Черная маска - Дженнифер Блейк

— Я мог бы отвезти вас, — предложил он как бы между прочим.

Летти улыбнулась ему:

— Это очень мило с вашей стороны, но я не знаю, как долго там пробуду.

— Ну и что? Я могу подождать.

— Нет, мне и в самом деле не хочется вас затруднять. К тому же, если тетушка Эм доверит мне лошадь и коляску, я бы лучше попробовала управлять ими сама, чтобы привыкнуть.

Рэнни кивнул, показывая, что он все понял, и опять уткнулся в тарелку. В порыве благодарности и чтобы извиниться за доставленное разочарование, Летти дотронулась до его руки. В тот же миг, ощутив тепло его кожи, она убрала руку и вдруг подумала, что впервые сама дотронулась до мужчины — брат Генри и ее отец, который давно умер, не в счет. Этот порыв смутил ее, привел в замешательство; утешало только то, что Рэнни вроде бы ничего не заметил.

Рэнсом взглянул на нее и улыбнулся одной из своих самых бессмысленных улыбок. Он равнодушно взялся за чашку с кофе, хотя рука его в том месте, к которому она прикоснулась, горела, как будто на ней выжгли клеймо.

* * *

Проблемы, с которыми Летти пришлось столкнуться, пока она добиралась до места назначения, не были неразрешимыми. Но они были. Она поняла, что, если будет жить там, где сейчас, ей придется дважды в день переезжать на пароме через Ред-Ривер, а потом ехать несколько миль по берегу. Правда, в Бюро по делам освобожденных невольников ей обещали лошадь и повозку, так что не придется одалживаться у тетушки Эм. И все же, наверное, будет лучше, если она поменяет место жительства.

Однако осмотрев Кампти и увидев там лишь несколько небольших домиков, оставшихся после того, как федеральные войска сожгли городок, и местных жителей, которые наблюдали за ней из-за занавесок, но не выходили, Летти подумала, что это не самое разумное решение.

Школа оказалась совсем не такой, какой она ее себе представляла. Это было бревенчатое строение всего из одной комнаты, на входной двери вместо замка висел кожаный ремень. Изнутри стены были обшиты нестругаными и некрашеными досками разной ширины; у задней стены располагался обмазанный глиной камин со следами мха и камыша, которые использовали, чтобы удержать глину на каркасе. Обстановка тоже была небогатой: несколько скамеек, стол для учителя и засиженный мухами портрет президента Вашингтона на стене.

Несколько минут Летти посидела за столом, пытаясь представить своих учеников и ту радость, которую им предстоит испытать от учения. Это было нелегко. Она подумала о чистеньком кирпичном здании школы, где работала до сих пор, с веселым звонком, чистыми оштукатуренными стенами, небольшой железной печкой, и ее сердце дрогнуло.

Ради всего святого! Что она делает здесь?!

Летти сжала губы и поднялась. Ничего. Все будет хорошо. Она сделает так, чтобы все было хорошо!

Никто не проявил любопытства по поводу приезда Летти, и, казалось, никто не заметил, как она вышла из школы. Она забралась в коляску и долго сидела с поводьями в руках.

Ручей, возле которого был убит ее брат, находился как раз в этом направлении. Утро только начиналось. Мама Тэсс завернула для нее обед: жареный цыпленок, булочки, соленья, кусок шоколадного торта, не забыла и кувшин с водой. Карта, которую привез полковник, лежала рядом на сиденье Летти пользовалась ею, чтобы найти дорогу к школе. День был солнечный, тихий и такой мирный, что невозможно было представить, будто где-то ее может поджидать опасность. А если она и заметит что-нибудь подозрительное, всегда можно будет повернуть обратно. Возможно, она приедет несколько позже, чем ее ожидают в Сплендоре, но, в конце концов, она хозяйка своего времени и не должна ни перед кем отчитываться!

Мысль съездить к тому месту не покидала Летти с самого завтрака, хотя она и не принимала никакого решения. До этого момента. Взявшись за вожжи, она сказала себе, что никого не обманывает. Никого.

Дорога, по которой ехала Летти, была совсем узкой — чуть шире колеи коляски. Но глубокие колеи и многочисленные рытвины по крайней мере свидетельствовали о том, что по ней все время ездили, и это отличало ее от множества проселочных дорог, уходящих к небольшим поселкам, церквам, мельницам, лесопилкам и фермам. Те дороги не были отмечены на карте.

Полковник Уорд рассказал Летти, что когда-то здесь пролегала тропа индейцев, которую в свое время использовали войска из старого французского форта Сен-Жан-ля-Баптист-де-Накитош. Они добирались по ней до деления на реке Уачита, примерно в девяноста милях к северу, где теперь был город Монро. Обозначенная более ста лет назад как военная дорога, она с тех пор использовалась испанцами, конфедератами, а теперь армией Соединенных Штатов.

В тот день, когда брат Летти был убит, он тоже ехал по этой дороге. Ему было поручено отвезти жалованье солдатам федеральных войск, расквартированных в Монро и восточных гарнизонах. Офицеры, перевозившие деньги, могли потребовать себе сопровождение в целях безопасности, однако считалось, что сопровождение только привлекает излишнее внимание. Многие предпочитали перевозить деньги в одиночку, в седельных сумках, выдавая себя за простых посыльных. Однако этот способ годился лишь при условии сохранения строжайшей тайны.

В день, когда убили брата Летти, с формированием эскорта, который должен был его сопровождать, произошла какая-то задержка. Генри Мейсон не стал ждать и отправился один. Может быть, кто-то заметил, как он выезжал из города и как объемны и тяжелы его сумки. А может быть, имела место утечка информации о передвижении денег. Как бы то ни было, дело кончилось тем, что кто-то подстерег Генри у ручья и застрелил его.

Летти не сомневалась в том, что это сделал Шип. Генри Мейсон давно проявлял интерес к его действиям и даже описывал некоторые из них сестре. Ему было поручено расследовать преступления Шипа, и Генри энергично принялся за дело. Правда, многими поступками Шипа он был озадачен, а некоторые вызывали у него невольное восхищение. Как бы то ни было, со временем он составил словесный портрет этого человека, хотя и допускал, что может ошибаться. Генри считал его бесстрашным, дерзким и дьявольски хитрым. Он писал, что Шип знает окрестности, как их может знать только уроженец здешних мест, и отмечал, что он чертовски удачлив. Более того, Генри обнаружил в нем довольно мрачное чувство юмора в самых невероятных ситуациях. Когда же того требовали обстоятельства, Шип проявлял самую бессовестную жестокость. Возмущенный и в то же время заинтригованный, Генри искал в окрестностях Накитоша людей, которые походили бы на составленный им портрет.

Потом он напал на какой-то многообещающий след и написал Летти, что скоро сможет сообщить ей имя этого человека. С этим следует немного подождать, потому что он еще не до конца уверен. Его главная задача теперь собрать необходимые доказательства и добиться ответственности Шипа перед законом за совершенные преступления.