Чингисхан и рождение современного мира - Джек Уэзерфорд

В иерархии степи каждый род понимался как «кость». Близкие родичи, между родами которых были запрещены браки, считались «белой костью». Дальние кланы, из которых можно было брать жен, назывались «черной костью». Поскольку все они были связаны родственными узами, каждый клан возводил свое происхождение к какому-либо герою древности, впрочем, уверенность таких притязаний обычно зависела от силы и влияния каждого рода. Тэмуджин и Джамуха состояли в дальнем родстве, поскольку их кланы восходили к детям одной и той же женщины, но от разных мужей. Род Джамухи происходил от ее первого мужа, который был степным коневодом, а род Тэмуджина — от лесного охотника, которого устная история знала под именем Бодончара Дурня, который похитил эту женщину, убив ее первого мужа. Опираясь на эту легенду, Джамуха мог утверждать, что, поскольку он происходил от первородного сына, отцом которого был воин степи, его род был выше. Такого рода истории использовались в степи, чтобы подчеркнуть по необходимости родственные связи, но также могут служить и поводом для вражды. В отношениях между Тэмуджином и Джамухой это предание сыграло обе роли. Родство было не столько фактором генетической связи, сколько общепринятой идиомой, регулирующей отношения между людьми и легитимизирующей их социальные претензии.

Поскольку клан Тэмуджина входил в отряд Джамухи, то род Джамухи считался белой костью, а род Тэмуджина — черной. Только если бы Тэмуджин организовал свой собственный клан, в центре которого стояла бы его семья, он мог бы считаться «белой костью». «Сокровенное сказание» повествует, что с течением времени Джамуха стал относиться к Тэмуджину не столько как к анде, сколько как к младшему брату, подчеркивая, что его семья произошла от старшего сына их общей праматери. Как уже было видно из истории семьи Тэмуджина, он был не из тех, кто долго терпит свое подчиненное положение.

Согласно «Сокровенному сказанию», в середине мая 1181 года Джамуха объявил, что пора переносить их зимний лагерь ближе к дальним летним пастбищам. Джамуха и Тэмуджин как обычно ехали впереди длинной процессии их приверженцев и стад. Но в тот день Джамуха решил, что он больше не хочет делить свое положение предводителя с Тэмуджином. Возможно, он заметил, что Тэмуджин пользуется все возрастающей популярностью среди воинов клана, а может, просто устал от его присутствия. Джамуха сказал Тэмуджину, что сам он поведет ближе к горам стада коней, а Тэмуджин должен вести отары овец и коз и разбить другой лагерь ближе к берегу реки. Джамуха «белая кость» пытался таким образом утвердить свою власть коневода и ставил Тэмуджина на место простого пастушонка из «черной кости».

По свидетельству «Сокровенного сказания», когда Тэмуджин получил этот приказ, он отправился к своей семье, которая ехала вместе со своими стадами в самом конце процессии, и обратился за советом к Оэлун. Он был огорчен и не знал, как поступить. Но, услышав, как Тэмуджин описывает ситуацию матери, вмешалась Бортэ. Она перебила его и гневно потребовала, чтобы он немедленно порвал отношения с Джамухой, и чтобы их род и все, кто захотят следовать за ними, отправились жить отдельной от рода Джамухи жизнью. Позднее, когда Джамуха разбил лагерь, чтобы переночевать, Тэмуджин и его небольшой отряд втайне отправились в путь и двигались всю ночь, чтобы как можно дальше отойти от лагеря Джамухи на случай, если тот вздумает организовать погоню. То ли согласно плану, а возможно и просто благодаря удачному стечению обстоятельств, многие из прежних приверженцев Джамухи ушли вместе с Тэмуджином. Разумеется, они забрали с собой и свой скот. Несмотря на то, что его отряд раскололся, Джамуха не стал преследовать их.

Распря между двумя юношами, которая родилась той летней ночью 1181 года, привела к двадцати годам войны между Тэмуджином и Джамухой, и выросла затем в горькую ненависть. После расставания с Джамухой Тэмуджин, которому исполнилось тогда девятнадцать лет, явно решил стать независимым военным предводителем, чтобы привлечь к себе сторонников и построить основу могущества, которое смогло бы потом помочь ему стать ханом, объединившим под своей властью все монгольские племена. На пути к этой цели главным соперником для него становился Джамуха, соперничество и вражда Тэмуджина с которым положила начало кровопролитной гражданской войне, которая коснулась всех монголов. Соперники провели следующую четверть века в бесконечных набегах друг против друга, похищая скот и женщин и убивая воинов-мужчин.

С течением времени вокруг Джамухи и Тэмуджина сформировались нестойкие группы семей и мелких кланов, которые были связаны с ними эфемерными союзами и договоренностями. Но ни одному из них не удалось объединить все кланы в единое племя, как это сделали более могущественные кераиты, татары и найманы. Согласно монгольскому преданию некогда они все были объединены под властью единого хана, но с тех пор никому не удавалось объединить их. Летом 1189, года Петуха, восемь лет спустя с момента разделения родов Тэмуджина и Джамухи, двадцатисемилетний Тэмуджин решил начать борьбу за титул хана, вождя всех монголов, в надежде, что объявив притязания на титул, он привлечет на свою сторону больше сторонников Джамухи и таким образом, превратит титул в самовоплощающееся пророчество. В противном случае, такие претензии могли бы наконец вызвать последнее противостояние между двумя вождями, которое поставило бы точку в их многолетней вражде.

Он призвал своих приверженцев в степь подле Голубого озера у подножия Горы-Сердца, где собирался провести традиционный совет племен, который назывался «курултай». Семьи, роды и большие кланы голосовали просто самим своим присутствием. Их присутствие служило официальным признанием Тэмуджина ханом, неявка считалась голосом, отданным против него. Победой стало бы простое собрание кворума. В таком случае был бы составлен список, который бы заучивался наизусть и свидетельствовал о результатах курултая. Тем не менее, никакого такого списка до нас не дошло, что косвенно указывает на весьма скромный результат собрания. Большая часть степных кланов (а возможно, что и большинство их) все еще поддерживали Джамуху.

Племя Тэмуджина, которое состояло теперь из его семьи, нескольких верных друзей и еще нескольких небольших семей, было довольно мало по сравнению с другими племенами степи, а сам он все еще оставался вассалом Он-хана. Чтобы показать, что его попытка добиться титула хана никак не направлена против Он-хана, Тэмуджин послал гонца к предводителю кераитов. Тот должен был уверить Он-хана в том, что единственной целью Тэмуджина было объединение всех разрозненных монгольских племен под властью Он-хана и кераитов. Он-хан легко принял эту весть и, похоже, нимало не беспокоился об объединении монголов, покуда они оставались верны ему. Он-хану было на руку разделение монголов. Подпитывая амбиции обоих юношей, он добивался ослабления влияния обоих и укреплял свою власть над монголами.

Получив поддержку от хана кераитов, которую полагал достаточной, чтобы считаться ханом небольшой группы семей, Тэмуджин начал процесс радикальной перестройки системы управления внутри своего племени. В этом деле он опирался на уроки своей юности. Несколько гэров вождя, которые служили общеплеменным центром или двором предводителя, назывались «орда». В большинстве степных племен ханская «орда» состояла из его родичей и представляла собой своего рода степную аристократию. Нарушая эту неписаную традицию, Тэмуджин назначал на различные ответственные посты людей, ориентируясь на их личные способности и таланты, а не на степень родства с ними. Высшие должности своих личных помощников, нукеров, он отдал двум своим первым приверженцам — Боорчу и Джелме, которые верой и правдой служили ему вот уже десять лет. Тэмуджин-хан отличался удивительной способностью верно оценивать потенциал человека и давать ему именно то задание, с которым он справится с наибольшим успехом.

Он назначил доверенных людей своими поварами (у монголов эта работа заключалась в основном в забое скота, разделке туш и перевозке огромных котлов). Сам Тэмуджин считал их своей первой линией защиты, так как побаивался, что его могут отравить, как и его отца до него. Другие его сторонники стали лучниками, а некоторым было вменено в обязанность стеречь стада, которые зачастую отгонялись на довольно значительное расстояние от основного лагеря. Он назначил своего большого и сильного брата Хасара одним из воинов, отвечавших за защиту лагеря, а своего сводного брата Белгутея поставил присматривать за большим табуном меринов, которых всегда держали поблизости от стойбища, чтобы использовать для верховой езды. Он создал элитный отряд из 150 телохранителей, 70 из которых должны были охранять лагерь днем и 80 — ночью. При Тэмуджине управление нарождающимся племенем монголов стало просто продолжением его личного хозяйства.