Ради тебя - Татия Суботина

Говорят, что если очень долго чего-то хотеть, прикладывать максимум усилий к тому, чтобы этого достичь, то когда цель окажется у тебя в руках – долгожданного прилива радости не будет. Возможно, человек перегорает еще на полпути к мечте, а, возможно, просто выбирает не те цели, которые действительно нужны.

Рита боялась этого разочарования, что могла ощутить утром. Ей не хотелось после секса с мужчиной, о котором мечтала больше года, испытать неприятное послевкусие.

Как бы то ни было, но ничего подобного сейчас Рита не ощущала.

Да, она искренне страшилась реакции Брагина, его безразличия или же открытой неприязни. И, наверное, она даже немного жалела о том, что назвала таксисту адрес Федора, а не свой. То, что между ними произошло, было спонтанным, жгучим наваждением, подобным извержению вулкана, когда убежать и скрыться от стихии просто невозможно. А ведь Рита думала, что все могло быть иначе: осмысленно, нежно, созданное на прочной основе из чувств…

Могло и не случилось.

Тем не менее, единственное о чем Рита даже на каплю не пожалела – что они с Брагиным перешли эту черту интимной близости. Только вот, как удержаться на карнизе и не свалиться в пропасть?

Из-за переизбытка зудящих вопросов и мыслей, Рита совершенно растерялась. Она не знала, как себя вести с Брагиным дальше. И вообще нужно ли ей это «дальше»? Может, Катя права, а идея-фикс женить на себе заядлого бабника, заранее обречена на провал? Кто мог Рите гарантировать, что, даже добившись желаемого, она будет счастлива с этим человеком?

Никто.

И самым правильным решением было принято… не делать ничего.

– Ну, подумаешь, переспали, – тихонько под нос хмыкнула Рита. – Что ж в этом такого, правда? Даже, если он не только непосредственный начальник, но и мужчина моей…

Рита застыла в дверях кухни, ошарашено моргая. Она ожидала увидеть Брагина каким угодно, но та картина, что сейчас явилась перед ее глазами, казалась лишь продолжением сна.

Федор стоял к ней спиной у кухонной стойки и беззаботно жарил блинчики. Из одежды на нем были лишь свободные джинсовые бриджи и фартук. На столе позади него виднелись столовые приборы на две особы. Брагин тихонько насвистывал легкий мотивчик, вторя включенному радио.

Лютый свернулся клубочком на облюбованном им вчера кухонном диване и мирно спал. Рита пригляделась повнимательней. Грязного пятна на бархате больше не было, а вот возле холодильника появилась желтая мисочка, сейчас наполненная молоком.

Запах кофе змейкой вился над туркой.

Рита на мгновение позволила себе полюбоваться крепкой спиной Брагина, а потом наваждение спало, и она решилась откашляться в кулак.

Мужчина сразу же обернулся.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, улыбнулся он. – Садись, сейчас завтракать будем.

– Д-доброе.

Рита послушно присела на краешек дивана. От испытанного ею сейчас потрясения, ноги вдруг перестали держать.

Больше всего ей хотелось закричать во весь голос:

– Э-эй! Что за глупые шутки?! Куда подевался настоящий Федор Иванович? Разбудите меня немедленно!

Но она старательно глотнула это недоумение, лишь подозрительно поглядывая на ведущего хирурга больницы под номером восемь в красном фартуке на завязках. Брагин поставил тарелку полную румяных блинчиков на стол поближе к ней. Затем разлил в пиалы варенье и сметану, а также ароматный кофе по чашкам.

От вкусных запахов Риту повело. Она даже не ожидала, что настолько голодна!

Федор, все также загадочно улыбаясь, сам положил ей в тарелку блинчики, пододвинул варенье и сметану.

– Приятного аппетита, – сказал он.

Рита растерянно кивнула, потянулась за вилкой, как тут же вскочила на ноги, чуть не опрокинув кофе на себя.

– Ой, я же не могу!

– Ты не ешь блинов? – удивился Брагин.

– Федор Иванович, я же на работу опоздала, дурья моя башка! Но я сейчас соберусь и еще к половине смены успею, – затараторила она. – Я обязательно все часы отработаю, вы не сомневайтесь!

Рита рванулась из-за стола, как ее просто-напросто пригвоздил к полу грозный рык Брагина:

– Куда?

– Н-на работу.

– Села быстро и ешь, – приказал Федор, указывая на прежнее место напротив него. – Тебе не надо на работу.

– Вы меня… уволили? – испуганно зажала рот Рита.

Она была близка к тому, чтобы сползти вниз по стеночке, к которой сейчас прислонилась.

– Зачем? – вопросом на вопрос ответил Брагин. Он аккуратно обмакнул кусочек блина в сметану и отправил в рот. – Ты сделала нечто такое, о чем я еще не знаю? Хватит бледнеть, Маргарита. Я просто отправил тебя на больничный. Всю ночь горела. Температуру удалось сбить только несколько часов назад.

Рита нахмурилась и медленно вернулась, сев обратно на диванчик. Так жар от тела Брагина прошлой ночью оказался тактильной галлюцинацией? Может, и секса между ними вовсе не было? Насколько сильным у нее мог быть жар, чтобы почудилось такое?

– А-а-а, ¬– замялась она, не зная, как же правильно составить вопрос, чтобы не выставить себя фирменной дурой. – Федор Иванович, вы тоже на больничном?

– Да ты беспощадна, Рита. Неужели ночью все было настолько плохо, что ты уже жаждешь видеть меня на смертном одре? – притворно ужаснулся Брагин. – Нет, я взял несколько дней отпуска. Необходимо было собраться с мыслями.

К щекам Риты прилил жар. Как не хотела она показаться умной и адекватной, а натура, как говорила ее мать, все равно нашла щель, через которую вылезти.

– Ешь, – продолжил Брагин, не дав ей и слово вставить поперек. И на этот раз это прозвучало, как не приглашение, а чистый приказ.

Рита беспрекословно подчинилась.

Сначала она даже не почувствовала вкус еды, словно машинально нанизывала на вилку кусочки блина, обмакивая в клубничное варенье и отправляя в рот. Кусочек за кусочком.

Как только растерянность от происходящего отступила на второй план, Рита стала искренне наслаждаться вкусом. Блины были не пережарены, с румяной, хрустящей корочкой, в меру сладкие. Не приторные, они пришлись ей как раз по вкусу.

Хотя Рита никогда не пробовала домашних блинов, приготовленных специально для нее, она была уверена, что лучшего вкуса у них и не могло быть.

Ее глаза увлажнились. Рита попыталась сглотнуть горький ком, что стал посреди горла, но сделала лишь хуже. Слезы покатились по щекам.

– Настолько невкусно? – встревожено привстал Брагин. – Запей.

Рита отрицательно покачала головой. На слова она сейчас не была способна.

Да и как возможно было объяснить человеку то, что сам не можешь понять? Конечно, мать никогда не готовила ей не только блинов, но и вообще... Рита питалась подачками соседей, а когда подросла, тем, что находила сама. Но разве эти, впервые попробованные домашние блинчики, могли вызвать такую странную реакцию?