Горькие силлогизмы - Эмиль Мишель Чоран

непринужденности парадокса, что их просто невозможно не цитировать в салонах.

* * *

При такой обуревающей человека жажде страдания, что потребовались бы – чтобы полностью ее утолить – тысячи и тысячи жизней, нетрудно представить себе, в каком аду должна была зародиться идея переселения душ.

За пределами материи все есть музыка: даже сам Бог всего лишь акустическая галлюцинация.

* * *

Поиск антецедента вздоха может привести нас к предшествующему мгновению – равно как и к шестому дню Творения.

* * *

Только орган позволяет нам понять, как может эволюционировать вечность.

* * *

Ночи, когда уже невозможно продолжать движение в Боге, когда он оказывается пройденным вдоль и поперек, исхоженным и буквально истоптанным, ночи, во время которых возникает мысль выбросить его на свалку, обогатить мир еще одной ненужной вещью.

* * *

Как было бы легко учреждать религии без бдительного ока иронии! Собрать толпу зевак вокруг наших впавших в экстаз говорунов – и дело сделано.

* * *

Вовсе не Бог, а Боль пользуется преимуществами вездесущности.

* * *

Во время решающих испытаний сигарета нам помогает гораздо эффективнее, чем Евангелие.

* * *

Генрих Сузо[7] рассказывает, что он выгравировал стилетом у себя на коже, там, где находится сердце, имя Христа. И кровопускание это оказалось не напрасным: через некоторое время рана стала светиться.

Ну почему я не столь силен в моем неверии? Почему же я не в состоянии, написав на моей плоти другое имя, имя Врага, послужить ему световой рекламой?

* * *

Я хотел закрепиться во Времени; оно оказалось необходимым. Когда же я повернулся к Вечности, то почва ушла у меня из-под ног.

* * *

Наступает момент, когда любой человек говорит себе: «Или Бог, или я» и ввязывается в бой, из которого оба выходят ослабленными.

* * *

Тайна человека совпадает со страданиями, на которые он рассчитывает.

* * *

Не зная отныне в том, что касается религиозного опыта, иных забот, кроме научных, наши современники взвешивают Абсолют, изучают его разновидности и приберегают свой душевный трепет для мифов, пьянящих историческое сознание. Перестав молиться, люди предаются рассуждениям по поводу молитв. Никаких восклицаний; одни теории. Религия бойкотирует веру. В былые времена люди погружались в Бога, питая к нему иногда любовь, иногда ненависть, но это всегда было опасное приключение в чем-то неисчерпаемом. Теперь же Бог, к великому отчаянию мистиков и атеистов, оказался сведенным к проблеме.

* * *

Как всякий иконоборец, я сокрушил своих идолов, чтобы устроить жертвоприношение их обломкам.

* * *

Святость бросает меня в дрожь: это вмешательство в несчастья других, это варварство милосердия, это сострадание без щепетильности…

* * *

Откуда у нас эти навязчивые мысли о Змие? – Не боязнь ли это какого-нибудь последнего искушения, какого-нибудь грядущего падения, на этот раз непоправимого, после которого мы утратим даже память о Рае?

* * *

Когда, вставая утром, я слышал похоронный марш, я напевал его весь день, отчего к вечеру он, исчерпав себя, рассеивался в гимне…

* * *

Как же велика вина христианства, развратившего скептицизм! Ведь ни одному греку не пришло бы в голову связывать друг с другом стенания и сомнения. Он в ужасе отпрянул бы от Паскаля, а еще больше поразила бы его инфляция души, которая, начиная с Голгофы, обесценивает дух.

* * *

Быть более неприменимым, чем святой…

* * *

В нашей тоске по смерти мы становимся такими вялыми, внутри наших вен происходят такие процессы, что мы забываем о смерти и думаем только о химическом составе крови.

* * *

Творение явилось первым актом саботажа.

* * *

Неверующий, дружный с Бездной и отчаявшийся вырваться из нее, обнаруживает мистическое рвение в построении мира, столь же лишенного глубины, как какой-нибудь балет Рамо[8].

* * *

В Ветхом Завете умели запугать Небеса, угрожая им кулаком: молитва была ссорой между тварью и ее творцом. Евангелие появилось затем, чтобы их примирить: в этом-то и состоит непростительная вина христианства.

* * *

То, что живет без памяти, не вышло из Рая: растения по-прежнему находятся там. Они не были приговорены к Греху, к этому отсутствию возможности забывать; тогда как мы превратились в странствующие угрызения совести и т. д. и т. п.

(Сожалеть о потерянном Рае! – Вот уж трудно придумать что-то более несовременное, трудно зайти дальше в своем провинциализме и своей страсти ко всему анахроничному.)

* * *

«Господь, без тебя я безумен, но еще более безумен я с тобой!» – Так в лучшем случае должен был бы выглядеть результат возобновления контактов между неудачником, живущим внизу, и неудачником, пребывающим наверху.

* * *

Великое преступление страдания состоит в организации Хаоса, в позорном превращении последнего в мироздание.

* * *

Каким искушением были бы церкви, если бы не было прихожан, а были бы только судороги Бога, о которых нас оповещает орган!

* * *

Когда я соприкасаюсь с Тайной, не имея возможности посмеяться над ней, я спрашиваю себя, зачем нужна эта вакцина против абсолюта, каковой является трезвомыслие.

* * *

Сколько трескотни по поводу выбора пустыни в качестве местожительства. Будучи более хитрыми, чем первые отшельники, мы научились искать ее в самих себе.

* * *

Я бродил вокруг Бога в качестве шпика; не в силах умолять его, я за ним шпионил.

* * *

Вот уже две тысячи лет Иисус мстит нам за то, что он не умер на диване.

* * *

Дилетантам до Бога нет никакого дела; зато много размышляют о нем безумцы и пьяницы, эти великие специалисты.

Только лишь остаткам рассудительности обязаны мы привилегией быть поверхностными.

* * *

Изгонять из себя токсины времени, дабы сохранять яды вечности – такова ребяческая затея мистика.

* * *

Возможность обновляться при помощи ереси наделяет верующего явным преимуществом над неверующим.

* * *

Предел падения еще не достигнут, если не возникает сожалений об ангелах… разве что появится потребность молиться до разжижения мозгов.

* * *

Цинизм совершает еще большую ошибку, чем религия, уделяя слишком много внимания человеку.

* * *

Между французами и Богом в качестве посредника выступает лукавство.

* * *

Я честно перебрал все аргументы в пользу Бога: его несуществование кажется мне вполне очевидным. Он обладает просто гениальной способностью дискредитировать себя всеми своими деяниями; его защитники лишь усугубляют неприязнь к нему, его обожатели внушают недоверие к нему. Кто