Большой путь - Сергей Никитин

Низкорослый парень схватил Пашку сильными руками, и оба едва не полетели в грязь. Переводя дыхание, Пашка взглянул на него и сразу же узнал Семена Ушакова. Узнал и Семен Пашку:

— А, здорово, брат! От кого ты тикаешь?

— Так просто, тренируюсь, — сказал Пашка.

— Ну, как живешь?

— Ничего. Вот приехал на работу устраиваться.

— Дело, — похвалил Семен. — Какую специальность имеешь?

— Чего?

— Специальность, говорю, какую имеешь?

— Никакую.

— Значит, зря приехал, — убежденно сказал Семен. — Без специальности не возьмут.

— Меня брат устроит, — похвастался Пашка, но все-таки ему сделалось очень неприятно от слов Семена.

Они пошли рядом по скользкой дороге к общежитию. Семен рассказывал:

— Работы много. Сейчас небольшой перерыв, и опять — на лед. Будем третью нитку дюкера сваривать, как только шоферы трубы подвезут…

— Что это за дюкер? — спросил Пашка.

— Эх, ты! Отстал от жизни.

И Семен начал подробно рассказывать о дюкере. Уже у самой двери общежития Пашка спросил:

— А нельзя в сварщики поступить?

Семен даже нахмурился.

— Нет, нельзя. Учиться долго нужно.

В общежитие Пашка не пошел. Крадучись, чтобы не встретиться с Лодыгиным или Смирновым, пробрался он снова на берег. Но там никого не было, все, пользуясь короткой передышкой, разошлись отдыхать. Тяжелый намокший ветер упруго толкал в грудь, ерошил воду в длинной, через всю реку, проруби, или «майне», как оказал Семен. Шурша, сползал с крутого берега снег.

Одиноко стало Пашке и жалко себя. Никто не понимает его, гонят, словно он задумал что-то плохое. А он ведь просто, как и все, хочет работать на стройке, помогать великому делу. Маленький! Ну что же! Разве слабее от этого желание быть здесь?

Ветер разрывал серые облака, низко нес их над землей, в промежинах открывалось голубое солнечное небо. Неподалеку от Пашки сел крупный блестящий грач. Крепким носом деловито ткнул грязный комок снега, склонив голову набок, и посмотрел на Пашку круглым глазом, словно спрашивая: «Не тронешь?». Решил, что не тронет, и крикнул на своем грачином языке. Тотчас же слетелись еще грачи, начали долбить носами комки снега, вскидывая их и разбивая.

Пашка, задумавшись, стоял так тихо, что грачи не боялись его, подходя совсем близко…

5

На обратном пути Емельянов перед спуском на лед остановил машину. Дорога была залита мутной водой, отсвечивающей яркими бликами. Водитель посмотрел из-под руки на далекий правый берег, — черными точками виднелись на нем люди. Они ждали возвращения машин.

Емельянов нажал стартер и плавно вывел машину на лед. Ничего, держит. Вода, переполняя колеи дороги, разливалась по сторонам. Приподнявшись с сидения, Емельянов посмотрел в заднее окно. Машины его бригады одна за другой спускались к реке. Те, которые уже были на льду, казались плывущими по воде.

А на берегу в это время инженер Смирнов настойчиво вызывал по телефону кабинет начальника строительного района.

— Поймите же, мне срочно, — убеждал он телефонистку.

— Всем срочно, — ледяным голосом отвечала она. — Ставлю вас седьмым на очередь.

— Нет уж, вы, пожалуйста, пропустите меня без очереди.

— Не могу.

— Но вы поймите, — они уже едут…

— Едут? — быстро спросила телефонистка мгновенно потеплевшим голосом. — И Коля едет… То есть товарищ Емельянов?

— И он едет.

— Включаю.

— Василий Никанорович. — сказал Смирнов, возвращаются.

— Я иду, — коротко ответил Лодыгин.

В этой суматохе, загоревшись общим возбуждением, метался Пашка. Ему хотелось забраться повыше, чтобы видеть весь плес Волги и вереницу машин на нем. Он забрался на бугор земли, но мокрая — она оползала под ногами, и Пашка съезжал вниз. Только перемазался весь в глине.

Головная машина пошла вдоль берега, повернулась боком, и все увидели, что в кузове у нее не три трубы, а — пять. Остановив машину, из кабинки выскочил Николай — потный, без шапки, со спутанными волосами. Сразу было видно, что досталось человеку!

К Смирнову подошел Лодыгин, поздоровался с рабочими. Продолжали прибывать машины, и на каждой было по пять труб. Не скрывая своего торжества, Смирнов взглянул на начальника что, мол, я говорил тебе, Василий Никанорович?

Рабочие стали сгружать трубы. И сразу всем, стоявшим на берегу, нашлось дело: электросварщики наладили свои аппараты и стали брызгать вокруг дюкера синими искрами; водолазы, завинтив шлемы, ушли под воду готовить для него «постель»; шоферы снова сели в машины. И только Пашка остался стоять, как стоял, — вымазанный в глине.

Емельянов разговаривал с Лодыгиным и Смирновым. До Пашки доносились их слова.

— Тяжела дорога? — спросил Лодыгин.

— Ничего, — ответил водитель, — лишь бы Волга простояла еще денек — другой.

— Не рискуйте очень-то, — тихо посоветовал начальник, и Смирнов тоже сказал:

— Смотри, Емельянов, осторожней.

Тот улыбнулся, пожал обоим руки и направился к машине. Тогда Пашка, сорвавшись с места, кинулся к брату, горячо зашептал:

— Слушай, братуха, возьми меня с собой. Не останусь я тут один, возьми.

Николай смутился, посмотрел в сторону Лодыгина и Смирнова и, увидев, что те заметили все происшедшее, смутился еще больше.

— Глупый ты, — тихо сказал он Пашке, — нельзя, понимаешь? Мешать ты мне будешь, да и… опасно.

— Хочу, где опасно, — сказал Пашка, но увидев, что Лодыгин широкими шагами подходит к ним, поник головой.

— Вот понимаете, товарищ начальник, — смущенно и виновато сказал Николай, — братишка приехал, из дому сбежал. Болельщик, одним словом…

— Хорошо, поезжайте, — сказал Лодыгин, — я позабочусь о нем.

6

В кабинете начальника было светло, просторно. Лодыгин сидел за столом, Пашка — напротив. Оба долго молчали. Наконец начальник спросил несердито, по-дружески:

— Зачем приехал?

У Пашки от этого тона защекотало в горле.

— Жить здесь хотел, работать…

— Ах, да! — вспомнил начальник. — Ты «кем-нибудь» просился. Ну что ж, нам вот экскаваторщики нужны. Могу зачислить.

Пашка просиял.

— Учеником?

— Нет, правда, такой должности, но в виде исключения разве, за заслуги брата. Какое у тебя образование?

— Пять классов… неполных.

— М-м-м! Недостаточно. Экскаваторщику нужно физику знать — электромотор; механику. Вот, например, шагающим экскаватором у нас управляет инженер с высшим образованием. Что же делать?

— Может, попроще что-нибудь есть? — с надеждой спросил Пашка. — Подносить или смазывать.

— Эх, Пашка, Пашка, — покачал головой Лодыгин, смеясь, и сказал то же самое, что и Семен давеча: — Отстал ты от жизни. Не требуется теперь таких должностей, нет их, понимаешь? Кругом техника высокого класса, и без знаний к ней лучше не подходи.

«Вижу, к чему клоните», — подумал Пашка.

А начальник продолжал:

— Знаешь, кого мы болельщиками зовем? Вот таких ребят, как ты, которые прибегают к нам, вместо того, чтобы учиться в школе. Ничего они еще не умеют, ничему не выучились, а едут на стройку — давай им работу, «кем-нибудь»! Ну, точно болельщики на футболе — играть не умеют, а волнуются от всего сердца.

«Так значит, я просто болельщик» — подумал Пашка, а вслух сказал:

— Стройка-то кончится, пока учишься.

— На твой век хватит, не последняя, — улыбнулся Лодыгин и нажал кнопку. Вошла девушка — секретарь начальника.

— Позовите Митю, — попросил Лодыгин.

Через пять минут вошел парень в короткой кожанке, сдернул с головы кепочку с маленьким козырьком и бойко крикнул:

— Что прикажете, Василий Никанорыч?!

— Пройдет «Победа» в Ставрополь?

— У нас хоть в Москву пройдет!

— Заводи.

Лодыгин надел кожаное пальто, взял в руку военную фуражку.

— Мне нужно в Управление. Кстати могу захватить тебя. Поедешь?

Пашка встал и молча побрел к двери, утешаясь тем, что хоть довелось ему проехаться с начальником на «Победе».