Орден Святого Георгия - Валерий Пылаев

детской радости, которую Вольский испытывал от всего, что было связано с колдовством и ритуалами. И делал все, чтобы сократить пребывание в кабинете до возможного минимума: сначала удрал проверять караул вокруг дома и пост на дороге, потом лично проверил все комнаты на предмет затаившейся нечисти. Чуть ли не четверть часа искал мел, хоть я и сказал, что карандаш тоже сойдет.

И, что характерно, нашел.

Небольшой огрызок, невесть откуда взявшийся среди вещей хозяина дачи. Всего с четверть пальца и к тому же основательно отсыревший, но чертить им на столе оказалось заметно проще, чем карандашом. Да и выглядело все это куда эффектнее, чем едва заметные черные письмена. Не то, чтобы материал так уж влиял на функционирование схемы и алгоритма, но публика определенно желала не только результата, но и шоу. Дельвиг наблюдал за приготовлениями со стороны, сложив на груди руки и подпирая спиной стену кабинета, зато Вольский все это время скакал вокруг и разве что не засовывал голову мне под локоть. А когда я обвел кругом аккуратно уложенный рядом с картой нитсшест и принялся за символы, с оханьем выхватил из-за пазухи здоровенный блокнот и начал копировать все подряд. Старательно и точно, но совершенно бездумно.

А когда он добавил в угол листа черточку, которая осталась на столе от моего перепачканного мелом пальца, я не удержался и прибавил вдоль краев карты пару египетских иероглифов, формулу закона Ома, схематичную голову робо-зайца из «Ну, погоди!» и написанное сверху вниз в стиле граффити американское матерное слово. Смысла в них не было, конечно же, ни малейшего, но и помешать ритуалу лишние знаки не могли. Вольский послушно перерисовал их все до единого, а Дельвиг едва слышно усмехнулся: то ли находил пляшущего с блокнотом старика сверх всякой меры забавным, то ли заметил мое хулиганство.

— Почти готово.

Я несколько раз обмотал ниткой проточку над фланцем гильзы, сбросил патрон с ладони и подергал, проверяя, как держится. Вышло не так уж и паршиво — для маятника, сделанного из подручных средств. Заговоренный кристалл, кусок стекла или кольцо из золота выглядели бы куда эффектнее, но свинец пули сработает даже лучше — за счет тяжести.

— Вот, держите, ваше преподобие. — Я протянул Дельвигу конец нитки, который держал в руках. — Без помощи тут не обойтись.

На самом деле мне просто было лень держать самому. В качестве штатива вполне сгодилась бы и настольная лампа, и палка, приделанная к стопке книг, и вообще что угодно. Но человеческий фактор, как ни странно, тоже имеет значение. Тело в таком случае используется, как концентратор энергии. И в каком-то смысле — как этакая дополнительная «антенна», способная усилить слабый сигнал из эфира и, как следствие, точность. К тому же мне почему-то показалось занятным использовать дармовую подручную силу — да еще и Владеющего.

В конце концов, любая магия, как и научный опыт, требует вовлеченности.

Впрочем, его преподобие моих взглядов явно не разделял: послушно принял нитку, обмотал ее вокруг двух пальцев и и застыл с вытянутой над столом рукой. Но при этом всем видом давал понять, что совершенно не испытывает восторга от происходящего. То ли ему, как священнослужителю, претило участие во всяком колдовстве, то ли Дельвиг просто не питал к нему такого уж большого интереса.

В отличие от уважаемого Петра Николаевича, который разве что не задохнулся от зависти, когда я передал маятник.

— А мне что делать? — требовательно поинтересовался Вольский.

— Встаньте рядом, — улыбнулся я. — Вот здесь. Сбоку будет лучше видно, куда именно укажет ритуал. Вы ведь сможете отметить точку на карте?

— Непременно! — Вольский тут же принялся слюнявить кончик карандаша. — Как только ваш патрон укажет, куда следует.

Но пока что маятник висел вертикально и разве что самую малость покачивался, крутясь из стороны в сторону. Я заканчивал приготовления и, накрыв руку Дельвига своей, наводил тупоносую пулю в условные нулевые координаты. В идеале они должны были совпадать с текущим местоположением заклинателя — то есть, меня — однако Дельвиг смог раздобыть карту только самого Петербурга, и Парголовская мыза оказалась бы изрядно за ее границами.

Так что я «прицелился» в Дворцовую площадь. Самый центр города, и в первую очередь — энергетический. Мимо него не промахнешься даже если очень захочешь — тянуть начинает чуть ли не сразу, еще до начала самого ритуала.

— Чувствуете что-нибудь, ваше преподобие? — поинтересовался я, отпустив руку Дельвига.

— Чувствую… Твой патрон стал тяжелее — раз этак в пять.

— Что?… Как это? — Вольский склонился над столом и чуть приспустил очки с носа, будто надеясь увидеть что-то между картой и кончиком пули. — Так и должно быть? Я ничего не…

— Да. Все правильно. — Я коснулся пальцами двух символов на краю стола. — А сейчас помолчите, Петр Николаевич. Мне нужно сосредоточиться.

Энергия шла не ровным потоком, а волнами. Могучими и увесистыми — настолько, что их приходилось гасить. Я ожидал, что ритуал окажется затратным и прожорливым, чуть ли не на переделе моего нынешнего жиденького резерва, но на деле я вбирал из окружающего нас пространства чуть ли не больше, чем тратил — и избыток едва получалось рассеять полностью.

Патрон потянуло к карте с утроенной силой — Дельвигу явно пришлось напрячься, чтобы удержать его на нужной высоте. На мгновение даже показалось, что нитка сейчас оборвется, но я благоразумно сложил ее втрое — опыт все-таки не пропьешь.

И, в отличие от сил, не потеряешь вместе с прежним телом.

Почти минуту ничего не происходило, но потом я все-таки смог настроиться, и натянутая как струна нитка чуть отклонилась. Патрон сместился на северо-восток, и теперь закругленный конец пули указывал куда-то в сторону Певческого моста через Мойку.

— Работает… — прошептал Вольский. — Богом клянусь, Антон Сергеевич — работает!

Я раздраженно фыркнул, но от замечаний все-таки воздержался — не хотелось терять концентрацию. Я поднял руку и чуть подвинул простертую над столом ладонь Дельвига. Патрон снова должен был натянуть нитку вертикально вниз…

Но нет — она так и осталась висеть чуть в сторону и теперь смотрела примерно на Спас-на-Крови. Значит, дворец Вяземских точно отпадает, дом княжны тоже… Похоже, таинственный злоумышленник обосновался то ли в самом центре, то ли еще дальше, за Фонтанкой.

— Не опускается. — Вольский пристроил на карту руку с карандашом, готовясь отметить хоть что-нибудь. — Нужно дальше, да?..

— Нужно, — буркнул я.