Джек на Востоке - Андрей Олегович Белянин

в тот же миг меж ними и беспомощными людьми, рыча, встала грозная белая болонка!

— Вон! Пошли вон, блохастые твари! — завелся Сэм, ощетинив шерсть от переполнившей его ярости.

Внешне это было похоже на большой пушистый шар с ножками, сдвинутыми бровями и отнюдь не маленькими зубками.

— Они же люди, брат. Они не такие, как мы. Ты только попробуй, как сладка человеческая кровь, и уже никогда не захочешь другой пищи, — ласково начал один.

— Но мы можем пощадить любого из них на твой выбор. Мужчину? Девушку? Бери и неси за бархан, мы оставим тебе твою долю. Решай, — предложил второй.

— И поторопись, ибо мы голодны! Ты наш. Тебя заколдовали люди — отомсти же им! Ты такой же зверь, как и мы. Сбрось с себя узы глупой привязанности к человеку, стань свободным, сам повелевай своей жизнью. Но берегись, если ты не с нами…

— Я — не с вами! — гордо рявкнул ученик чародея. — Я — не зверь, я — человек! И в собаку меня превратили ифриты по моей же глупости. А из своих друзей я не отдам вам никого! Слышите? Пусть только кто протянет грязную лапу к Джеку или Мейхани — он будет иметь дело со мной!

— Предатель! Изменник! Трус!

— Неправда! Я очень верный и очень храбрый, — надулся пес.

— Прощайся с жизнью, раб! Мы не станем долго церемониться с жалкой болонкой.

— Во-первых, я не раб, а свободный гражданин. А во-вторых, не жалкая болонка, а Болонка Невероятных Размеров! Покусаю, на фиг, волки позорные!

Три тощих шакала не успели пасть раскрыть, как «страшный» Сэм бросился в «психическую» атаку. Первого шакала он так стукнул лбом в лоб, что у того посыпались искры из глаз. Второй получил боковой удар лапой в ухо и классический апперкот. С третьим песик сцепился в партерной борьбе, яростно катаясь по песку. Шакал вырывался и пытался укусить болонку за горло, но Сэм был больше и тяжелее, а густая кудрявая шерсть забивала хищнику горло. Положив врага на обе лопатки, ученик чародея быстро «начистил» ему морду, оставив невыбитыми зуба два. В это время братья побитого несколько пришли в себя и кинулись на Сэма сзади. Бой закипел с новой силой. Конечно, Вилкинс не проходил школу рукопашного боя у ведуна, но частенько наблюдал, как тренируется Джек.

— Ки-я-я-я! — выкрикнул пес, приняв боевую стойку, после чего подпрыгнул и в полете расшиб пяткой нос ближайшему врагу.

Шакал отлетел шагов на десять. Второй попытался укусить героя за ногу, но Сэм увернулся, свалил противника эффектной подножкой и удобно уселся на спине поверженного, выкручивая ему переднюю лапу. Шакал, воя, запросил пощады. С удовольствием добавив каждому по пинку в зад, белая болонка повыкидывала всех троих за бархан. Неравная битва завершилась полным триумфом пушистого героя!

Подойдя к лежащим друзьям, он с удивлением и даже нежностью отметил, что они мирно спят. Сэм еще раз поправил веточки, похлебал водички, успокаивая разгоряченные боем нервы, и тихо прилег рядом.

«Ну вот что ты с ними сделаешь? Спят себе, как сурки, без задних ног. Я тут дерусь, подвиги совершаю, бьюсь один в кольце врагов, а эти двое ни сном ни духом… Вот ведь расскажу — не поверят. Скажут, вру и хвастаюсь. Как может одна болонка, бывший ученик чародея, устоять против трех шакалов, да еще бывших разбойников? Джек начнет ворчать, что его не разбудили, не дали помахать мечом, показать свою силу и ловкость. Мейхани решит, что я опять все приукрашиваю в свою пользу. И на самом-то деле дрался не с шакалами, а с тушканчиками. И не с тремя, а с одним. И даже тот один сам сбежал без боя… Где справедливость? Когда другие совершают безумные подвиги, у них всегда полно свидетелей. А мои побитые кошкодавы ушли за бархан и вряд ли кому расскажут, кто их так разукрасил. Остается надеяться лишь на то, что моя луноликая Гюль-Гюль сразу поверит геройской повести храброй болонки и поцелует меня в нос…» — С этими мыслями он привалился белокурой спиной к Сумасшедшему королю и задремал.

Джек проснулся первым. Он напился воды, умылся и только тогда обратил внимание на следы яростной борьбы. Весь песок был истоптан следами больших шакальих лап вперемешку с отпечатками Сэма. Валялись клочья рыжей и белой шерсти, кое-где виднелась подсохшая кровь. Проснувшаяся девушка подошла к Сумасшедшему королю и тронула его за рукав:

— Как мы сюда попали?

— Не помню… Знаю, что вы потеряли сознание и наш друг нес вас на руках или, вернее, на лапах. Я шел впереди, потом… закружилась голова, я упал и… больше ничего не помню. Наверно, Сэм притащил сюда нас обоих.

— О Аллах, какой же он умница! А что вы тут рассматриваете?

— Здесь был бой, Мейхани. Настоящая битва. Взгляните на песок, видите следы? Я учился их читать. Минимум три здоровенных зверя, вроде волка или шакала, напали на нашего героя. Вилкинс бился один против всех и победил! Все это время мы оба лежали в отключке, совершенно беззащитные. Он дважды спас нам жизнь.

— Бедный песик… — всхлипнула девушка. — А я-то думала, что мне приснился страшный сон… Будто бы я на мгновение открыла глаза и увидела, как наш храбрый Самюэль-ага-угу бьется с тремя рыжими шакалами. Я знала, что такого не может быть, повернулась на другой бок и снова уснула. О пророк Мухаммед, так это был не сон?

— Да, — кивнул Джек, разводя руками. — Мне очень стыдно, но я не видел даже этого. Просто провалился в сон и очнулся буквально пять минут назад. Как только он отдохнет, я первый пожму его честную лапу.

— А я его поцелую!

— Только не сейчас.

— Почему?

— Пусть выспится, он очень устал. Давайте вечером.

— Ну уж нет! Пусть сию же минуту поцелует, — тут же открыл глаза хитрый пес. — А то вдруг к вечеру она передумает?

Ночевали друзья в том же оазисе. Сэм вообще предлагал никуда отсюда не уходить, утверждая, что и Лагуну будет приятнее найти их здесь, а не где-нибудь по уши в песке. Но Джек был непреклонен, и следующим утром, запасшись водой и финиками, путешественники двинулись дальше. Всю дорогу Вилкинс бурно расхваливал свой личный героизм так, что к обеду ухитрился надоесть даже благодарной Мейхани. Тогда он переключился на друга:

— Джек,