным богам, мы отправились на стадион.

Футбольного праздника сегодня не ожидалось. Это мы дома красиво разнесли казахов, а в Алма-Ате «Кайрат» должен упереться.

Центральный стадион выглядел компактно и уютно. Казалось, прямо над ним вставали горы, но, неимоверно высокие, были они очень далеко.

В раздевалке было, как в дорогом отеле: плитка под мрамор, кожаные банкетки вместо деревянных лавок. Представляю, как кайратовцы удивились нашему стадиону!

Димидко во время накачки решимостью напоминал командира десантного взвода, которому дано сверхсложное задание. А говорил по сути то же, что в прошлый раз: ожидать красивой яркой игры и много мячей просто нельзя. Тут мы в гостях. Тут болельщики будут рвать и метать, и гнать «Кайрат» в атаку. Следовательно, главный упор у нас будет на защиту.

— Саня? — обратился он ко мне.

— Готов! Как пионер! — я поднес руку ко лбу.

— Смотри у меня… Пионер…

Еще раз разобрали предыдущую игру с «Кайратом». Все же два мяча пропустили. А если, положим, пропустим тут те же два — как отыгрываться на чужом поле с упорным соперником? Так что надо костьми лечь, а сыграть на ноль.

Подлеченного Игната Димидко берег на второй тайм. Вместо него выйдет Синяк, как устанет, даст знак. А в остальном — привычный состав, где чувствуешь своего просто потому, что он там должен быть.

Трибуны полны, ревут и рукоплещут. Холодно, но спасибо, сухо и безветренно. Самая та погода для футбола.

Свист на объявление состава — это чепуха. Это привычно. Рев на каждую фамилию своих — тоже.

Нас не запугаешь! Мы тут не просто так — мы в «вышку» прем.

Свисток — и пошел самый неприятный футбол. Тягучий, вязкий, силовой. Тут уже не плечо в плечо — тут и в спину толкнут, особенно если не на виду у судьи. И не ответишь — правило своего поля теперь в их пользу. Есть такое правило, есть! Вот как ни справедлив будет арбитр, а все равно к домашним относится чуть-чуть, но лучше. И позволяет чуть-чуть, но больше. И эти осы могут накопиться к концу игры и выдать что-нибудь нехорошее.

Тугарин их, собака Самат Бекханов, не дает расслабиться. Прет ледоколом — поди останови эту тушу — лупит отовсюду.