Черная корона Иссеи - Александр Маслов

– Будь разумна: Канахор Хаерим тебе не по силам. И я с ним не справлюсь. Не справился даже Варольд в собственном доме. Я не позволю тебе так терять голову!

– А я тебя не собираюсь спрашивать, госпожа Рут! Кто ты мне теперь? Ну, кто?! Из-за тебя мой отец сорок лет прожил в змеином плену! Еще двадцать он жил в мучениях и до последнего дня любил тебя, а ты пришла к нему лишь, когда он стал прахом, который топчут слуги Алой Звезды! – Астра вырвала из рук ее сумочку и отвернулась к балюстраде, не показывая слезы, набежавшие на глаза. – И все это время ты прятала меня якобы из-за своих бессмысленных предчувствий!

Изольда не ответила ничего. Вернулась в свою комнату, села напротив резного столика и подвинула ближе шкатулку, которую купила вчера. Где-то смутно мелькнула мысль, что из семи тысяч сальдов, занятых у скряги Мирида, осталось лишь полторы. Этих денег маловато даже чтобы вернуться в Олмию. Маловато, а она продолжает по привычке транжирить их, живет в богатейших «Залах Эдоса» за полтораста сальдов в день, пьет дорогое вино, покупает красивые, но совсем ненужные вещи.

Магистр открыла шкатулку, растерла на ладони сухие листья мако и, ссыпав их в нефритовую трубочку, закурила. Душистый дым, словно призрачный змей, вился вокруг, оплетая сизыми душными кольцами. Через вздрагивающие ноздри он лениво вползал в разум. От его яда не было больно, и даже беспощадная боль, причиненная словами Астры, отступала, застревая жалами в волокнах мягкой паутины мако.

«Конечно, я дрянь, – думала Изольда, склонив голову и пусто рассматривая орнамент на полу из-под рыжих прядей, упавших на глаза. – Последняя дрянь. Столько лет я мучила человека, который искренне любил меня, единственного на земле дорого мне мужчину. Другими я играла в свое стервозное ненасытное удовольствие, играла и бессердечно прогоняла от себя, но Варольдом я не играла никогда. Просто так случилось… Уже после Либии, что ни у меня, ни у него не нашлось достаточно смелости сказать друг другу нужные, такие важные слова. Ну что мне стоило прийти к нему однажды и сказать, что я тоже люблю его?! И все, все было бы по-другому. Это не Канахор – это я убила его! И что мне теперь остается? Только пытать себя жалкую оставшуюся жизнь душевной оболью…»

Скинув волосы со лба, она посмотрела на свое отражение в огромном серебряном зеркале, висевшем на стене в обрамлении малахитовых цветов. Ее синие глаза стали сизыми, как дурманящий дым, змеей тянувшийся из курительной трубки. Она, Изольда Рут, была по-прежнему хороша собой. Столько лет молода и красива. Возмутительно красива. Яснее всяких слов об этом говорили липкие взгляды мужчин вчера в финансовой конторе Мирида, их угодливый ропот при ее появлении! Но тут же магистр подумала, что ее красота, ее гладкое, светлое лицо, гибкое тело – все это лишь бесполезный наряд, который теперь не нужен. Она прожила свою жизнь глупо и бездарно. То единственное тепло, манившее ее последние дни, тепло, которое она называла тихо ночами Варольдом, растворилось в другом огне – его, милого господина Кроуна, больше нет. А раз так, то, наверное, пришло время умереть и ей. Может быть, душа магистра Пламенных Чаш ждет в высоких мирах. Может быть, блуждает по Эдосу и до сих пор шепчет ее имя. Может быть… Только кто пустит туда ее – магистра Изольду Рут? Кто отворит Двери заблудившейся душе, не заслужившей и капли прощения?

Она закрыла лицо руками, и по щекам горячо, обильно потекли слезы.

– Я была несправедлива. Прости… сгоряча все, – Астра, вошедшая в комнату, опустилась рядом с Изольдой на подлокотник кресла и, едва касаясь, погладила ее волосы. – Уж слишком неожиданно было мне… Слишком не хотела я так.

– Понимаю, девочка. Тебя всегда понимаю, – магистр потянулась к еще не потухшей трубочке и жадно втянула дым. – Я только хочу, чтобы ты верила мне. Ведь в таких вещах я никогда не лгала.

– Ты же мне мать. Арсию я не знала. Ты мне мать, дорогая госпожа Рут. И с тобой мы всегда были подругами, – мэги Пэй достала из сумочки свой именной медальон, потерла его краем хламиды и надела, подтянув шнурок. К горлу неожиданно подступила тошнота. Астра побледнела, шатаясь, направилась к выходу на террасу.

– Что с тобой? – отложив курительную трубку, Изольда озабочено посмотрела на ученицу.

– Ничего. Это пройдет. Всегда проходит, – она прижала медальон к груди и несколько раз глубоко вздохнула. – Знаешь… я беременна. Наверное. Или уже совсем не наверное. Вот так плохо бывает. И остальное, как в лекарских книгах написано.

– От твоего друга?… Леоса? – магистр подошла к ученице, обняв ее, слегка повернула к себе. – Я бы отшлепала тебя. Ведь ты не можешь, не имеешь права терять голову до такого.

– Не от Леоса. Хуже тем, что я не знаю от кого, – на бледном лице Астры проступили красные пятна, она облизнула сухие губы и отвернулась к террасе. – Может быть от того франкийца… рейнджера, о котором я рассказывала. А может, от амфитрита. Если от амфитрита, то представляешь, что тогда?…

С минуту они молчали, с растерянностью и сожалением глядя друг на друга.

– Представляю… – наконец отозвалась магистр. – Хотя и очень плохо.

– Ты ведь не знаешь еще почти ничего, – продолжила Астра. – Пойдем, прогуляемся по городу. Не хочу сидеть здесь: со всех сторон лезут неприятные мысли. И тяжело тут – я отвыкла от богатого убранства, каменных взглядов статуй, золота на стенах.

– А ты обещай, что расскажешь все по пути. Все-все.

– Обязательно! Я хочу тебе многое рассказать. Прогуляемся к храму Герма, – предложила Астра. – Есть кое-какое дело за ним.

Изольда сразу вспомнила, что недалеко от храма Покровителя располагалось здание Ордена Алой Звезды и мысли ее вновь метнулись к Хаериму.

– Обещай еще, что не станешь искать Канахора сегодня. И не пойдешь к нему без меня, – Рут поймала ладонь ученицы и стиснула с силой.

– Я могу только обещать, что сделаю все, чтобы уничтожить его. И если ты мне готова помочь, то я благодарна. Не хочешь – дело твое, но я все равно сделаю так, как велит мне честь и так, как взывают души моих убитых родителей, – сказала дочь Кроуна, вдруг ожесточившись. Потом немного смягчилась и добавила: – А еще я хочу вернуть участок, где был магический салон отца. Он не достанется Ордену.

– Орден объявил на него имущественные права. Варольда посмертно обвинили в невозможных грехах. Пойдем, – магистр подняла с дивана голубой пеплум и направилась к двери.

Они спустились по широкой лестнице, украшенной рельефами солнечной яшмы и зеленовато-прозрачными нефритовыми скульптурами. Две Сестры Небесных – Эта и Рена в яркой позолоте держали над аркой миртовые венки. В просторном зале повсюду стояли цветы в высоких фигурных вазах. Приятно хрустел под ногами пушистый аютанский ковер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});