История Франции - Марк Ферро

за свою семью”. Вялые, словно впавшие в спячку, занятые взаимными распрями, они платят дань, чтобы выкупить то, что должны были бы защищать с оружием в руках, и бессильно взирают на гибель христианского государства».

Согласно сложившемуся стереотипу, норманны — это пираты, не знающие иных законов, кроме убийства и безудержной жестокости.

Чаще всего они прибывают летом, группами от тридцати до ста кораблей разом, но иногда и больше; например, в 885 г. для штурма Парижа приплыли одновременно более двухсот судов. Из чувства досады они могут сжечь опустевшее аббатство, если видят, что монахи вынесли из него все ценное. Затем, если на дворе стоит плохая погода, они разбивают лагерь, дожидаясь случая снова тронуться в путь, — все это представляет собой первый этап на пути к оседанию в стране.

Что касается франков: если вначале, они, потрясенные и бросавшие оружие во время этих внезапных нападений, соглашаются платить дань, то постепенно собираются с силами — ведь выкуп служит приманкой и норманны могут приходить за данью снова и снова. В 845 г. Рагнар Лодброг, находящийся при дворе короля Орика, хвастается, что он никогда не видел такой богатой земли, как Франция, и населения, способного настолько плохо защитить себя. В самом деле, когда в 882 г. крестьяне из окрестностей аббатства Прюни, не имея воинского опыта, решили защитить аббатство, все они были вырезаны.

Начало организованному и систематическому сопротивлению положил Карл Лысый: он приказал укрепить мосты и построить замки (castra), чтобы защитить долину Сены, затем долину Луары, а также городки Сен-Ваас, Сент-Омер и т. д. В совокупности эти защитные меры оказываются эффективными, поскольку норманны не собираются вести осадную войну, и паника, охватившая людей, постепенно сходит на нет.

Пока шведы или варяги нападали на русские земли, норманны или викинги, преимущественно норвежцы и датчане, совершали набеги на Ирландию, прибрежные районы Северного моря и Ла-Манша, а некоторые обогнули Испанию и добрались до Италии. В 878 г. некоторые из них вынудили Альфреда Великого признать за ними часть Англии; в 911 г., согласно договору, подписанному в местечке Сен-Клер-сюр-Эпт, Карл Простоватый уступил им земли в низовьях Сены, отныне именуемые «Нормандией», и даровал их вождю Роллону титул герцога. Чтобы лучше интегрироваться в мир, который он только что подчинил, Роллон принял крещение, что вполне можно рассматривать как политическое решение.

Сегодняшние историки склонны считать драматизм описанных норманнских нашествий относительным, так как цифры, приводимые хронистами, выглядят фантастично; напротив, историки находят в этих нашествиях положительные стороны, в том числе и потому, что существовавшие обмены со Скандинавией стимулировали рост экономики[11].

Отплывшие в 1066 г. из Нормандии воины завоевали Англию и привезли оттуда сокровища, позволившие создать такие шедевры романской архитектуры, как церкви Св. Стефана (Сент-Этьен) в Кане или Св. Георгия (Сен-Жорж) в Бошервиле.

Так складываются расхождения, нередко существующие между пережитой историей и Историей, которую анализируют, взирая на нее со стороны.

Более того, норманны привязали Англию к континенту, после того как ее покорил Вильгельм Завоеватель. Речь шла вовсе не об импровизации, как в случае с дальними экспедициями на Сицилию или в другие края. Между Нормандией и другим берегом Ла-Манша существовали многочисленные связи, а после X в. один из потомков Альфреда Великого — король Этельред женился на дочери герцога Нормандского. После смерти датского короля Кнута Вильгельм Незаконнорожденный, прозванный Завоевателем, вмешался в войну, которую вели два сына покойного короля; целью Вильгельма было посадить на трон сына Этельреда — Эдуарда, прозванного Исповедником. Эдуард стал, таким образом, как бы защитником интересов герцога Нормандского, а после смерти Эдуарда Вильгельм Завоеватель высадился в Англии, как он утверждал, по просьбе нормандских баронов (осевших на острове по разрешению Эдуарда Исповедника), чтобы сразиться с Гарольдом: последнего Эдуард вроде бы назначил своим наследником. Назначил силой? В то время как Гарольд еще раньше поклялся признать нормандского короля преемником Эдуарда Исповедника? За время, прошедшее между двумя клятвами, папа склонился на сторону Вильгельма, который высадился со своими отрядами, разбил Гарольда в битве при Гастингсе (1066) и присоединил его королевство к своему герцогству в Нормандии.

Таким образом, нормандские государи — уже связанные кровными узами с Капетингами и признавшие себя их вассалами — правят на острове, который считается заморским владением. Новое королевство формируется по образцу нормандского фьефа; вскоре, перебравшись через пролив, на остров высаживаются клюнийские и цистерцианские монахи, а французский, наряду с латынью, становится там официальным языком. Слияние осуществляется при поддержке папства, поощряющего экспансию французской Церкви в Англию.

Но вскоре этот англо-нормандский конгломерат обретает силу и начинает угрожать королевству Капетингов.

РАСПАД ИМПЕРИИ, УКРЕПЛЕНИЕ ВЕРЫ

Что касается территорий, входивших в королевство Карла Лысого, то историк Лоран Теис писал, что после раздела 843 г. можно говорить «обо всех вещах и их противоположностях»: это рождение феодализма — и в то же время сохранение сильного королевского административного аппарата; распад королевства — и одновременно консолидация западных земель Франции; снижение роли Церкви — и при этом сохранение контроля над королевской властью со стороны епископов; опустошения, привнесенные норманнами — и наряду с этим развитие экономических и особенно культурных обменов; растущее вмешательство папской власти в дела королевства — и вместе с тем рождение галликанства[12].

Франкские короли, будь то Каролинги или Меровинги, всегда распределяли свои владения между наследниками. Потомки Карла Великого сделали то же самое, вплоть до того, что по-настоящему разделили королевство на три части в Вердене в 843 г.

Однако это не означает, что, например, в королевстве франков (Ггапсче) государь обладал всей полнотой власти: государство распадается, общественное устройство дробится, и от этого выигрывают несколько могущественных родов.

Об укреплении аристократии свидетельствует еще ряд явлений, характерных для того времени. В частности, на это указывает рост числа замков: те из