Шаг в неизвестность - Ерофей Трофимов

господин полковник, – рассмеялся Руслан. – Это не ей в укор, а тому офицеру. Не по балам шастать надо, а на стрельбище быть. Самому навыки боевые поднимать и людей своих учить.

– Ты только нашим офицерам этого не скажи, – посоветовал Тарханов. – А то опять придется их в чувство приводить. Я ж тебя знаю. После твоей дуэли противника твоего только отпеть и остается. А они на тебя и так зуб имеют.

– Им же хуже, – пожал Шатун плечами. – Вы же, Петр Иванович, знаете. Я первым никого не трону. Но уж если сунулись, пощады не дам.

– Потому и говорю, – кивнул князь. – Ты представь, Павел Лукич, – повернулся он к приятелю, – было тут однажды. Из столицы комиссию прислали, а те дурни вздумали с ним задраться. Так этот ирод с малой лопаткой да топориком против саблей вооруженного встал, да и зарубил его, как того каплуна.

– С какой еще лопаткой? – удивился Вяземский.

– Отряд мой, и я сам, имеем при себе по малой лопате каждый, – принялся пояснять Руслан, вспомнив, что такого понятия, как саперная лопатка для солдат, тут еще не знали. – Мы ведь не столько верхом, сколько в пешем порядке действуем, и для устройства засады лопатка та бывает крайне нужна. Вот и пришлось придумать, как ее сделать, чтобы с собой носить. А топорик, он в лесу очень нужен бывает.

– Так что же, вы обычным белым оружием совсем не пользуетесь? – не понял Вяземский.

– Пользуемся. Но оно обычно не при себе, а к седлу приторочено. У нас ведь, господин полковник, задачи другие. Нам в атаку не ходить. Мы тайного врага ловить назначены, – напомнил ему Руслан задачи контрразведки.

– Шашкой он лучшего выборного бойца из горцев побил, – с одобрительной улыбкой рассказал Тарханов. – Эх, Паша, ежели я начну тебе все его подвиги расписывать, скажешь, что я на старости лет брехуном стал. Да только о тех делах даже я не все знаю.

– Оно и понятно, – кивнул полковник, вспомнив, что контрразведка дела ведет по большей части секретные. – Да только я тебя, Петр Иванович, слишком давно знаю, чтоб неверием обижать. Раз говоришь ты, что он такое сделал, значит, так оно и есть. Да и полный Георгиевский бант не пустой звук. Такие награды на паркете не выслужишь. Я только одного не пойму. К чему ты вдруг решил мне этого юношу так нахваливать? Чего задумал?

– Ничего, Павел Лукич, – вздохнул Тарханов с грустной улыбкой. – Просто увидел, как у тебя лицо скривилось, когда ты фамилию услышал, вот и решил показать, что и от гнилой ветки можно добрый плод получить. Да и Катерина твоя с него за столом глаз не сводила. Видать, глянулся ей богатырь наш.

– Ну, это еще бабка надвое сказала, – снова насупился полковник. – Ей сейчас глянулся, а завтра, совсем даже наоборот. Обжигался я уже.

– Не дури, Павел Лукич, – отмахнулся Тарханов. – Кобылка твоя с норовом, но и у меня казак не промах. Глядишь, и объездит.

* * *

Три дня, которые Руслан провел в Краснодаре, протекли весьма насыщенно. Так сложилось, что дело, по которому его вызвал князь Тарханов, сводилось только к одному, вывезти и сохранить его архив, в котором хранились материалы, а точнее, компромат на очень многих высокопоставленных лиц империи. В том числе и на того полицейского генерала, от которого так ловко избавился сам Руслан. Понимая, что материалы эти настоящая информационная бомба, и он оказался втянутым в игры серьезных и очень больших мужчин, Шатун приказал уложить все бумаги в один большой сундук, купленный им на базаре, и попросил князя одолжить для перевозки крытый фургон. Чуть усмехнувшись, Петр Иванович вызвал мажордома и приказал тому показать парню подготовленный для него транспорт. Это был такой же фургон, как Руслан использовал в операции по поимке разбойников. К фургону прилагалась пара могучих першеронов. Глядя на этих громадных зверей, Шатун только в затылке почесал, пытаясь понять, зачем было тратить огромные деньги и покупать тяжеловозов, если можно было обойтись просто парой обычных лошадей. Мажордом, заметив его сомнения, осторожно коснулся пальцами его рукава, привлекая внимание и склонившись к плечу, тихо прошептал:

– Его сиятельство приказали этих коней вам отдать. Сказали, вам в ваших делах они сильно пригодиться могут.

Вспомнив, что в их хозяйстве уже имеются восемь подобных громадин, Руслан только тяжело вздохнул. Эти кони требовали к себе особого отношения, и обычным сеном их не прокормишь. Тут овес нужен. В товарных количествах. Тогда и отдача от них будет серьезная. С другой стороны, для завода такое количество уже вполне достаточно. Жеребята от этих коней будут расходиться по серьезной цене. Главное, не загубить племенной косяк.

– Придется толкового лошадника искать, – вздохнул Руслан и, развернувшись, отправился обратно в кабинет хозяина.

Главным условием в просьбе князя было не просто сохранить архив, а сделать так, чтобы его никто кроме самого Руслана не смог найти. Князь особо оговорил условие, по которому он мог бы достать эти бумаги на свет божий. Только его личная просьба или письмо с малой печатью. Сняв с пальца перстень, князь протянул его парню, для внимательного изучения. Повертев перстень в руках, Шатун постарался запомнить рисунок до последней черточки и, вернув его обратно, осторожно уточнил:

– Петр Иванович, вы чего-то опасаетесь?

– Трудно сказать, сынок, – помолчав, вздохнул князь. – Вроде все уже успокоилось и никаких опасений дела не вызывают, но точно знаю, что нам той истории не простили. Явно в драку не полезут, уж очень много всякого тут всплыло, когда комиссия из столицы приезжала, но втихую гадить будут точно.

– Это уж как обычно, – согласился Руслан, прикидывая, что можно в этом случае сделать. По всему выходило, что ничего. Тут шли игры на таком уровне, что одним выстрелом не отделаешься. Тут придется баллистическую ракету изобретать. С кассетным боезарядом. Усмехнувшись собственным мыслям, Шатун мрачно скривился и, чуть подумав, решил сменить тему.

– Петр Иванович, а что, папаша мой господину полковнику задолжать сумел, что он так резко на фамилию мою отзывается? – осторожно поинтересовался он.

– Слава богу, нет, – отмахнулся Тарханов. – Тут другое. Паша – человек прямой и честный, и потому подобных людей просто не приемлет. А папаша твой, земля ему пухом, тот еще прохиндей был. Ну, соответственно и от тебя теперь все того же ждут. Я потому и стал Паше про тебя всякое рассказывать, чтобы понял он, что ты человек серьезный. Да еще и дочка у него чудить принялась. Ну, про сватовство ты слышал. А ему, как и мне, хочется внуков понянчить. В общем, не бери в