ПРИШЕСТВИЕ - Сергей ГОРОДНИКОВ

– Я поняла. Это твой стиль, – одобрительно качнула головой Марина, прервала затянутое молчание. – Приглашаешь красивую женщину якобы в ресторан. А устраиваешь мордобой. И как?

– Что? – посмотрел на неё Вадим.

– Как после этого другие женщины?

Он отвёл глаза, вновь на дорогу.

– Класс. Сплошной темперамент.

Марина кивнула, с пониманием и доброжелательно, как делают молоденькие женщины, когда сталкиваются с природными слабостями мужчин.

– Прости, – сказал он. – Я действительно хотел с тобой посидеть…

– А заодно сделать свои дела, – добавила она.

– Ты разочарована? – Он извинился только голосом.

– Да нет, – она хмыкнула. – Мне было интересно. Гораздо интереснее, чем смотреть глупую передачу.

– А вот и продолжение, – тихо произнёс он, посматривая в боковое зеркальце заднего обзора.

Она обернулась. По влажной, отражающей свет фонарей дороге их настигала и начала обгонять чёрная «БМВ». Другая такая же машина пристраивалась сзади. Третья приближалась сбоку и стала прижимать к обочине дорожного покрытия.

– Что им от нас нужно? – невольно подвигаясь к спутнику, вполголоса спросила Марина.

– Сейчас узнаем. Эти ребята не умеют скрывать, чего хотят.

Он замедлял скорость, и вся процессия чёрных машин повторяла его действия, пока не остановились. Из передней «БМВ» выступил на асфальт главный, в чёрном плаще, с тонкими подстриженными усиками и шикарной шляпой, – видом он напоминал фильмы о гангстерах Детройта 30-х годов двадцатого века. Когда он приблизился, заглянул в опущенное окно только на Вадима, глаза у него оказались под стать такому впечатлению: спокойно-равнодушные и холодные.

– Хозяин приглашает, – раздельно выговорил он полученный приказ, даже не взглянув на девушку, словно её не существовало.

– Доведёшь машину? – спросил её Вадим.

Она обеспокоено кивнула. Он вышел, зашагал вперёд. Сзади к нему быстро подошли двое амбалов, подхватили под руки. С заднего сидения первой машины выбрался курчавый крепыш, чтобы уступить им своё место, левое ухо его слегка припухло и раскраснелось.

– Жаль. Хозяин запретил трогать, – при своих сообщниках громко пригрозил он сквозь зубы.

Вроде нечаянно, он больно наступил ему на ногу и, растягивая хоть такую месть, неспешно вынул из прозрачного пакета облитый бесцветным раствором носовой платок. Вадим ощутил на лице сырой холод платка, сделал вдох, другой. И его неудержимо увлекло в чёрную бездну. Последнее, что он отметил про себя: мимо проехало такси, торопливо умчалось вперёд. Он обмяк, повис на руках амбалов.

Он пришёл в себя среди английского парка, дальние деревья которого размывались серым туманом раннего утра. Слева виднелись такие же размытые очертания большого кирпичного особняка, и воздух был удивительно свежим и приятным, явно не городским.

– Марс! – по выложенной серыми плитками дорожке, прогуливаясь, к нему приближался изысканно одетый на классический английский лад мужчина лет пятидесяти с лишком. Его сопровождал очень крупный дог, светло-серым и с тёмными пятнами: окрасом, так шедшим седеющим волосам мужчины и его костюму. – Его пра-пра, и ещё два пра-дед охранял Гитлера. Нервы, как у змеи, бросается на малейшее движение, – с гордостью за дога громко предупредил мужчина. – Я так понял, ты захотел меня увидеть, Бульдог? – Мужчина знал, что кличка ему не нравится. – Пари, Дог против Бульдога. Ставлю на него. – Он указал на собаку, рассмеялся шутке. Затем расстегнул стальные наручники, которыми запястья рук гостя были прикреплены к подлокотникам плетёного кресла. – Марс, сидеть! Это свой!

Дог присел неохотно, заурчал, не отрывая недоверчивого взгляда от чужака. Под таким присмотром Вадим поднялся с креста, сделал несколько приседаний, стараясь не обращать внимания на то, что дог занервничал, заворчал с угрозой. Затем оставил ворчание собаки позади, широкими шагами догнал Хозяина, шедшего дорожкой к старым липам.

– Всё получилось случайно, – признался Вадим. – Но встретиться, действительно, хотел.

Дог с беспокойством наблюдал, как они о чём-то разговаривали, сначала уходили от него, потом повернули и пошли обратно. Они вернулись к креслу, остановились, и пёс немного успокоился.

– Почему ты их выдаёшь? – под конец разговора поинтересовался Вадим.

– Кто-то на Кавказе хочет меня подмять. Мне это не нравится, – охотно ответил Хозяин. Он внимательно и серьёзно посмотрел в глаза Вадиму. – Хочу проверить их силу. Да-да, на тебе. Ты ж Бульдог. Раз ввязался, только мёртвый избавишь от хватки. А безнаказанный из-за своей афганской своры. Или, как у вас там, – братства. А теперь сядь.

Вадим молча опустился в кресло. Как знак доверия, наручники на его запястья больше не надевались. Хозяин взял из бокового кармана пиджака прозрачный пакет, двумя пальцами аккуратно вынул из него пропитанный раствором носовой платок. Он прижал носовой платок к лицу Вадима и ободряюще подмигнул догу.

Всё поплыло перед глазами Вадима, и он дёрнулся головой назад, когда прямо к лицу прыгнула отвратительная пасть огромной собаки.

На этот раз он очнулся у дома, где жила Марина, за рулём своего автомобиля, очнулся с тяжелой головой и отвратительным чувством неизбывной тошноты. Туман опять наступал на город, становился плотнее того, – в английском парке Хозяина. Хлопнула дверь подъезда, и молодая женщина вывела за руки двоих малышей, увела их в туман. Он смотрел на этом дом, к которому его доставили, и размышления были тяжёлыми, как и голова, в которой они зашевелились. Итак, Хозяин давал понять, что знает о его случайном убежище. И он невесело усмехнулся про себя старой, как мир, истине – нас губят не столько враги, сколько женщины. Здравый смысл где-то в закоулках мозгов зудил: исчезни отсюда, надо искать новое убежище. Но извечная потребность даже сильных мужских натур в дожидающейся, – пусть на краю света, но дожидающейся женщине: матери ли, жене, подруге, – уже пробудилась в нём, отчего-то связалась с образом Марины. Надо порвать эту непрочную пока нить их отношений, вяло подумалось ему, и он нашёл для себя оправдание, дал ещё сутки, стараясь укрепиться в вере, что Хозяин узнал о девушке случайно, как попутчице в его машине.

Она впустила его в прихожую, сама закрыла входную дверь. Ни о чём не расспрашивала, хотя было видно, спать не ложилась. В квартире витал запах сигаретного дыма, словно она прикуривала одну сигарету от другой.

– Я, кажется, привыкаю... К тебе привыкаю, – устало объявила она. – Можешь считать меня идиоткой.

Он привалился спиной к стене и потёр затылок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});