От первого мгновения - Андрей Андреев

Боевая слава ленинградских снайперов не забыта и в наши дни. Тот, кому представится возможность побывать в Государственном музее истории Ленинграда, несомненно заметит среди его экспонатов и этот — винтовку, к которой прикреплена металлическая пластинка с надписью: «Снайперу-истребителю И. Добрику от члена Военного совета Ленинградского фронта А. Жданова. 22 февраля 1942 года». К тому времени отважный снайпер уничтожил 300 гитлеровцев.

Герой живет в своем родном селе Кудлаи, что в Немировском районе Винницкой области. После войны он работал плотником в колхозе, принимал активное участие в восстановлении общественного хозяйства. Теперь Иван Тимофеевич на пенсии. Но не сидит ветеран сложа руки. Его часто можно видеть в кругу учащихся сельской школы. Фронтовик помогает воспитывать их пламенными патриотами Родины.

* * *

В июне 1942 года под Ленинградом наступило относительное затишье. Активные боевые действия шли вдали от города — на волховских рубежах и в районе Демянска, где Волховский и Северо-Западный фронты сковывали крупные силы группы армий «Север».

Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложение Военного совета фронта о нанесении удара по мгинско-синявинской группировке противника, где наши войска разделяла от войск Волховского фронта сравнительно узкая (шириной 14–16 километров) горловина: встречными ударами с востока и запада планировалось протаранить вражескую оборону и очистить от врага южное побережье Ладожского озера, то есть сделать то, чего не смогли добиться наши войска осенью 1941 года.

Наряду с задачей прорыва блокады имелось в виду сорвать подготовку гитлеровцев к новому штурму города.

Основная тяжесть в предстоящих боях ложилась на войска Волховского фронта. Маршал Советского Союза К. А. Мерецков писал: «Героические войска Ленинградского фронта были истощены тяжелыми условиями жизни и сильно ослаблены длительной обороной. Им было не под силу взять на себя выполнение большой задачи, и Ставка старалась облегчить им участие в операции»[10].

Войска Ленинградского фронта должны были активными действиями сковать противостоящие силы противника, расположенные в шлиссельбургской горловине, оказать содействие Волховскому фронту артиллерией и авиацией.

Было решено провести частную операцию с ограниченными целями на правом фланге 42-й армии и в полосе обороны 55-й армии. Меня пригласил к себе командующий 42-й армией генерал-лейтенант И. Ф. Николаев и сообщил, что из штаба фронта получена директива, в которой ставилась боевая задача: «42-я армия 21 июля 1942 года частями 109-й и 85-й стрелковых дивизий, поддержанных артиллерией армии, заняв исходное положение для наступления на правом фланге армии в районе Лигово, внезапным ударом овладевают опорными пунктами фашистов Старо-Паново и Урицк. Проведение данной операции и командование группой войск правого фланга 42-й армии возложить на заместителя командующего армией генерал-майора А. М. Андреева».

Должен отметить, что штаб фронта полностью поддержал замысел операции, в разработке которой мне довелось принимать активное участие. И это радовало. Всем нам, и бойцам и командирам, познавшим в тяжелых боях за город Ленина горечь неудач, голод и холод, хотелось нанести ощутимый удар по врагу, почувствовать радость победы.

В ночь с 21 на 22 июля 1942 года подразделения и части 109-й и 85-й стрелковых дивизий, составляющие первый эшелон оперативной группы 42-й армии, начали выдвижение к исходному рубежу, используя ходы сообщения и траншеи, с задачей за два часа до атаки первого эшелона занять исходное положение — первую траншею главной полосы обороны армии.

Точно в назначенное время ударил по врагу дивизион гвардейских реактивных минометов. Через несколько секунд после залпа в Урицке с сильным грохотом и огненно-ослепительным блеском начали рваться один за другим снаряды-ракеты. Дома в поселке затрясло как в лихорадке, улицы его были охвачены морем огня. Обезумевшие гитлеровские солдаты и офицеры панически метались по траншеям и между горевшими зданиями.

Одновременно с залпом «катюш» приданная и поддерживающая артиллерия произвела огневой налет, и наши первые эшелоны перешли в наступление. Стрелковые цепи с ходу овладели первой, а затем второй траншеей фашистов, левым флангом ворвались в опорный пункт противника — Старо-Паново и на окраину поселка Урицк.

Потребовалось 20–30 минут, чтобы гитлеровцы опомнились, начали оказывать упорное сопротивление нашим атакующим подразделениям. В течение дня они предприняли более десяти безуспешных контратак. Наши войска, овладев Старо-Пановом и северо-восточной окраиной Урицка, прочно удерживали захваченные рубежи.

Медленно наступали сумерки. Бой вспыхивал то на одном, то на другом фланге. Гитлеровцы никак не могли смириться с потерей опорного пункта Старо-Паново и окраин Урицка и делали все, чтобы выбить нас оттуда.

К середине ночи после уточнения положения дел выяснилось, что наши части понесли значительные потери. Выбыло из строя немало командиров, большие потери у артиллеристов, сопровождавших пехотинцев. Разведчики доложили, что фашисты поспешно подтягивают танки и пехоту с других участков. Все это говорило о том, что утром 23 июля противник нанесет сильный контрудар.

Оценив сложившуюся обстановку и положение наших частей, штаб нашей группы войск принял все меры, чтобы укрепить управление и связь. Усилили противотанковую оборону несколькими орудиями дивизионных артиллерийских полков. Всю ночь саперы устанавливали противотанковые и противопехотные минные поля.

На ожидаемый с утра огневой удар и танковую контратаку врага следовало ответить упреждающим ударом авиации, танков и сосредоточенным артиллерийским огнем. Мы же авиации и танков не имели, не располагали и мощной артиллерийской поддержкой.

Выводы из оценки обстановки и положения наших войск были мною доложены командующему армией генерал-лейтенанту И. Ф. Николаеву. Я просил для удержания инициативы дополнительно усилить группу войск еще одним соединением. Но, видимо, обстановка не позволила сделать это, имела, думается, место и недооценка проводимой операции.

Гитлеровское командование использовало ночь для подтягивания резервов, особенно танков, а огневыми ударами и контратаками имевшихся наличных сил в течение ночи затрудняло закрепление занятых рубежей нашими войсками.

Утром 23 июля 1942 года последовали удары бомбардировочной авиации по Старо-Панову и северо-восточной окраине Урицка, артиллерийский и минометный обстрел. Имея впереди танки, фашисты с двух направлений атаковали наши части. Превосходство противника в личном составе и особенно в танках и авиации было абсолютным.

Несмотря на абсолютное превосходство противника в огневой и ударной силе, его первая атака была отбита, удалось удержать основные рубежи. Исключительно эффективную огневую поддержку нам оказали бесстрашные артиллеристы моряки-балтийцы. Мощные и точные огневые удары корабельной артиллерии имели решающее значение в отражении первого удара фашистов.

Не глядя на сильный огонь противника, саперы, презирая смерть, устанавливали все новые и новые противотанковые и противопехотные минные поля. Исключительное бесстрашие и героизм проявляли пехотинцы, артиллеристы, моряки, связисты.

Гитлеровцы вторично провели с наибольшим напряжением и плотностью авиационно-артиллерийскую подготовку. Обрушили тонны бомб и снарядов на наши части, которые в Старо-Панове и Урицке успели отрыть только прерывчатые и далеко не полного профиля окопы, а к середине дня, проведя повторную атаку танков и пехоты, вклинились в наши боевые порядки в центре поселка Урицк и в районе Старо-Паново, смяли левофланговые подразделения. В Урицке и далее на правом фланге к Финскому заливу наши подразделения продолжали вести бой за каждый фундамент дома и за каждую воронку.

Во время второго штурма фашистам удалось потеснить наши подразделения. Отдельные взводы, расчеты, несмотря на сильные огневые и танковые удары противника, остались на своих позициях, продолжая драться в окружении, отрезанными от своих батальонов и полков.

На командно-наблюдательном пункте оперативной группы в районе юго-восточнее станции Лигово тяжелое ранение получили начальник штаба и командующий артиллерией группы, я также был ранен, но продолжал руководить боем.

День уже клонился к исходу, но бой не затухал, он расширялся по фронту и особенно в глубину. В поселке Урицк, объятом пламенем, шла сильная стрельба, в огневой винтовочно-пулеметный и минометный бой вступили подразделения, части, прикрывавшие и жестко оборонявшие основной передний край главной полосы обороны армии. Бой развернулся на глубину от ранее занимаемого исходного положения до наступления наших частей до рубежа наибольшего нашего продвижения в глубину обороны врага.