Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недолго думая, я просунул между прутьев длинную палку и сделал ложный выпад, будто собираясь обрушить удар на ее сморщенную, покрытую буграми переносицу. Тигрица, съежившись, отскочила и, обогнув палку, попыталась поймать меня сбоку. Я выхватил пистолет и направил дуло на Багиру. Она моментально подалась назад и, словно ожидая, что на нее свалится небо, прижалась к стенке. Я вновь замахнулся палкой. Поднявшись в испуге на задние лапы, Багира прильнула к решетке и замерла, ожидая своей участи. Казалось, она старается забиться в щель между прутьями.
Я убедился, что догадка моя верна: тигрицу дрессировали, и дрессировали жестоко. Я бросился поделиться своим открытием с Плахотниковым. Но не успел повернуться, как решетка за моей спиной грохнула, словно рассыпаясь на части. Невольно пригнувшись, я увидел, что Багира повисла на стенке вольера и, просунув наружу свои страшные лапы, в остервенении машет ими над моей головой.
— Поздно, милая, — усмехнулся я, утирая внезапно выступивший пот, и отправился к Евгению Николаевичу.
Посовещавшись, мы решили обратиться в управление зооцентра с просьбой послать запрос о тигрице в страну-экспортер и собрать о ней сведения по торговым каналам. В тот же день я отправился в зооцентр. Там меня внимательно выслушали и пообещали навести справки.
Блуждая в лабиринте зооцентра, я не мог поверить, что в этом невзрачном помещении с узкими коридорами и крошечными кабинетиками совершаются большие торговые сделки, подписываются контракты с видными зарубежными партнерами. Погруженный в свои мысли, я ошибся дверью и оказался в комнате, где в полном беспорядке валялись десятки сетчатых клеток и фанерных ящиков для транспортировки мелких животных. Над моей головой стремительно и беспокойно пронеслись несколько какаду. А среди разбросанных ящиков, точно статуи, застыли трое парней. Казалось, ребят страшно поразило мое появление: все трое вытаращили на меня испуганные глаза и словно окаменели. Извинившись, я спросил, где выход, но ответа не получил. Ситуация создалась крайне нелепая. Чтобы как-то разрядить обстановку, я двинулся за порхнувшим мимо моей головы попугайчиком и попытался было его поймать. Промахнувшись, пожал плечами и вышел из комнаты. За дверью немедленно раздался шум, но возвращаться мне не захотелось.
Разумеется, я тут же забыл об этом странном эпизоде.
А через несколько дней забавное недоразумение разъяснилось. Оказывается, пересаживая прибывших зверьков и птиц, неловкие парни случайно выпустили из ящика кобру. Спасаясь от змеи, они начали скакать по комнате из угла в угол, роняя клетки и ящики и создавая невероятный кавардак.
Перед моим приходом кобра как раз находилась у самого порога. Открыв дверь, я придавил ей хвост. Змеюка пришла в ярость и, угрожающе раздув капюшон, приготовилась нанести мне смертельный удар. Я же, ничего не заметив, спокойно перешагнул через змею, постоял рядом с ней и вышел. Наблюдавшие эту сцену служащие оцепенели от ужаса и, ожидая фатальной развязки, не сводили глаз с кобры. Так и не заметив, что был на волосок от смерти, я покинул зооцентр, чтобы с изумлением выслушать эту историю спустя довольно долгое время.
Ответ из зооцентра не приходил довольно долго. Багира выздоровела, но приручение ее шло черепашьими темпами. И вот как-то раз, совершенно потеряв терпение; я в шутку сказал Плахотникову, что попытаюсь войти к ней в вольер.
— Попробуй-попробуй, — насмешливо отозвался он. — Главное не войти в клетку, а выйти из нее. Эх, Вальтер, Вальтер, ты же акробат, а терпежа у тебя нет. Ну что ты будешь делать, если она тебя, не дай Бог, в первый же день достанет?
— Чему быть, того не миновать, — ответил я.
— Настырный ты парень. А Максу я, между прочим, уже звонил. Он такого же мнения.
— Такого же, как ваше?
— Если бы! Такого, как твое. Но он Борисов. А ты кто?
— А я его ученик, — сказал я твердо.
Видимо, мой ответ Плахотникову понравился, и мы стали готовиться к поединку.
Приехали братья и тоже принялись отговаривать, бранить за торопливость. Они были, конечно, правы. Однако меня словно заклинило. Я жаждал хотя бы маленькой, но победы. Надо сделать первую попытку, а там что Бог даст. Иначе за мной навсегда закрепится репутация неудачника, и правы окажутся все те, кто завалил руководство письмами, что из меня не выйдет ничего путного и пора бы мне вернуться в акробатический номер. И хотя я на сто процентов был уверен, что тигрица обязательно нападет, шестое чувство подсказывало: все обойдется. Я отгонял тревожные мысли, говорил себе: «Лиха беда — начало», — и в то же время потерял сон и аппетит, меня лихорадило, бросало в пот, пересыхало во рту…
То, что Багира побывала в руках зарубежных укротителей, вызывало у меня азарт. Я рассуждал так: тигрица оказалась «крепким орешком», но это еще не значит, что выдрессировать ее невозможно. А вдруг я добьюсь своего и превзойду опытного зарубежного конкурента! Совершенно в духе того времени я заносчиво думал: «Пусть они все узнают, что такое советский характер!»
К решительному дню для моего спасения было готово буквально все. В вольере подвесили мешки с песком, расставили ящики без дна со специально прорезанными ухватками для рук, приготовили факелы и длиннющие вилы, разложили брандспойты и, наконец, зарядили холостыми ружье и ракетницу. Электрик контролировал рубильник, чтобы в случае необходимости мгновенно отключить свет, за прожекторами дежурили два осветителя. Словом, арсенал был в полной готовности.
Глядя на наши приготовления, кто-то из артистов съязвил:
— Конечно, с таким обеспечением безопасности и я войду в клетку!
Интересно, что он сказал бы, узнай, что и это еще не все? За несколько минут до начала эксперимента Плахотников вызвал «скорую помощь» и объяснил врачам, что сейчас произойдет. Мне же он неустанно повторял:
— Запомни: войдешь в клетку и через две — от силы пять секунд выскакивай обратно!
Переодевшись для репетиции, я предстал перед Плахотниковым, как мне казалось, во всем блеске. Подтянутый, в кожаном костюме, с пистолетом у бедра, я чувствовал себя чем-то вроде комиссара революции. Однако Евгений Николаевич при виде меня хмыкнул и велел переодеться.
— Почему? — возмутился я.
— Если Багира достанет тебя лапой (а имея дело с хищником, надо опасаться не столько зубов, сколько когтей), она зацепит кожу, подтянет тебя к себе, и тогда разговор у вас с тигрицей пойдет уже на «ты». Так что надень-ка телогрейку, ватные штаны, а поверх легкий брезентовый костюм. Если и попадешься зверю в лапы, ну оторвет он тебе пару килограммов мякоти, тем дело и кончится. Ты уйдешь, а зверь даже не узнает, что ранил тебя, во всяком случае, не почует твоей крови. Запомни: хищник ни при каких обстоятельствах не должен чувствовать свое физическое превосходство. И горе тому, кто, однажды войдя в клетку, не окажется на высоте положения и не докажет, что именно он, человек, — властелин зверя. Впрочем, сам выбирай: идти к ней таким вот пижоном или надеть ватник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов - Александр Звягинцев - Биографии и Мемуары
- Холодное лето - Анатолий Папанов - Биографии и Мемуары
- Почти серьезно…и письма к маме - Юрий Владимирович Никулин - Биографии и Мемуары / Прочее
- Кольцо Сатаны. Часть 1. За горами - за морями - Вячеслав Пальман - Биографии и Мемуары
- Неизвестный Поликарпов - Владимир Иванов - Биографии и Мемуары
- Любовь Орлова. 100 былей и небылиц - Юрий Сааков - Биографии и Мемуары
- Достоевский - Людмила Сараскина - Биографии и Мемуары
- Фау-2. Сверхоружие Третьего рейха. 1930–1945 - Вальтер Дорнбергер - Биографии и Мемуары