Незримое пламя (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

— Я просто рад, что ты жива, — пробормотал я, не зная, что ещё сказать. — Я боялся, что потерял тебя.

— Я рада, что мы снова говорим, — грустно улыбнулась она в ответ. — Хотя тебе для этого и пришлось умереть.

Мы поговорили ещё — о моей новой гильдии, о выбранной специализации, о цели путешествия и плане Маэстуса, о неожиданном нападении легионеров с магом крови. Эми видела часть происходящего — когда предельно сосредотачивалась и меловая доска превращалась в подобие экрана, но это удавалось не каждый раз. В остальном она, по её собственным словам, отчаянно маялась скукой и по крупицам восстанавливала воспоминания о нашем предыдущем путешествии. Когда я сказал, что остальные ребята теряли память после каждой смерти, она лишь задумчиво кивнула.

— Понятно. Точнее, ничего не понятно, но оно как-то связано.

Я хотел засмеяться, но затем подумал, что и сам бы вряд ли сформулировал иначе.

— Подожди, ты не потеряла память, когда я погиб на дне пропасти?

— Не-а. Даже вспомнила как мы по особняку бегали и болтали с Хель. А через какое-то время почувствовала, что ты тут.

Когда темы для разговора иссякли, она села на подоконник, смотря за окно — на недоступный нам обоим пейзаж. Такая изящная, до невозможности хрупкая, но невероятно сильная. От взгляда на неё у меня щемило отсутствующее сердце — до боли хотелось оказаться рядом с ней на самом деле, сесть рядом, ощутив плечом тепло её плеча… Эй, Ардор, дружище, очнись, о чём ты таком мечтаешь? Ты не забыл, кто ты и кто она? Пора возвращаться с «того света» и приниматься за работу, пока «Анима онлайн» не сожрёт тебя целиком.

А по ходу можно вычислить, что так напугало Эми и избавиться от него.

— Я бы с радостью остался ещё, но… — неловко начал я.

— Всё нормально. Чтобы возродиться просто закрой глаза… точнее, что у тебя вместо глаз, и досчитай до пятидесяти.

— И всё?

— И всё. Не бойся, я про тебя не забуду, — лукаво улыбнулась она, а затем изменилась в лице и звучно хлопнула себя по лбу. — Ой, чуть не забыла!

— Меня? — непонимающе переспросил я.

— Нет, вот про это.

С этими словами Эми вытащила из-под ближайшего стола подозрительно знакомый заплечный мешок, дубинку легионера и серую мантию, к которой я ещё не успел привыкнуть. Мой инвентарь! Я ощутил укол досады — почему в этом странном месте рядом с Эми материализовались мои вещи, а не я сам? Чудовищная несправедливость. Прежде чем я успел спросить, как так получилось, из-под того же стола показалось моё верное копьё из чёрного дерева.

Только теперь на его навершии красовалась алая кристальная сфера, «Сердце демона», превратив его в магический посох.

— Ты извини, что я без спроса переделала, — виновато сказала Эми, пока я потрясённо молчал. — Сначала твой инвентарь появился, я ждала, ждала, а потом увидела, в каком состоянии копьё…

Она была права — множество сражений постепенно подточили моё первое настоящего оружия в игре. Копьё было прочным, потрясающе прочным, но постепенно из 200/200 источилось до 40/200. И в отличие от другого снаряжения у меня не было ни малейшего представления о том, как его чинить или где искать новое. Отправляться назад в пустыню мягко говоря не представлялось возможным. Теперь же можно было попрощаться с надёжным способом обездвижить нежить, зато взамен…

— Ты сделала из него посох? — всё ещё не веря, уточнил я.

— Ну да. Скрафтила из «Сердца демона» и копья как основы. Здесь у меня гораздо больше возможностей — не знаю, почему. Так как посох считается за новый предмет, прочность у него снова максимальная. Не бойся, «Сердце» своих свойств не потеряло, — торопливо добавила она. — Ничего?

— Ничего? Да ты просто спасительница, — сказал я с максимальным чувством, на которое был способен в бестелесной форме.

— Пустяки, — расплылась она в улыбке облегчения. — Ты, главное, его не потеряй.

— Буду беречь лучше чем Маэстуса, — в шутку ответил я. — Тем более с недавнего времени он неуязвим для огня…

Я не знал, как прощаться в таких обстоятельствах. Вернусь ли я сюда, если снова погибну в «Аниме»? Вернётся ли Эми ко мне, если я разберусь с тем, кто за нами следит? А может мы всё же потеряем память несмотря на всё и навсегда станем незнакомы друг другу, запертые каждый в своей безумной виртуальной тюрьме?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— До встречи, Эми, — сказал я.

— До встречи, Ардор, — сказала она. — Береги себя, пожалуйста.

Я закрыл… нет, скорее, представил, что закрываю глаза и снова погрузился в неуютную тьму. Пятьдесят. Сорок девять. Сорок восемь…

— Эй, он живой! Охренеть, реально рес почти четыре часа!

Я открыл глаза, резко втянув в себя воздух. Я определённо снова был жив, тело слушалось, а нос ощущал запахи. В данный момент — запах давно немытого тела Ронана О’Брайена, моего согильдийца, который склонился надо мной и рассматривал моё лицо с каким-то нездоровым интересом.

— Что, у меня на лбу что-то написано? — буркнул я, садясь на земле и с недовольством отмечая её исключительную холодность и сырость. — Рон, я же говорил, что дольше вас всех ресаюсь, нечего на меня так смотреть.

— Охренеть, — с чувством повторил тот, протягивая мне руку и помогая подняться на ноги. — Народ, вы это слышали?

— Ты нас помнишь? Всех нас и всё что было? — с недоверием спросила Мила, подходя ближе. Вокруг меня вообще начинала скапливаться вся гильдия «Сердце мира» в полном составе, за исключением Юки — надеюсь, потому что та где-то отдыхала, а не ожидала перерождения.

— Ну да, — я вдруг почувствовал себя немного неловко, будто виноватым в чём-то перед ребятами. — Помню. И как умер помню, и все предыдущие разы. Но честное слово, я не донатил!

Моя незамысловатая шутка немного разрядила атмосферу, послышались смешки. Кто-то вполголоса сказал: «читер», кажется, Уилл. Одна Дея не улыбалась, изучая меня долгим и очень внимательным взглядом, прежде чем Мила отвлекла её каким-то вопросом. Я вернулся в обычную «Аниму», но в голове всё ещё стоял образ странной аудитории несуществующего университета с девушкой, сидящей на подоконнике. Она жива, она не исчезла, она меня не забыла. Почему-то сейчас это казалось важнее всего на свете, даже вопроса возвращения домой.

— Отличный тайминг, Макс, — развеял мои грёзы Уилл, хлопнув меня по плечу и заставив слегка вздрогнуть. — Ты вернулся как раз к началу допроса.

— Допроса кого?

— Марка Нонуса, единственного и неповторимого. Мы бы и раньше начали, но подумали, что твой друг в гримуаре захочет при этом присутствовать.

Когда первый шок прошёл, я начал задавать наводящие вопросы и тут же выяснил, что ребята вовсе не провели ультра-быстрый рейд на пару часов, чтобы захватить в плен гениального механика. Просто нам повезло — так, как нельзя было и мечтать — тот самый отряд, что внезапно атаковал нас несколько часов назад, отправив меня на перерождение через пропасть, как раз охранял уже пленённого Марка. Его обвиняли в государственной измене, по всей видимости потому, что автоматон не смог доставить инквизиторам душу Маэстуса, и те решили, что Марк их предал. К останкам башни на дне пропасти они явились, в общем-то, по той же причине, что и наша гильдия — желая раскопать автоматона и выяснить истину. Но мы были первыми и, к счастью, оказались сильнее.

Это всё удалось выудить у единственного выжившего легионера — того самого, что я оглушил дубинкой посреди сражения. Сам механик пока что сохранял молчание, но за него всерьёз и не брались. Ждали меня — и в какой-то момент даже начали думать, что я попросту забыл перенести точку сохранения, воскреснув в казармах гарнизона неподалёку от Врат Безмолвия. К счастью, было решено потерпеть четыре часа, и все убедились, что я говорил правду. С Юки тоже было всё в порядке, а церемонию, посвящённую моему возвращению в мир живых, она банально проспала.

— Видел бы ты со стороны свою анимацию воскрешения, — слегка натужно хохотнул Уилл. — Зрелище не для слабонервных.