Калгари 88. Том 5 - Arladaar

Шанель», а потом заштриховывала толстым фломастером той же фирмы. В этом времени такие удобные инструменты для макияжа были ещё не изобретены. У Соколовской косметика тоже была «Шанель», но в качестве подводки были деревянные карандаши. Правда, рисовали они тоже хорошо, и Арина быстро нарисовала длиннющие красивые стрелки на глазах Соколовской. Они заходили далеко за пределы век и смотрелись очень красиво.

— А под правым глазом слёзки нарисуем! — заявила Арина.

— Зачем? — удивилась Соколовская, с интересом разглядывая в зеркало свой новый образ. — Их же всё равно с трибун не будет видно.

— Это будет значить, что все нас уже задрали, и мы хотим просто танцевать под Боба Марли! Философия нашего танца будет такая! — рассмеялась Арина, рисуя Соколовской три слезы под правым глазом. — Ну всё! Крась губы, сейчас я себя сама раскрашу.

Пока юниорки занимались боевым раскрасом, на их манипуляции с удивлением смотрели остальные фигуристки, недоумевающие, что делают Хмельницкая и Соколовская. Неслыханно! Макияж этих дерзких малолеток был совсем не такой, к которому привыкли современные советские девушки и женщины. Он был какой-то… странный и несовременный! Как можно вообще обойтись без синих век??? Но всё же… Было в этих стрелках что-то такое… такое… А не попробовать ли нарисовать их тоже, ведь они сильно удлиняют глаза???

— Всем готовиться! Выход через пять минут! — тренер, отвечавший за выход, постучал по двери раздевалки.

Вот и губы накрашены, пора идти… Набросив сверху олимпийки, чтобы любопытные глаза не увидели раньше времени, Арина с Мариной вышли в коридор. Там стоял тренер, стучавший в дверь. Увидев фигуристок, он выронил бумагу с ручкой. Олимпийки — олимпийками, но ноги с задницей они не скроют!

— Здрасти, удачного дня! — смущённо пролепетала Арина и опустив голову, как мышка, пробежала мимо.

Соколовская подозрительно оглядела тренера с ног до головы, фыркнула и тоже поскакала вслед за Ариной. Им же выступать сейчас первыми!

В коридоре фигуристы, выступавшие во втором отделении показательных, выстроились в ряд. Как всегда, царила чехарда и суета, да и освещение тут было относительно тусклым, и на Хмельницкую с Соколовской почти никто не обратил внимания, а если и обратили, то мысленно покрутили пальцем у виска. Левковцев их не видел — его обязанностью было открывать дверь перед выбегающими фигуристами. Держать двери на арену открытыми и запускать тёплый воздух категорически не допускалось — внутри должна быть определённая температура воздуха, чтобы предотвратить таяние льда.

— Готовы? — Левковцев открыл дверь и уставился на Арину, стоявшую первой. — Пошли!

— Хмельницкая и Соколовская на старт! — сказал тренер, отвечавший за выход, уже немного пришедший в себя, и вычеркнул фамилии из списка.

Арена в дверном проёме мигала цветными огнями, бегающими в темноте и тишине. И тут ожил информатор.

— Наш чудесный вечер продолжается, уважаемые товарищи! На лёд выходят Людмила Хмельницкая и Марина Соколовская, первое и второе место в разряде юниорок. Встречайте!

Арина выбежала в открытую дверь, которую держал Левковцев, быстро сняла чехлы с лезвий, подождала, пока это же самое сделает Соколовская, и в это время заиграла музыка. Боб Марли! Композиция «Positive Vibration». При первом крещендо бочки Арина прыгнула на лёд вправо от калитки, Соколовская последовала за ней, только прыгнула влево. Сделав три шага вперёд, девочки остановились в трёх метрах от калитки и заняли стартовую позу, расставив ноги на ширине плеч и сложив руки на груди.

…Дарья Леонидовна, когда объявили, что сейчас, после показавшегося очень длительным антракта, будет выступать Люся и Марина, ощутила некоторое облегчение. Потом заиграла музыка, и в свете бегающих по арене разноцветных огней на лёд выскочила стройная высокая девушка. Но… Её одежда смотрелась очень неприлично! Нет! Это не могла быть Люся! Но материнское сердце настойчиво повторяло, что это всё-таки она, её непослушная вредина, Людмила Хмельницкая. На это указывало и то, что следом выскочила стройная белокурая девушка, чуть пониже ростом, одетая в такую же бесстыжую одежду, только противоположного цвета.

На Люсе белая майка, завязанная практически под грудью, отчего чуть не четверть её тела смотрится обнажённым. Очень короткие облегающие белые шорты, и под ними чёрные колготки, визуально удлиняющие и так длинные ноги. Белые коньки контрастируют с чёрными колготками и неожиданно, но смотрятся очень стильно и красиво. Чёрные волосы взбиты и высоко подняты наверх белой налобной повязкой, на запястьях белые напульсники. А её лицо!!! Глаза Люси очень сильно обозначены длиннющими стрелками тянущимися почти до висков. Это так необычно и завораживающе…

А Соколовская! Одета так же! Только майка чёрная, точно так же завязанная под грудью, отчего видно мускулистый животик с пупком. Чёрные шорты и белые колготки. Белокурые волосы взбиты и подняты вверх чёрной повязкой. На запястьях чёрные напульсники. И макияж точно такой же, как у Люси, отчего они смотрятся чуть ли не сёстрами. А возможно, в этом и был эффект и смысл параллельного номера? Чёрное и белое? Инь и янь?

— Урааа! Вот они! — восхищённо крикнула Анька, пальцем показывая на фигуристок. — Смотрите, какие они классные! Ведь даже? Они лучше всех!

— Ох… — вздохнула Дарья Леонидовна и посмотрела на мужа. — Саша, ты видишь? Это что такое? Кто им вообще разрешил? Саша! Ну на неё же люди смотрят! Я не могу! У ней пуп видать! Она меня…

Дарья Леонидовна не успела сказать, что сделает с ней Люся, — девочки начали свой странный танец, и зрители неожиданно начали хлопать в такт музыке.

Хлопал и Соколовский, сидевший рядом с Шеховцовым, Чертановым, Редькиным и Каганцевым в вип-зоне. Но хлопал на автомате, как робот. В голове его билась мысль, что вот и всё… С карьерой, пожалуй что, придётся распрощаться. Марина угробила её на корню, вмиг, судя по тому, как странно при появлении девочек на него посмотрели спортивные чиновники. В их глазах было… Удивление?.. Нечто вроде того…

… Музыка была типично реггейная — с небыстрым ритмом, чёткими басами, ритмично играющими электрогитарами и духовым инструментом, подающим голос через такт. В ней, безусловно, чувствовалось латиноамериканское и даже африканское происхождение, и поэтому костюмы Хмельницкой и Соколовской поначалу не вызвали удивления. Зрители хоть и встретили их аплодисментами, но ещё не раскусили, что это вообще за перфоманс перед ними — слишком уж необычен он был. В номере девочек было необычно всё — от иностранной причудливо звучавшей музыки до костюмов и макияжа. А уж что говорить про движения. Про сам танец… Он смотрелся заграничным