Подарок для Темного - Лея Кейн

алшеиха. Он будет весьма признателен столь щедрому жесту уважаемой гостьи. — Мне указали в другую сторону, где за самым богатым столом, ломившимся от блюд, полулежа сидел Максуд и Кассергены.

Еще раз взглянула на довольного Эгорта, окончательно психанула и приняла приглашение его названного брата.

Леди Кассерген встретила меня свойственным ей осуждающим взглядом. Сама она была одета в приличное платье, закрывающее ее от ушей до пят. Ну и дура, подумала я, в такую жару укутываться.

Ирвин по-джентельменски встал при моем появлении и с присущей ему галантностью вновь поцеловал мою руку. Но я больше не таяла от его обаяния. Помнила, что оно напускное. Привитое, но машинальное. Когда вопрос коснулся его жертвенности, он с таким же гордым видом отказался. Так что смелость мама в нем не развила.

— Шикарно выглядишь, Рия, — улыбнулся, сверкнув глубиной своих изумрудных глаз.

Я обвела его взглядом. В более простом костюме без дорогой вышивки и десятка перстней, он тоже выглядел иначе. От былого герцога остался лишь идеальный боковой пробор аккуратно уложенных волос.

— Спасибо, — ответила я холодно и села рядом с Максудом.

Наг пригубил кубок, чуть сощурившись. Чувствовала, как забродил по мне глазами, изучая и пробираясь внутрь. Гад — он и есть гад. Хитрый, опасный, ядовитый. Устроил пьянку, чтобы задержать в Кхбит Табхан Эгорта. В чем-то леди Кассерген оказалась права: от нагов лучше держаться подальше. Мы из-за их гостеприимства уже день пути потеряли.

— Как вам в Кхбит Табхан, Рия? — вкрадчиво спросил Максуд.

— У вас… весело, — подобрала я подходящее слово и сделала глоток вкусного вина. Оглядев стол, положила себе овощной салат и кусочек пышной лепешки. Мучное вряд ли прибавит меня в бедрах, с таким-то стрессом.

— Весело, — с усмешкой съязвила леди Кассерген. — В землях воров не может быть скучно.

— Заметьте, — ответил ей Максуд, ничуть не смутившись, — среди разбойников нет табханцев. Все они — выходцы из соседних стран. Это у вас им стало душно, что они сбежали в пустыню. От хорошей жизни в огненные пески не уходят.

— Но именно вы, алшеих, позволяете им грабить эшелоны и караваны. Что-то подсказывает мне, получаете за это определенный процент.

— Вы тоже получаете определенный процент с отборов, — не растерялся Максуд. — Заблаговременно зная, что многих девушек принуждают в них участвовать и выдают замуж за нелюбимого насильно. Но вы же закрываете на это глаза. Тогда чем вы лучше меня, миледи?

Уязвленная таким жестким замечанием леди Кассерген изменилась в лице. Подскочив с места, не прощаясь упорхнула из зала.

— Прошу прощения, — извинился за нее Ирвин, тоже поднимаясь. — Моя мама утомилась. Она не со зла.

Он поспешил за своей матушкой, а я снова переключила все внимание на Эгорта. Мулатка что-то шепнула ему на ухо, отчего на его лице появилась азартная улыбка. Кивнув ей, он осушил кубок, встал и протянул ей свою ладонь. Она изящно вложила в нее свои пальчики и, поднявшись, ушла вместе с ним, виляя бедрами.

Сердито проглотив пережеванный кусочек какого-то пресного овоща, я отхлебнула несколько больших глотков терпкого вина, вытерла губы тыльной стороной ладони и, глядя на дверной проем, в котором скрылся Эгорт, обратилась к Максуду:

— Не проводите меня на воздух, алшеих? Мне нужно подышать.

Он оживился. Отставил свой кубок и подался ко мне, прошипев:

— С радостью, моя джамиля.

Однако радость его была недолгой. Мы даже колени толком выпрямить не успели, как к нему подбежала служанка и что-то тихонько пробормотала на ухо. Он хмуро кивнул ей и улыбнулся мне:

— Тебя проводят на террасу. Я улажу кое-какие дела и присоединюсь. Ни в чем себе не отказывай, джамиля.

В его глазах полыхнула молния. Опасная и сжигающая. Зря я, наверное, затеяла это «подышать». Он наг. Змей. Окутывающий жертву токсичным туманом, искушая и заманивая в ловушку, чтобы потом вонзить в нее свои зубы. Мне лишь оставалось надеяться, что для него имело хоть какое-то значение грозное предупреждение Эгорта. Иначе я пропала.

Терраса, расположенная на плоской крыше, была прекраснейшим местом для обозрения всего города. Возвышалась не только над другими домами, но и предоставляла обзор до самого горизонта, где темные пески соприкасались со звездным небом, будто два мира пожимали друг другу руки.

Подойдя к краю, я положила ладони на парапет и осторожно посмотрела вниз. Вспомнила, как недавно сиганула на счет «два», и голова закружилась. То ли от воспоминаний, то ли от вина.

— Вам что-нибудь принести, сидти? — поинтересовалась служанка.

— Нет-нет, — мотнула я головой и заметила идущего через двор Максуда. — Вы свободны.

Он ушел в тень пальм придворного сада, где его ждал темный силуэт, по очертаниям которого я могла разглядеть лишь плащ и шляпу. Они разговаривали недолго. Максуд принял у него небольшой, но увесистый мешок, пожал ему ладонь и зашагал обратно во дворец.

Я была уверена, что странный гость сразу же уйдет, но он вышел из тени. Всего на мгновенье, но мне хватило этого, чтобы узнать по сапогам со шпорами, блеснувшему на поясе мушкету и платку, прикрывающему нижнюю часть лица, предводителя разбойников, высадившего нас с поезда посреди пустыни.

Подняв лицо, он взглянул на меня глубокими темными глазами, отчего я попятилась подальше от края. Как-то не по себе стало. И от мысли, что леди Кассерген была права — алшеих Кхбит Табхан поощряет здешний бандитизм, и от понимания, что я стала случайной свидетельницей коррупции.

— Не заскучала? — Максуд поднялся на террасу, держа в руках два кубка с вином.

Настроение пить у меня пропало. Я молча отставила угощение и локтем оперлась о парапет.

— Кто этот человек? — спросила я, глядя на пустующее место, где еще две минуты назад видела незнакомца в плаще и шляпе. — Он высадил нас с поезда.

— Лидер разбойников с большой дороги, — не стал врать Максуд, расположившись рядом со мной. — У нас с ними уговор. Они платят налог, а мы делаем вид, что в пустыне полный порядок. Главное, чтобы табханцев и змей не трогали.

— Они убивают? Или только грабят?

— Меня это мало интересует. Я не лезу в их отношения с их родными народами. Это их личное дело. — Алшеих сделал глоток и тоже отставил посудину. — Тебя это беспокоит, джамиля?

— Я думала, нас высадили из-за меня. Какой-то ковен пытается остановить участниц на пути в Ликроун.