Лиса в аптечной лавке (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка"

– Не стоит, – перебила я. Добавила, чтобы смягчить впечатление: – Вы сами сказали, что он сложный человек, и не стоит вам… – чуть не сказала «подставляться», – его провоцировать или давать повод думать, будто я жалуюсь на мужа всем подряд.

Вернется – попробую извиниться и спросить, можно ли как-то исправить ситуацию. Конечно, и ему есть за что извиняться, но я привыкла признавать свои ошибки. А там уж, решу, как поступить, в зависимости от того, что он ответит.

– Да, ты права, я бы не хотела с ним ссориться. Но тебе тоже не следует давать мужу повод плохо о тебе думать. – Люция коснулась моего запястья. – Надень браслет и никогда не снимай. Даже на ночь.

Я вздохнула. Так и не научилась носить украшения.

– Да, конечно.

Сообразить бы, где я его оставила. Я оглядела туалетный столик. Нет, не здесь. Ладно, ничего страшного. Чужих никого в доме не было, найду, никуда не денется, а сейчас не хочется тратить время на поиски.

– Надену, когда вернусь, – сказала я. – Боюсь потерять, еще не привыкла.

Люция покачала головой.

– Нехорошо, если новобрачную увидят без свадебного браслета.

– Но мы же пойдем на рынок! И меня там никто не знает. Да и в ломбарде не стоит, чтобы узнавали, а то сплетни пойдут еще сильнее, правда? – Я захлопала ресницами, изобразив настолько наивное выражение, на какое только была способна.

Люция покачала головой. В наступившей тишине прожужжала муха, ударилась о стекло.

– В чем-то ты права. Наверное, в самом деле не случится ничего страшного, если ты наденешь браслет, вернувшись домой, – сказала соседка. – Давай посмотрим, что можно заложить.

Я вынула из стенного шкафчика, закрытого магией, шкатулку. Разложила на столе украшения.

– У Надин был вкус, – заметила Люция.

В голосе ее промелькнуло что-то вроде зависти. Зря я показала ей все украшения сразу, надо было сначала отобрать несколько.

С другой стороны, я в любом случае богаче соседки: лучший целитель столицы явно не только за идею работает. Почему-то от этой мысли мне самой стало неприятно. В конце концов, нет моей заслуги ни в том, что чудом сохранились украшения матери, ни в состоянии мужа. Вот появятся у меня свои деньги, честно заработанные собственными руками и головой, – тогда и будет повод для гордости. А пока…

– Да, у нее был вкус, – не стала спорить я.

Трудно спорить о вещах, в которых ничего не понимаешь. Выбрала пару цепочек и кольцо без камня – по крайней мере, на этих украшениях не переливалась разноцветным сиянием магия.

– Странно, что оно осталось здесь, – сказала Люция, указывая на кольцо. – Пьер подарил его Надин, и она никогда его не снимала.

Я вернула украшение в шкатулку. Неважно, сама ли она положила его сюда, узнав об аресте мужа, или кто-то снял кольцо с тела. Если хозяйка дома его берегла, стоит почтить ее память. В конце концов, и цепочек на первое время должно хватить. И, наверное, вот этого браслета, из того же серебристого металла, что и мой свадебный, только не гладкий, а с чеканкой…

– Этот лучше не трогать. – Люция забрала у меня из рук браслет, положила в шкатулку. – За платину тебе не дадут настоящей цены, но при этом она останется слишком дорогой, чтобы было легко ее выкупить.

Платина, значит… А я-то думала, серебро. Выходит, и мой свадебный браслет стоит немало.

– Возьми лучше вот это, – прервала мои мысли соседка, протягивая дутое золотое кольцо. – Даже если и не получится выкупить, невелика потеря. Сейчас такие вещи считаются грубыми и безвкусными.

Я не стала спорить. Взяла кольцо и две цепочки, сложила остальные украшения на место – дверца шкафчика, закрывшись, снова засветилась магией.

– Пойдемте, – сказала я, оборачиваясь к Люции. И встретила ее ошарашенный взгляд.

– Ты всерьез собираешься выйти на улицу в этом?!

– А что не так? – Я оглядела себя, расправила складки юбки.

Мало ли, пятно успела посадить или еще что. Нет, все было в порядке.

– Но это домашнее платье! – Тон у соседки был такой, словно я собиралась выйти из дома в пижаме и пушистых тапочках. Впрочем, в наше время никого не удивишь ни пижамой, ни тапочками, вот разве если совсем без ничего выйти – заметят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да? – искренне изумилась я.

На мой взгляд, этот наряд если и отличался чем-то от остальных, так только переделанной мной застежкой. А так… пышная юбка до щиколотки, хлопок приглушенного оливкового цвета, чуть расклешенные книзу рукава.

– Конечно, от приюта трудно ожидать хорошего образования, – повторила Люция, словно мантру. – Но до такой степени… Ты бы еще в халате на рынок пошла.

Ну вообще, в таких халатах, как здесь, у нас не только на рынок можно ходить. Сколько же мелочей, оказывается, нужно знать! Смогу ли я когда-нибудь вписаться в этот мир? Или так до конца дней и останусь пушкинской старухой, которая ни ступить, ни молвить не умеет?

– И что у тебя на голове?

А что на голове? Вполне приличная коса, сколотая шпильками в пучок.

– Помогите мне, пожалуйста, – попросила я. – Я действительно ничего не понимаю в нарядах и, когда какой уместен, тоже не знаю. Все платья, что у меня есть, остались от мамы.

– Муж мог бы о тебе позаботиться и пошить все, что полагается, а не только свадебное платье. И нанять толковую горничную, чтобы помогала выбрать, – проворчала Люция.

Я не стала напоминать, что сбежала от него в чем была, и про потерю памяти. А то не просто запоет «вернись к мужу», а сама меня к нему за руку потащит. Может, Ксандер и в самом деле позаботился о моих туалетах. А может, и нет: едва ли любой из висевший в шкафу нарядов можно было сшить за пару дней. Без машинки, я имела в виду. Или магия и тут поможет?

Пока я размышляла, способна ли магия заменить швейную машинку, Люция отворила шкаф.

Глава 12

Из шкафа она извлекла что-то великолепное из плотного узорчатого шелка. Прежде чем я успела открыть рот и сказать, что это, наверное, слишком нарядно для похода по магазинам, достала еще два корсажа и юбку, покрытые вышивкой и оборками.

– Это – бальные. Но я не советую тебе надевать их на бал, если не хочешь выглядеть старомодной. Все эти оборки нужно отпороть и заменить кружевами. Впрочем, шлейф все равно длинноват…

Едва ли мне придется блистать на балах, так что это роскошество придется просто убрать подальше в шкаф. Или переделать во что-то более практичное? Интересно, модные журналы здесь уже придумали? Судя по уверенному тону Люции, когда она советовала сменить оборки на кружева, – придумали. Вот только где взять время на их изучение и переделку гардероба?

– Если вот этот корсаж сменить на этот, – она отодвинула нечто с рукавчиками-фонариками и оборками, положив гладкий шелковый с длинными рукавами корсаж, – получится вечерний туалет.

Разве «вечернее» и «бальное» – не одно и то же? Кажется, это невозможно понять, придется просто запомнить.

– Подойдет для приема непростых гостей и важных визитов. Сейчас у тебя будет много важных визитов. И выглядит не так старомодно, как бальные, хотя я бы и тут добавила кружев. Совсем немного, ряда два.

То есть метров тридцать, учитывая ширину юбки и необходимость присборить?

– Или лент… – Она вытащила из шкафа еще три комплекта. – Вот эти, поскромнее – для ужина, и для визитов, и приема гостей тоже подойдут.

На мой взгляд, они почти ничем не отличались от вечерних платьев. Разве что глухим вырезом под горло да рукавами три четверти.

– Вот это дневные. В них можно и утренние визиты нанести. А то, что на тебе, – прости, дорогая, – только для самых близких знакомых. Мне неловко, что Айгор увидел тебя в таком наряде.

Да этот наряд скромнее всего, что я носила дома! Интересно, хватил бы местных дам кондратий при виде… пусть даже не мини, обычного женского делового костюма? А мужчин? Судя по тому, как Ксандер изучал мои ноги…

Я отогнала воспоминание, слишком поздно, щеки снова зарделись.

– Я помогу тебе одеться, – сказала Люция.